Алексей Кудряшов - Былинки и другие стихотворения

Былинки и другие стихотворения
Название: Былинки и другие стихотворения
Автор:
Жанр: Стихи и поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2021
О чем книга "Былинки и другие стихотворения"

В книге собраны стихотворения из разных циклов автора. Здесь сказочные «Былинки», шутливо-усталые «Утилитарные песни», посвящения людям, местам, временам в «Странничье», эмоциональная тревога «Предрассветности», вера в человека в «Хождении под Богом», философские «Элегии и заметки» и даже проба пера на английском в Strokes of English. Кроме того, сделан подарок любителям музыки и представлены одиннадцать песен с гитарными аккордами. Этот сборник в какой-то мере благодарность потоку света, полученному из экстатической поэзии Руми, Рильке, Шекспира, Уитмена и Блейка, которые своими вдохновенными откровениями создают внутренний вектор мироощущения вселенской правды, неизбежного добра и видения чудесного в обыденном. Желаем вам приятного путешествия во внутренний мир этой книги, наполненной разнообразными событиями духовного и душевного измерений!

Бесплатно читать онлайн Былинки и другие стихотворения


Предисловие

Здравствуй дорогой читатель! Я рад приветствовать тебя на страницах этой книги. Она состоит из семи поэтических циклов и песен. Песни можно также послушать в моём исполнении на канале Ютуб, за которое заранее прошу великодушно меня простить: всё-таки я больше поэт, чем певец.

Как сказал Райнер Мария Рильке, писавший на немецком и русском, если убрать из стихотворения хоть одно слово, то оно начнёт кровоточить. Так и мои стихи родились – я им просто помог в этом, но не могу и не хочу ничего в них менять. Каждое стихотворение – это живое существо. Некоторые рождались в муках, а некоторые просто вылились наружу вместе со светом или страданием.

Основной посыл этого сборника – помнить, что ты не один, всегда с тобой есть свет, даже когда очень плохо… или хорошо. Многие стихи здесь об этом переживании и о том, что выше его, что может помочь, если отодвинуть тьму в сердце, которую мы все, люди, имеем и испытываем – иногда с болью, иногда забываясь в угаре обыденности, иногда в поиске света и спасения.

Удачи тебе на твоём пути, дорогой читатель, и спасибо, что решил почитать или пролистать эти стихи, которые, надеюсь, тебе могут немного посветить в темноте нашей обыденной жизни.

Былинки

Я сегодня летал над городом

Я сегодня летал над городом,

Я сегодня купался в радости.

Отворилось мне небывалое,

Рассказав, что приходит за старостью.


И доверие, и недоверие

Остались внизу далеко –

Я сегодня летал к зимней радуге,

Распростёршейся в вечность мостом.


По мосту не ходила – лилася –

Фея дивная предвечной весны,

С головы до ног окатила всего

Фонтаном бесконечной любви.


Задыхаясь, но превозмогнув всё ж,

Устремился я в счастье к ней –

Закружила меня, веселилася,

В танце юности-ласки своей.


Над границею города серого

Я глядел в царство яркой любви

И смотрел, как потоком уныния

Превращаются тусклые дни


В безграничные дни наслажденья

Там, где грань меж миров пролегла,

Там, где ждёт нас всех воскресение,

И куда стремится душа.


Я проснулся от сна первозданного,

Чтоб навеки забыть тусклый быт,

И чтоб помнить – за гранью познанного

Меня любят и вечно зовут.

Околдованной Неве

В вечернем сумраке тумана

Над полузамёрзшей синевой

Горят огни, и, в ночь шагая,

Качает месяц головой.


На окна сыпет серебристо

Мороз свой свадебный узор,

И околдованной Невесте

Дарит белеющий простор.


Та внемлет повести унылой

Зимы, для сына же её

Застынувшей фатой накрыла

Своё недвижное чело.


На перекинувшийся мост горбатый

Убор накинул хладный свет,

Златым полукольцом объятий

Скрепив супружеский обет.


Сгущённый воздух реку будит,

То дрогнет, вспомнив о былом,

И, завернув за угол, студит

Тоской окоченевший дом.


Запнувшись о деревья, встанет,

Слепой от брошенной любви,

Рвя заскорузлыми ветвями

Покровы звонкой тишины.


Полоской тонкою протянут

Чрез реку одинокий путь.

И лёд грозит, треща устало,

Открыть застуженную грудь.


Шум городской пробьётся смутно

Сквозь полотна седую муть.

Зовя меня к тебе обратно

Жизнь за туманы повернуть.


В вечернем сумраке тумана

Над полузамёрзшею Невой

Горят огни, и, в ночь шагая,

Качает месяц головой.


Мне глянет в очи он печально,

Повеет сказкой ледяной,

И станет холод обручально

Звенеть пьянящей синевой.

Ночная фея

Над вершиною серого дня ритм бьют ночные часы,

И лучами с небесного дна мне сияют две капли росы.


В их мерцаньи приюта намёк на темнеющем ложе из трав,

Где призывно, рыдая, поёт златогласая фея, упав.


Она ждёт, что герой к ней придёт, отворив тяжёлый замок,

И величье былое вернёт, возложив на главу ей венок.


Его шаг над землею звенит, приближая свободы час;

Да, он ищет, боготворит и отчасти уже её спас.


Он героем недавно стал, появившись на склоне дня,

Пробиваясь сквозь вязкий туман, что уводит обманно, губя.


Он идёт несмотря на страхи, и, шурша, опадают они,

Устилая дорогу к плахе, что багрово восходит вдали.


Разве смерть не повод для жизни и, тем более, для любви?

Хоть сейчас только стали прекрасны эти ранее мёртвые дни.


Из-за клика, которому нужен, из-за воздуха пьяной ночи:

Из-за феи, которой разбужен, и её тревожной любви.


Оттого не страшен волшебник, пусть таит в темноте смерть.

Пусть трудна любовь сказочной феи, но осталось одно лишь – хотеть.


Хоть дорога темна по ночам, но ласкает слух нежный призыв.

Весногрудой ответно стуча, сердце пьёт двух капель разлив.

***

Лаской света и неги лучами привечают нас утра часы,

Проявляются тени за нами, провожая отлив темноты.


Отступает сон сказочной ночи, уводя за собою мечты,

Обнажая останки пророчеств оскудевшей твоей красоты.


Опахалом накрытая век, фея мёртвая вдаль уплывает,

Руслом двух растаявших рек две звезды её провожают.


И встречают тебя туманом, паволокой – прозревший твой взгляд,

А затем умирают сами – чтобы ночью вернуться назад.


За вершину утёса забвенья отлетают ночные часы,

И лишь пятна пролитого солнца мельком вспыхнут в двух каплях росы.

Новогодняя колыбельная

Под лопатками чувствую холод,

С Новым годом встав у ворот,

И гляжу, как кружится город –

Одиноких огней хоровод,


Уплывающий из старогодья

И плывущий в улыбку весны

Через белые снежные хлопья

Окрыленной вьюгой зимы.


Я тебе прошепчу про невзгоды,

Что закончатся скоро, созрев

В волнистые нежные всходы,

Завыванье сменив на напев.


Не поверишь мне, засыпая,

Но смиришься с гулом зимы,

Опадая – как умирая –

В глубокие белые сны.

Забытый цветок

Ты цветочек любви забыла

На ладони раскрытой своей

И сидела, смотрела – как в книгу –

В серебристую близость полей.


Ты глазами пугливой лисички

Посылала вдаль любящий свет,

И вспорхнувшие кверху реснички

Затуманились сказкою нег.


Красота твоя хрупко звенела

Как искристый и радостный смех,

А фигурка так тонко светилась! –

Превращаясь в рождественский снег.

Ты – божественная звезда, растущая из жизни воды

Блеску навстречу ночному

Спокойному спутниц твоих

Пришла ты из ниоткуда

Молитвой усталой живых.


В бесконечности возрождая

Монологом пролитый свет,

Отражением неземного

Даришь звёздам земной ответ.


Скрадывая в улыбке

Нагую свою красоту,

Прощая себе ошибки,

А мне – мою мечту.


Очертания рук длинных

Укажут на твой же лоб,

Где сидит дивный,

Неисповеданный доселе бог.


И что, если было много

Таких же, мёртвых уже?

Тебе прошу я у Бога

Вселенское всегда и везде.


В колодце сердца бездонно

Упаду – сам как звезда.

Ты примешь меня в лоно,

Разрешив быть с тобою всегда.


Я знаю, это навечно –

Безвременье в объятьях судьбы.

С тобой расставшись беспечно,

Навеки останемся мы.


Ночной блеск – твоё отраженье,

А ты – сама звезда,

Откуда льётся безбрежно,

Всепринимающе: да.

Край зимы бескрайней

Край зимы бескрайней, край морозной стужи

Тайною вечерней обнимает душу.

Он ласкает нежно, вьюга подвывает…

И тоской безбрежной сумрак зацветает.


Там поёт унывно ветер колыбели,

Плачут непрерывно времени качели.

Холод приглашает снами позабыться,


С этой книгой читают
В книге собраны стихи, написанные с 14 до 37 лет. Это память о самых важных, судьбоносных, золотых мгновениях жизни, дающая ключ ко всему остальному прозаическому корпусу творений автора.
Автор ОЛЬНОВ АНАТОЛИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.Год рождения – 1938, 27 февраля. Родина – с. Городище Череповецкого района Вологодской области. Кроме Череповца и Петрозаводска проживал в городах: Сортавала, Витебск, Усть-Каменогорск, Альметьевск.
Гражданин Советского Союза. Коммунист.Родился 22.12.1956 г.Родители – ветераны Великой Отечественной войны.Окончил ВВМУПП им. Ленинского комсомола в 1981 г.1981—1993 гг. – служил на дизельных подводных лодках 182-й Отдельной Бригады подводных лодок (б. Бечевинская), КВФ.После предательского развала Советского Союза подал рапорт об увольнении из ВС, заявив о несогласии с политикой нового руководства страны, армии и флота.Уволен в запас с должности
Мы любим. Если повезет, становимся счастливыми, и со временем у нас появляются прекрасные воспоминания.Если нет, нам остаются грусть и иногда стихи.
Наджарова Татьяна Владимировна – поэт-переводчик, член Союза писателей России, автор четырёх поэтических сборников и музыкального альбома «Звенящая даль» (совместно с композитором Сергеем Светловым) с переводами на французский язык избранных стихов современных поэтов.Награждена медалью «За отличие в военной службе» и «Золотой Есенинской медалью».Решением Высшего творческого совета Московской областной организации СП России от 18 июля 2017 г. удос
Ночная клубная культура – гимн поколения или опасный миф? На этот вопрос пытаются ответить случайно окунувшаяся в ночную жизнь героиня романа и два милицейских следователя, расследующие серию загадочных убийств. В увлекательной детективной манере роман изучает и выворачивает наизнанку все невидимые стороны жизни ночного мегаполиса. «Неоновый мир» – что спрятано за сияющим фасадом?..
Жорж Сименон писал о комиссаре Мегрэ с 1929 по 1972 год. «Мегрэ и привидение» (1964) повествует о стремительном и захватывающем расследовании преступления в мире искусства, нити которого ведут из Парижа в Ниццу и Лондон.
Жорж Сименон писал о комиссаре Мегрэ с 1929 по 1972 год. Роман «Мегрэ в меблированных комнатах» пользовался особой любовью Сименона: «Лично мне он очень нравится. Немного приглушенный, размытый, словно этюд в миноре» (из письма Свену Нильсену, 23 февраля 1951).