Помню его глаза. Его руки. Его нежные пальцы…
Его губы.
Губы, которые первыми коснулись
моих…
Так нежно, но так уверенно.
Я ещё тогда удивилась, почувствовав эту
влагу на своей коже… Вкус его слюны, когда она смешалось с моей…
Упругость его языка, осторожно но
настойчиво проскользнувшего в мой рот.
Он прижал меня к себе, и я стояла
тогда, запрокинув высоко голову, чтобы открыться ему, как цветок, пока он
целовал меня глубоким поцелуем.
Который запоминается на всю жизнь.
Ты можешь забыть всё: свой первый раз,
имя первого мужчины, цвет глаз своей подруги и даже свой возраст.
Но ты никогда не забудешь вкус того
самого первого поцелуя.
Пряного.
Терпкого.
Сводящего с ума.
Поцелуя, который унёс меня с того
самого танцпола куда-то в другое измерение. В космос.
Это был выпускной. Впереди перед нами
лежала огромная и светлая дорога, ведущая в счастливое будущее, и всё тогда
казалось по плечу. Весь мир на ладони.
Диджей объявил медленный танец, что это
было? Конечно, «Женщина в красном» Криса де Бурга. Ведь все любят Криса де
Бурга. Классика.
Он подошёл тогда ко мне тогда и просто
так сказал, как будто это было в порядке вещей:
— Ну что, Мила, потанцуем?
И я сделала шаг навстречу.
Шаг вперёд. Как будто сделала шаг
навстречу своей судьбе.
Выпускной. Моя любимая песня.
Завистливые взгляды всех девчонок вокруг. Совершенно всех. И он — старший брат
моей подруги. На десять лет нас старше? Сколько ему тогда было? Двадцать
восемь?
Что он вообще тогда делал на нашем
выпускном?
Наверное, пришёл как раз
присмотреть за своей младшей сестрёнкой Верой. Хотел уберечь её от
необдуманного шага. От того, чтобы она не переспала с пьяным одноклассником по
традиции последнего школьного бала.
Какой наивный старший брат! Все
тогда в школе знали, что Верка уже давно потеряла свою девственность, ещё в
классе восьмом! Или даже седьмом.
Но Олег оставался старшим братом
до самого конца. Верил в непорочность и невинность своей маленькой сестрёнки.
И от нечего делать, может быть от
скуки, потому что ему надоело подпирать спиной стенку ресторана, который наши
заботливые родители специально сняли для своих деток, чтобы они хорошо
повеселились перед взрослой жизнью, он подошёл ко мне и пригласил на танец.
Витька из параллельного класса,
который имел на меня виды и уже направлялся в мою сторону, лишь остановился как
вкопанный: видимо понял, что ему больше нечего ловить, потому что в тот вечер
никто не смог бы отказать такому красавцу.
Высокий, накачанный. Вечно
какой-то отстранённый: для него мы были детским садом в песочнице, и его
наверняка ждала какая-нибудь разодетая взрослая фифа, пока он присматривал за
Веркой, но он решил пригласить меня.
Перевернул всю мою жизнь. Точнее,
подарил мне тот самый первый поцелуй.
И теперь спустя даже пять лет
после этого, я всё равно продолжаю сравнивать все свои поцелуи с тем самым.
— Ты сегодня моя женщина в
красном, — прошептал он, и я не сразу сообразила, о чём он вообще говорит.
У меня закружилась голова.
Подкосились ноги, и если бы он крепко не сжимал меня в своих сильных руках, я
бы рухнула на пол, прямо к его ногам. Прямо там.
Потому что его слова, его хриплый
шёпот обдали меня жарким дыханием. Дыханием жаркой пустыни. Чёрной бесконечной бездны.
В которую мне так хотелось заглянуть.
И только через несколько секунд до
меня дошло, что он про моё платье. Длинное шёлковое платье в пол. В обтяжку. На
тонких бретелях. Которое я специально сшила на заказ.
Он обнял меня за талию, и его
ладони скользнули чуть ниже. Совсем немного. Так целомудренно и осторожно, но
они всё равно прожгли дыру в моём красном атласе. Расплавили нежный шёлк.
Я вся дрожала то ли от озноба, то
ли от жара в его крепких и уверенных объятиях, пока он качал меня в ритме
танца, вёл за собой, и я так боялась, что он заметит, поймёт, что я так давно и
безнадёжно влюблена в него.
С того самого первого дня, когда
увидела его в гостях у своей подруги: он зачем-от заехал к своим родителям,
когда мы с Веркой рассматривали какие-то журналы, и просто зашёл в комнату
поздороваться, и когда по мне его карие, с золотыми искрами глаза, меня словно
опалило бенгальскими огоньками.
Он пробежал взглядом по моим голым
коленкам в гольфах, короткой юбочке, перевёл его на Верку и спросил у неё
что-то, уже не отвечу, что именно, и я помню, как меня обдало огнём от его
взгляда.
И от этого равнодушия.
Потому что я для него была всего
лишь маленькой девочкой, ведь так?
А он сразу же для меня затмил всех
остальных. Весь мой мир, в котором я жила до этого.
Все эти пластиковые актёры из
журнала в один миг мне показались неживыми и ненастоящими.
Когда в дверном проёме стоял он,
загораживая собой почти весь мой свет. Всё пространство. И его карие глаза с
золотыми искрами равнодушно скользили по мне.
Он тогда быстро вышел, и я ещё
спросила у Верки, чем занимается её брат, и она лишь равнодушно пожала плечами,
и ответила, как будто это было само собой разумеющимся:
— Да у него свой бизнес.
И для меня это прозвучала, как
будто она только что спокойно ответила, что он просто владеет примерно
половиной мира и нашим городом в придачу.
И я с тех пор складывала каждый
раз, когда мы с ним случайно сталкивались, в драгоценную шкатулку своих
воспоминаний.
Вот он сигналит нам из своей
машины, когда мы возвращаемся из школы.
Черная роскошная тонированная
тачка.
— Подвезти, девчонки? — спрашивает
он нас, опуская стекло, и я сажусь прям на переднее сиденье. Прямо рядом с ним.
И меня обдаёт жаром его тела.
Которое совсем рядом со мной.
Он уверенно выруливает на дорогу,
и его ладонь, обнимающая переключатель передач, задевает случайно мою голую
кожу.
И это ненарочное прикосновение я
тоже вложила в ту самую заветную шкатулку своей памяти…
