Три года назад
Выпускной класс, героям 18 лет
Свернув за угол, понимаю, что допустила ошибку. Глупо было думать, что маска из бумажных снежинок спрячет меня от тех, кого я не хочу видеть. И еще глупее было надеяться, что они не придут на Снежный бал. Школьное событие года, как-никак. Сама я идти не собиралась, но миссис Клери убедила меня, что на балу я найду новых друзей. Дескать, рождественские праздники пробуждают в людях самое лучшее. Как может учитель психологии так сильно ошибаться?!
Навстречу мне направляется Макс Райт. Замедляет шаг, кривит губы в недоброй усмешке. Судя по злому взгляду, ему нужна жертва, чтобы выместить на ней плохое настроение.
И он выбрал меня.
Рождественские праздники не могут пробудить лучшее в человеке, в котором нет ничего хорошего.
Говорят, директор пригрозил Максу отчислением несмотря на то, что его родители спонсоры школы. Макс ввязался в драку и отправил кого-то в больницу ударом в челюсть, а это намного серьезнее, чем его прошлые прогулы и хулиганство. Его отстранили от занятий, однако он наплевал на грядущее отчисление и явился на Снежный бал.
Я перешла в эту школу три месяца назад. У нас с Максом всего один общий предмет – психология, и, хотя он пропустил половину занятий, уже успел вовсю наиграться на моих нервах. Гадкий, избалованный мажор бесится от вседозволенности, по-другому и не скажешь. Новенькая не обратила на него внимания, не пала к его обутым в дорогущую обувь ногам, вот он и задирает меня, и пялится волком, будто впивается в кожу огненными иглами. Сказать честно, меня пугает неукротимая ярость его взгляда. Однажды на уроке психологии миссис Клери велела нам описать одноклассников одним словом. Для Макса я выбрала слово «слишком». В нем всего в избытке, сплошной вызов всем и вся.
И вот мы сталкиваемся на Снежном балу.
Макс останавливается так внезапно, что его друзья еле успевают затормозить. Шатаясь, как кегли, хватаются друг за друга и смеются. Не иначе как уже отпраздновали у Макса дома. Благодаря неограниченным финансам и попустительству родителей, он постоянно устраивает буйные вечеринки.
Замедляю шаг, но не останавливаюсь. Если Макс почует мой страх, его это раззадорит.
– Смотрите, как Коваль вырядилась! – Али, главный подхалим, сражающийся за внимание Макса, показывает на меня и усмехается. Али и сам нарядился, в смокинге и черной резной маске, в отличие от Макса, который явился на бал в потертых джинсах и футболке.
– Вот и ходила бы все время в маске, чтобы не видеть ее постного лица! – скалится София. Тут же обнимает Макса за пояс, тем самым обозначая территорию, на которую претендует.
Макс не сводит с меня взгляда, ждет реакции. Ему и делать ничего не надо, его друзья с радостью накинутся на меня, чтобы выслужиться. У его отца деньги, огромная власть и связи в бизнесе и политике, и это покупает Максу безграничную популярность и вседозволенность.
– Нарядная овца все равно овца! – выделывается Али.
Кудрявая – значит, овца. Очень оригинально.
Если грядущее Рождество и пробудило в них что-то хорошее, они не дали этому шанса.
Я бы не сказала, что они совсем уж плохие люди. По отдельности они так себе, обычные. Когда мы встречаемся в школьных коридорах один на один, они не задирают меня, не грубят, а просто отворачиваются. Может, и стыдятся того, как ведут себя в присутствии Макса, но этот стыд ничего не меняет в их поведении.
Мы в узком коридоре, за моей спиной только раздевалки. В спортзале громкая музыка, до учителей не докричаться.
– Ма-акс, пойдем, я хочу курить! Фига на нее время тратить? – ноет кто-то.
Им всем уже восемнадцать, и они убеждены в своей безнаказанности. На улице дождь, поэтому они откроют окна в раздевалке и будут курить там, пока их не поймают учителя. Будет скандал, конечно. Макс не курит, он спортсмен, но чего только не сделает, чтобы нарушить школьные правила. Да и ему вообще здесь не место, раз его исключают.
Пытаюсь пройти мимо, но Макс загораживает проход. От него пахнет холодным дождем и терпким парфюмом, наверняка несусветно дорогим. Высокий, с мускулистой фигурой гребца, он кажется старше своих восемнадцати, особенно глаза, накопившие слишком много презрения.
По спине бегут ледяные мурашки, во рту сухо. Злой, испытывающий взгляд Макса давит на нервы.
– Пропусти меня! – выкрикиваю нечто среднее между просьбой и приказом.
Он не двигается с места. Пытаюсь протиснуться мимо и случайно касаюсь его плечом.
Внезапно Макс толкает меня к стене, одной рукой удерживает запястья, а другой давит на ребра. Его взгляд пустой, затягивающий.
От его близости по телу пробегает волна ужаса, дыхание сбивается. Изо всех сил пытаюсь вырваться, но он сильнее…
– Макс, пойдем! Мне скучно, – ноет София, разглядывая себя в зеркальце пудреницы. Ведет себя так, будто не происходит ничего необычного. Будто это не ее парень напал на меня и удерживает против воли.
Макс не обращает на нее внимания, не видит никого, кроме меня. Угрожающе скалится, удерживая меня на месте.
Внутри меня сверхновой вспыхивает ярость, растекается по телу, превращаясь в нечто безудержное. Отталкиваю Макса с такой силой, что он чуть не сбивает Софию с ног, и бросаюсь бежать.
Маска соскальзывает с лица. Комкаю ее, все равно это бесполезная маскировка. Меня узнают по длинным волнистым волосам.
Мы с мамой переехали в этот город, когда после долгих поисков ей наконец удалось найти работу. Мне повезло попасть в подходящую школу, принявшую меня в выпускной, тринадцатый класс. Последние три месяца я терпела выходки Макса и старательно избегала конфронтации. Не хотела проблем, и маму расстраивать тоже не хотела. Во-первых, у нее проблемы со здоровьем, а во-вторых, она работает на заводе, которым управляет отец Макса. Он генеральный директор, а мама – диспетчер на десяток уровней ниже его по корпоративной лестнице.
Я познакомилась с Максом на уроке психологии, и начались насмешки, провокации, грубые шутки. Все произошло постепенно, слово за словом… И только сегодня, прижатая к холодной стене, я с кристальной ясностью осознала, что не должна была терпеть ни одной его выходки. Говорят, самое страшное зло случается постепенно, и мы не замечаем его начала, его вкрадчивых шагов. А потом вдруг открываем глаза и ужасаемся тому, как многое терпели. Мы с Максом виделись не каждый день, и я надеялась, что вскоре он потеряет ко мне интерес. Надеялась справиться с ним, не жалуясь учителям и маме.
