Эта книга о тебе, читатель. О твоих радостях и проблемах. О достижениях и неудачах. О страхах и желаниях. Психологи утверждают: в основе любого нашего выбора лежат страхи и желания. То, чего мы боимся и чего хотим, влияет на наши мысли, чувства, выборы, слова и действия. Чтобы стать чуть более счастливым или успешным (а если повезёт – то обогатить свою душу двумя этими состояниями), нужно ничтожно мало. Всего лишь научиться обращаться со страхами и желаниями. Но прежде чем что-то с ними начать делать, необходимо найти их истоки. Укорениться сознанием в собственном подсознании. Позволить себе стать творцом личной судьбы. Добавим пафоса: каждый человек – это Бог в принадлежащем ему пространстве и мире. В мире личности, ума, души, выбора.
Книга поможет тебе, читатель, лучше узнать себя и найти более эффективные пути самореализации. Новая книга – всегда новая возможность мыслить иначе и закономерно получать новые, желаемые результаты. Всё зависит от сделанного выбора, читатель. Удачи тебе в пути!
Всё упрямство мира вселилось в эту чёртову бабочку. Она «ныряла» между пальцами, тщетно пытавшимися укрепить временный, но очень важный союз рубашки и аксессуара, упорно сминала приданную ей форму, выскальзывала из вспотевших рук на свежевымытый паркетный пол.
В какой-то момент Скрипач по-японски уверился в одухотворённости непокорного предмета. Слишком уж очевидным был присущий ему характер.
Или же он просто отражал его собственное упрямство и категоричность…
Кое-как закончив прилаживать к воротнику непослушную деталь торжественного образа, Скрипач облегчённо вздохнул. Изрядное количество полиэстера в ткани сделало своё чёрное дело. Не поспоришь – синтетика нужна, она придаёт вещам должную форму и жизнестойкость, но пропорции – вот что главное!
Не только в одежде, но и в любом деле, а в искусстве – особенно…
Излишне жёсткие крылья аляповатыми бордовыми пятнами уродовали отражение в зеркале. Беззвучно выругавшись, маэстро сорвал с шеи ненавистный предмет и отшвырнул его подальше. Нет, ведь просил же он, просил покупать бабочки исключительно с девяностопроцентным содержанием шёлка!
Всё нужно делать самому…
Резко распахнув жалобно заскрипевшие дверцы антикварного, угрожающе массивного, словно вобравшего в себя всю тяжесть прошедшего века шкафа, Скрипач рванул неожиданно тонкую горизонтальную полочку и принялся сверлить гневным взором распластанные перед ним разноцветные крылья.
Вдруг, решительно выбрав жертву, он занёс над ней руку и ловким движением выхватил из средоточия дизайнерской роскоши желанный трофей.
– Ты готов или тебе помочь? Мы так на церемонию опоздаем!
Насмешливый женский голос заставил мужчину вздрогнуть, вернув его в поток текущей реальности.
– Иду уже… – сквозь стиснутые зубы чуть слышно пробормотал он, прикладывая бабочку к смокингу. – Классика всегда на высоте…
Внезапно глаза его засияли от осознания подлинного счастья. Сегодня исполнилось двадцать пять лет их с Елизаветой браку. Браку с женщиной, которая четверть века являлась его настоящим другом и единственной любовью.
Её имя переводилось с греческого как «Дар Божий». Елизавета… Будучи гражданином мира (маэстро давно, ещё на заре музыкальной карьеры уехал из родной страны), он никогда не переживал из-за народных традиций. Брак только между представителями одного этноса? Что за ерунда! Век глобализации полностью соответствовал его широкой душе.
Если любить – то по-настоящему, без предрассудков.
Если творить – то с мировым размахом!
Весь мир лежал у его ног, проложивших путь к новым вершинам музыкальной классики!
Ну… почти весь.
Как чудесно и явно неспроста, что именно в столь значимую годовщину их совместной жизни его, одного из ярчайших скрипачей современности, награждают самой уважаемой премией в мире искусства.
Ещё месяц назад он, человек советского воспитания, с уверенностью заявил бы, что это пусть и радостное, но всё-таки простое совпадение. Но сегодня, спустя ровно тридцать один день, как и было обещано с момента той знаменательной встречи, он знал наверняка: судьба существует, как существуют и те, кто управляет ею.
Воспоминания нахлынули с небывалой яркостью. Так происходит перед наиболее значимыми в жизни событиями: явь мешается со сном, прошлое с будущим, внедряясь в настоящее и меняя его кардинальным образом.
Глядя в глаза своему зеркальному отражению, он снова мысленно пережил ту таинственную встречу.
Человек приближался к столику, и каждый его шаг приглушал звуки, живо вальсирующие в напоенном ароматами высокой кухни воздухе. Ароматы ускользали вслед за музыкой и голосами, растворяясь в их остаточных тенях… А сам воздух ощутимо разреживался, расступался, исчезал, освобождая место идущей сквозь него фигуре…
Она же, с момента своего появления в ресторанном зале плохо видимая, окружённая туманным ореолом, с каждым мгновением, с каждым вздохом Скрипача уплотнялась, приобретала чёткость, объём и поразительное средоточие жизненной силы.
Вдруг Скрипач явственно разглядел сияющий поток света вокруг силуэта человека. Свет возникал из ниоткуда и мягко растекался по голове, плечам, рукам незнакомца…
Каждый новый шаг прибавлял свечению яркости. В какой-то момент маэстро едва не опрокинулся вместе со стулом, отшатнувшись от ослепляющего сияния. Он зажмурился и тут же открыл глаза.
