День начинался неважно. Моя свободная жизнь закончилась. Нет, меня не пришли арестовывать за разбитое вчера окно ресторана. Хозяева понимали, что, напоив и без того пьяного мага некачественным вином, они очень легко отделались. И я не проснулся в постели с неизвестно какой девицей благородного происхождения. Я сам настолько благородного происхождения, что вести себя благородно мне совсем не обязательно. И в армию меня тоже не забирают. Все гораздо хуже.
Прямо на ковре посреди моей гостиной на коленях стояла молодая девушка в зеленом плаще. В ее черных волосах была небольшая прядь седых волос. Даже не знай я посетительницу в лицо и не заметь свисающего серебряного медальона в виде черепа, по одному этому признаку я понял бы все.
Традиции, будь они прокляты. Неизбежность, предначертанная нам обоим с рождения. Ни она, ни я не виноваты в этом. Нам суждено на очень долгий срок связать свои жизни. Это куда более тесная связь, чем какие-либо другие узы в нашем мире. Говорят, есть в иных мирах подобные связи, но в нашем мире эта – самая крепкая. Древнее добро, ставшее злом для потомков. Добровольное рабство – вот что нам предстоит. Добровольное рабство и принудительное рабовладение.
Эту девушку зовут Арья Сирая. Она принадлежит к известной семье некромантов. Во всем мире некромантов преследуют, а когда ловят, то убивают так, что все остальные радуются, что это делают не с ними. Только в нашей стране решились дать приют нескольким кланам некромантов. Но на очень жестких условиях. Некроманты обязаны стать добровольными рабами магов. Так, чтобы каждое движение, каждое заклинание некромантов были под контролем магов. У них не было выбора, и они согласились.
Я ничего не имею против этого обычая, но не думал, что я буду в числе тех магов, которым придется становиться надзирателями над некромантами. И уж тем более я не думал, что буду ее надзирателем. У этой девушки есть очень веские причины ненавидеть меня. Настолько веские, что ей я простил слова, за которые убил бы любого другого.
Но традиции есть традиции. Некромант оскорбил мага и дал ему пощечину. И то, что сам маг считает это справедливым, никого не интересует. Совет некромантов вынес вердикт. И теперь Арье приходится стоять на коленях передо мной. Хотя она меня ненавидит и с радостью бы прикончила. Но если она откажется исполнить волю Совета, будет наказана вся ее семья. Вся семья, включая детей, которых сейчас в семье Сирая пятеро.
Традиции, будь они прокляты. Я могу отказать ей, но это хуже, чем убить ее. Это опозорит Арью, а главное, вернет ситуацию к началу. Некромант ударил мага, со всеми вытекающими последствиями. Накажут ее и всю ее семью.
Вот и получается тупик. Она вынуждена униженно просить меня о милости. А я вынужден принять ее просьбу и повесить себе камень на шею. Камень, ненавидящий меня и ежесекундно напоминающий о моем позоре и ошибке.
– Я, Арья Сирая, некромант из семьи Сирая, покорно прошу сделать меня своей ша’асал.
Девушка произнесла эти слова абсолютно ровным, ничуть не выражающим ее эмоций тоном. Я долго молчал перед ответом, так долго, что Арья вспотела от страха. Я ведь все же мог отказать ей. Тем более что она меня оскорбила. Совет магов встал бы на мою сторону. Совет некромантов тоже. А если еще правильно все сделать, то пострадает только эта девушка, а я сохраню свободу и независимость.
– Я, Маэл Лебовский из клана Ларанов, принимаю тебя в свои подопечные и делаю своей ша’асал. Отныне наши судьбы и жизни едины. Твои действия – моя ответственность; моя смерть – твоя смерть. Моя судьба – твоя судьба; твоя судьба – моя ответственность.
Как уже говорилось, я понял с самого утра, что день будет паршивым. Но утро было лишь началом. Едва я собрался исправить свое настроение бутылкой самого крепкого коньяка из запасов, как судьба преподнесла новый сюрприз.
Я пью редко. Но если пью, то выпиваю много. Я не сторонник идеи, что горе нельзя заесть, но можно запить, но сегодня действительно очень хотелось выпить. К тому же после вчерашнего меня мучило легкое похмелье. Я, конечно, мог вылечить себя магией, но, как и всякий настоящий маг, предпочитал не использовать ее без нужды. А легкая головная боль – это не нужда.
– Сэр, пришел ваш дядя, – поклонился мой дворецкий. Он верен мне, но еще больше верен моей семье. Он знает иерархию семьи и знает, что при визите дяди не обязан даже предупреждать меня. Не говоря уже о том, чтобы сказать: «Хозяин занят и велел его не беспокоить».
– Хорошо, убери это. – Я махнул рукой на открытую бутылку и уже налитую рюмку. При дяде лучше не пить.
Едва дворецкий успел унести коньяк, в гостиную вошел мой родственник.
– Неважно выглядишь, – небрежно бросил он, усаживаясь в кресло рядом со мной.
– Не думаю, что ты этому удивлен.
– Не удивлен, это верно, – невозмутимо ответил дядя. – Хотя я тебя и не понимаю. Совет сделал тебе подарок, многие были бы рады оказаться…