Внимательность – лучшее оружие сыщика.
Обеденный перерыв. Я взял собой все то, что мне приготовила моя супруга, и поднялся на второй этаж в учебный кабинет, где можно было уединиться. Это единственное место в нашем отделении, где не так часто собирается народ. Только в исключительных случаях здесь происходит сбор. Это когда руководство хочет видеть всех сотрудников отделения, чтобы донести важную информацию. И иногда здесь читают лекции, но бывает это очень редко.
Пока я обедал, сидя за партой, внимательно разглядывал школьную доску. Смотрел на неё, как в телевизор, не отрываясь, как будто в ней происходит что-то интересное, а в голове пробегали разные мысли. Такая обстановка напоминала мне мои школьные и студенческие годы. Примерно около двух часов назад я передал несколько своих уголовных дел в прокуратуру. Стараюсь сдавать вовремя. Радует то, что замечаний по оформлению и ведению данных дел ко мне нет.
В учебном кабинете стоит такая тишина, что невольно умудряешься слышать то, о чем говорят в другом кабинете за стенкой. Даже некоторые фразы слышались очень четко. Очень хорошо слышно, как по коридору снуют сотрудники между кабинетами и архивом, в который им приходится часто заходить за «Делами». И, кстати, в противоположной стороне от архива находится кабинет начальника нашего отделения – полковника Михаила Федоровича Куропаткина. Его все тихо за глаза называют «важная птица». Он и сам об этом знает, но не придает этому никакого значения. Можно сказать, нам с ним повезло. Хоть он и жесткий, и требовательный, и справедливый к работе, как и подобает начальнику, но очень разумно подходит к любому делу. Когда кого-то отчитывает, то критикует по делу, конечно, после – «остывает» и потом чаем с сушками угощает.
Наше отделение ничем не отличается от других отделений нашего города. Время работы у всех одинаковое, постоянные планерки, работа сверхурочно, промывание мозгов на тему: «Улучшение статистики в раскрытии преступлений». И зарплата ничем не отличается от других отделений, помимо окладов бывают и премии. Бывают, но редко.
Недавно на собрание, где все присутствовали, начальник нашего отделения произнес громко и чётко: «Что бы все заявления, которые поступают от граждан, принимали и брали в работу». Такой поворот событий неспроста. Для этого были веские причины. К нам приходили люди с заявлениями о мелких преступлениях, а их не принимали, объясняя тем, что сроки прошли, «а где вы раньше были» и.т.д. Отсюда и жалобы. На самом деле, мы не до конца знаем, что творится на нашей территории. Существуют преступления, о которых мы и не в курсе. И это плохо, потому что, благодаря раскрытию мелких преступлений, бывает, что раскрываются и более крупные, а в добавок ещё и громкие. А тут такое – к нам идут с заявлениями, а мы разворачиваем по любым нелепым причинам.
Что касается раскрываемости преступлений – мы усердно работаем. У нас средняя раскрываемость. Правда бывает и такое, что некоторые оперативники перебарщивают: подбрасывают задержанным улики, чтобы уже наверняка подвести под «статью», применяют физическую силу, в «объяснительных» слегка преувеличивают происходящее. Таких я называю пакостниками. У меня не раз с ними проходила неприятная беседа, на тему «Когда научимся ювелирно работать». Несколько раз объяснял им, что не надо ломать человеческие судьбы. Весь наш разговор оставался между нами. Они меня недолюбливают, а я стараюсь выполнять свою работу хорошо. У нас есть «висяки» – уголовные дела, не доведённые до суда. Так называемый «ненужный груз». Признаюсь, у нас большая текучка кадров. Не знаю, почему так. Наверное, нет желания, терпения или опыта не хватает, а может денег. Затрудняюсь с ответом.
Меня и моих сослуживцев в народе «за глаза» называют по-разному, в не очень приятной форме – «мент», «беспредельщик», «взяточник». Но это только слова. В нашей структуре есть и порядочные и честные люди.
Я являюсь сотрудником внутренних дел в должности следователя, в звании капитана полиции. У меня хорошее образование. Десять лет я занимаюсь делом, которое мне по-настоящему нравится. Смысл моей работы заключается в выявлении виновного и истинного смысла преступления. Я часто сталкиваюсь с негативным поведением человеческой натуры. Ничего страшного, такая работа. Бывает, попадаются и культурные персонажи. За всё время моей службы, никто не смог повлиять с помощью денег и связей на расследования конкретных уголовных дел, которые я вёл. А, если умудрялись «дожимать» и влиять на ход дела, то я отказывался от его ведения, тем самым ставя свое руководство в трудное положение, потому что сложные по характеру дела часто передавали мне. И если есть конкретные факты по уголовному делу, то я действую, а если факты «высасывают из пальца», тогда, извините, я отказываюсь от этого дела. Это не дело, это – «пустышка».
