Мы скучали по сцене. От того еще волнительней. Скучали и наши фанаты. Фраза «мы вернулись ради наших фанов» звучит красиво, однако это не главная причина. Для себя – вот суть.
Пришло время подтвердить каждую строчку наших песен.
«Жизнь раскачивает тяжело, но я качаю тяжелее»1 – то, что нам придется доказать в ближайшие полтора часа. Знать бы, что многие песни про внутреннюю силу, про твердость характера и истинную доброту окажутся пророческими, я бы… Нет, черт возьми, я вновь прошел бы этот путь. Вновь стал бы тем, кто я есть. Со всеми потерями, со всеми травмами, депрессиями и слезами.
Звучит напыщенно, но это мой путь. Мой и, конечно, парней. Потому что мы прошли через все это вместе. И хвала всем богам, вернулись тоже вместе.
Возвращение могло состояться куда раньше, года на два так точно. Но, когда вы все узнаете, у вас не возникнет вопросов. Я не жалуюсь, нет. Наверное, до сих пор не могу поверить, что вновь сижу за барабанной установкой в ожидании начала шоу. Что парни на первой линии готовы взорвать воздух тяжелыми гитарными риффами и сносящим своей энергетикой вокалом. Что зрители уже три минуты скандируют наше название, а их сегодня собралось ой как много. И все они пришли исключительно ради нас.
Еще раз проверяю крепления стоек тарелок. Уверен, они в полном порядке, но это волнение, и я никак не могу побороть его. Ладони мокрые, палочки плохо держаться в руках. С большой долей вероятности к пятой песни у меня уже наметятся мозоли от напряжения. Даже тряпка, которую кладу себе под задницу не спасает. Это не ладони – это фонтаны!
Дыши. Давай. Вдох. Выдох. Еще раз. Легче, заметно легче. Не сбивайся с ритма. Продолжай.
Закрываю глаза и прохожусь по каждому элементу ударной установки.
Слева направо по тарелкам: хай-хэт, довольно низкий, как раз под наш строй; малый крэш, тоже низкий, чтобы не сильно выделяться на фоне большого крэша; райд, который я не использую по назначению, а сделал из него самый низкий, самый шумный крэш; чайна – моя детка, любимая тарелка, шипит как бассейн с ядовитыми змеями.
Второй ряд – барабаны: малый том, который на самом деле средний, опять же, чтобы не выбиваться по тону, флор том, настроенный сухо, без лишних обертонов, по звучанию ближе к бочке; малый – пробивающий дробовик, по материалу – металл, звонкий, четкий.
И бочка, настоящая пушка. То, о чем я переживаю больше всего. Пробую левую педаль. Носок стоит уверенно, работает лучше, чем в самые лучшие времена. Все ровно. Пробую правую…
– Мэтт, – это Джейк. Сегодня без привычной кепки. Он опирается ногой на бочку, но не для того, чтобы выглядеть крутым. Шум от толпы заглушает его голос, и он хочет быть максимально близко. – Что бы сегодня не произошло, знай – ты мой герой.
В носу начинает предательски щекотать. Я кладу палочки на малый барабан, складываю руки сердечком. Это не сарказм, не игра: я правда люблю его и остальных парней.
В ответ он показывает мне бицепс, как бы говоря – будь сильным. Бежит к микрофону. В тот же момент вступает гитара. Парни специально предложили сделать первой «Лавину». Длинное и просто гитарное вступление даст нам дополнительные сорок секунд на «акклиматизацию». Кроме Джейка. Он уже ревет в микрофон, а вместе с ним и каждый в трехтысячной толпе:
Я не могу не повторять эти слова снова.
До тех пор, пока дыхание не уйдет, и моя грудь не упадет.
Неважно, где я был. Не могу сдаться и закрыться.
Просто вдыхаю, выдыхаю и начинаю.2
Это истина для каждого из нас. И нам пришлось доказывать, что слова не были пустым звуком. Именно пришлось, потому что никто из нас не хотел такого развития. Ни один здравомыслящий человек не пожелает себе подобной участи.
Заканчивается еще одно четверостишие. За ним начнется забойный хардкорный ритм, который заставит толпу бесноваться, закружит ее, вынудит выплеснуть все, что скопилось за долгое время.
И нам тоже есть, что сказать.
Раз-Два-Три – погнали!
Я бросил считать количество пройденных городов. Всегда запоминаю первые два, может, три, и последний. Остальные в насыщенном туровом графике выпадают из памяти, да простят меня наши, без сомнения, лучшие фаны.
У меня есть еще одно оправдание: этот тур – самый продолжительный за всю нашу историю. Сейчас проходит лишь первая его часть. Шестьдесят три концерта в штатах за семьдесят пять дней. Да, пускай часть из них будет проходить на фестивалях, где, помимо нас, еще тьма других ребят, причем куда более именитых. Для нас это шанс расширить число фанов, заявить о себе любителям Nine Ich Nails, NoFX и Slipknot, представленных в хедлайнерах.
После первой части тура у нас будет три недели выходных, первая из которых пройдет как после оглушительной пьянки. В это время мы обычно сидим дома, втыкаем в сериалы и питаемся исключительно через службы доставки. В общем, ведем вполне себе комфортный образ жизни среднестатистического овоща.
Наверное, только один Киран не выключается из процесса. Он редко отлипает от гитары. Постоянно придумывает новые рифы, мелодии и, конечны, брейкдауны3 – самая любимая мною часть наших песен.
Знаю много банд, у которых музыка строится исключительно ради брейкдаунов. Слушая такие треки, ты не запоминаешь ничего, кроме этой «музыкальной пустоты». А если уж исполнитель технарь до мозга костей, то и брейкдаун может пройти мимо слушателя из-за своей замудрености – не будет качать.
Но Киран не технарь. Он музыкант. И хорошая техника игры нужна ему не для подкрепления чувства собственной значимости, а для того, чтобы музыка звучала качественно и трогала сердца слушателей.
Моя мать до сих пор не понимает, как можно трогать сердца музыкой, где только шум, грохот и дикий крик Джейка. Ее можно понять, равно как и она принимает нас. Все-таки звучание современных групп совсем другое. Даже прожженные металлисты из восьмидесятых считают нашу музыку чем-то недостойным их придирчивого уха: слишком агрессивно, слишком зло, нет соло на гитаре на полторы минуты – зачем вообще такая музыка?
Но мы есть, мы существуем. Число наших фанов неуклонно растет, а каждый новый альбом удается лучше предыдущего. И вот, когда уже думаешь, что лучше некуда, Киран приносит новый разрывной риф с мелодичной темой, Джейк накладывает на него историю борьбы с обстоятельствами и самим собой, мы с Крисом и Дастином вносим предложения по доработке и вуаля – наш последний альбом перевалил за первую сотню американских чартов и вошел в европейские. И это для группы, которую сложно отнести к хардкору или металлкору. По сути, мы – выкидыш панка и металла. Очень удачный выкидыш, позволяющий нам оставаться собой, при этом комфортно ощущая себя во второй, может быть, третьей когорте топов тяжелой музыки. В мире, где звезды рождаются и умирают каждые три года, это дорогого стоит.
