***
Иван Рубильников как обычно задерживался на работе, с головой уйдя в бумаги, просматривая и сверяя счета, выверяя все вплоть до последней циферки после запятой.
Страсть к кропотливой работе обнаружилась еще с раннего детства, пока ребятня гоняла футбол во дворе, маленький Ваня, вооружившись спичками, клеем и терпением мастерил домики, городки, порой ему влетало от матери, за его пристрастие. Когда она приходила с работы собиралась разогревать ужин, спичек в доме уже не было, ведь они чудным образом пропадали, превращаясь в очередную постройку.
С возрастом интересы и увлечения менялись, но пристрастию к муторной, парой убийственно нудной и кропотливой работе Ваня не мог изменить. Так, окончив институт исключительно на на красный диплом, Рубильников стал дипломированным бухгалтером. Он души не чаял в своем занятие.
Что может быть чудеснее, чем работа когда у тебя зубы сводит, а в заднем проходе свербит от напряжения и единственное желание плюнуть на все и послать к чертям. Но нет, Ваня ни когда ни чего не бросал на пол пути. С возрастом он стал замечать, что сам процесс работы ему доставляет меньше удовольствия, чем осознание и созерцания проделанной работы.
– Вот! Теперь все! – с облегчением выдохнул Рубильников и потер покрасневшие глаза. Размяв шею, поднявшись из-за стола, потянулся, как следует, и глянул на часы.
– Ухты два ночи. Что-то я засиделся. – Живо убрав бумаги в стол, Рубильников вышел из кабинета и запер дверь.
Подойдя к лифту нажал кнопку вызова. – Тишина. – Он повторил трижды а после вспомнив, хлопнув себя по лбу.
– Черт, опять пешком. – Лифты, ровно как центральное освещение по всему зданию выключалось на пульте ночной охраны, оставляя пожарное освещение, тускло зеленные лампы у дверей, вписанных в планы эвакуации, а лестничные пролеты освещались лампами красного цвета.
Хорошо, что он еще смог договориться с электриком, Игорьком Чижевым, чтобы тот подсоединил освещение его кабинета в обход системы контроля пульта охраны. А то не видать ему ночных посиделок в своем уютном кабинете.
***
Двадцать этажей пешком, с онемевшими от долгого сидения ногами, пошли лишь на пользу. Спустившись в холл, Иван неожиданно вспомнил, что пиджак то, так и висит в кабинете, на вешалке, куда он его повесил утром. Можно подумать, велика беда, сел в машину и поехал, но не тут то было. Ключи то, от машины, спохонько лежат в кармане пиджака, весящего в кабинете на двадцатом этаже.
Вспомнив, с каким трудом ему дались два десятка этажей в низ, он представил, каково будет столько же, но уже вверх. Окончательно решив, что пешком ни ни, Рубильников надумал попытать счастье обратившись к ночному сторожу.
