Доктор Уолтер Родни: учёный-революционер, социалист, панафриканист и историк
«Оценивая личность Уолтера Родни, всегда выделяешь его среди остальных. Он был учёным, который не признавал различия между своими академическими исследованиями и служением обществу, между наукой и социальной ответственностью. Архивы его заботили так же, как и обычные люди, кабинетная работа – также как и преподавательская. Он находил время для того, чтобы быть и историком, и сочувствующим сторонником реформ»[1] «Общая история Африки», изданная Международным научным комитетом ЮНЕСКО.
Доктор Уолтер Родни был революционером, интеллектуалом, социалистом, панафриканистом, сделавшим огромный вклад в развитие Карибской радикальной традиции[2], целью которой было создание справедливого, свободного и равноправного общества в Карибском регионе. В октябре 2016 г. исполнилось 48 лет со дня высылки Родни с Ямайки и последовавшего затем Восстания Родни, ставшего реакцией на репрессии и на угнетение афроямайцев неоколониальным режимом.
Эта памятная дата – прекрасный повод, чтобы напомнить всем об Уолтере Родни и вдохновить людей на изучение его деятельности, идей и их актуальности для дела революции в остальном мире. Мы расскажем о некоторых важных периодах его жизни и политической деятельности. Родни не был диванным революционером, захваченным исключительно академическим теоретизированием о том, что же нужно сделать для изменения общества. Он погрузился в хаотичный, сложный и опасный мир реальной жизни, чтобы иметь возможность сопротивляться жестокому угнетению. Вопреки непреклонной позиции одного из своих университетских преподавателей, считавшего, что «учёных-революционеров не существует. Можно быть или первым, или вторым. Совместить эти вещи невозможно…»[3], Родни делом показал миру, что студенты и учёные-революционеры, желающие изменить общество, существуют.
Уолтер Родни
Идеологически заблуждавшийся преподаватель, желавший заморочить Родни голову, вероятно, не согласился бы с этим утверждением Маркса: «философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его»[4]. Угнетённые лишены такой роскоши, как отделение радикальных или революционных взглядов от обязательной преобразовательной практики, без которой невозможно создать справедливое и свободное общество.
Очевидно, что учёных и студентов, вовлечённых в радикальные общественные движения, сегодня не хватает. Родни использовал университет как платформу для вовлечения студентов в выработку и распространение оппозиционных и просвещенческих идей. Он шёл и в более широкие слои общества, чтобы обучать рабочий класс и побуждать его к самоорганизации. Активисты и лидеры общественных движений должны хорошо осознавать принципы, согласно которым Родни определял служение обществу, активизм и его цели. Неолиберальный капитализм установил сегодня политическое и идеологическое господство, которому, казалось бы, невозможно противостоять. Он заставляет верить в то, что не существует жизнеспособных альтернатив капитализму. Родни отверг бы подобное пораженчество, побудившее многих людей прогрессивных взглядов уклониться от радикальной политики или приверженности социализму и принять либеральную демократию как единственную возможность заниматься политикой. Некоторые бывшие радикалы обратились в социал-демократию, являющуюся, по существу, «капитализмом с человеческим лицом».
Происхождение Родни и его становление
Кем же был Уолтер Родни? Он родился в Джорджтауне в Гайане 23 марта 1942 года и являлся выходцем из местного рабочего класса. Его мать Полин Родни была портнихой и несла на себе все тяжести домашней работы, которая, естественно, не оплачивалась. Отец Персиваль Родни также был портным, который сначала работал на себя, но в силу нужды ему пришлось наняться на крупное швейное предприятие[5]. Персиваль Родни был активным членом массовой межрасовой марксистской Народной прогрессивной партии (PPP).
Ещё будучи ребёнком, Уолтер разносил листовки PPP по соседним домам своей общины, что помогло ему проникнуться социализмом и идеей объединения трудящихся всех рас в единую классовую организацию. Этот активизм был своего рода политической школой, где преобладали практические занятия[6]. Родни был последовательным защитником доктрины Black power в Карибском регионе, что не мешало ему сохранять приверженность идее классового единства многорасового рабочего класса и внимательно и строго изучать потенциал местной африканской мелкой буржуазии и неоднозначный характер её взаимоотношений с трудящимися[7]. Родни отмечал влияние своего раннего знакомства с марксизмом и социализмом на взгляды, которые он начал разделять позднее, в юношестве:
«В отличие от многих писателей, поэтов и художников, которые, думаю, в конечном счёте оказались самыми заметными фигурами, лишь небольшая часть молодежи шла в университеты и формировалась в академической среде, как К.И.Томас[8] и я. Сами мы не догадывались, что заранее были готовы к тому, чтобы принять самую идею социализма/коммунизма/марксизма/классовой борьбы без заведомых предрассудков, характерных для наших университетских товарищей. Многие из тех, с кем я учился в Университете Вест-Индии – в частности, ямайцы, – формально были столь же образованны, как Клайв Томас или я, но отличилась глубоким неприятием социалистической и марксисткой мысли, которого никогда не было у нас. Это происходило потому, что PPP являлась единственной массовой партией в Гайане, и её лидеры заявляли определённо: “Мы – социалисты, мы – марксисты”. Они прямо говорили о создании нового антикапиталистического общества, основанного на новой теории или мировоззрении, иных, чем те, к коим мы привыкли. Так что задолго до того, как многие гайанцы начали предпринимать попытки разобраться в том, что такое марксизм и социализм, мы понимали, отталкиваясь от слов руководства РРР и партийной литературы: что бы эти понятия ни значили, к ним по меньшей мере нужно относиться серьёзно»[9].
Классовый и расовый опыт Родни, без сомнения, сделал его анализ расы и класса комплексным, без сведения проблем общества только к одному из этих вопросов. Другими словами, Родни не злоупотреблял ни одним из этих понятий для объяснения всех социальных феноменов как публичной, так и частной сфер. Враждебность отдельных сообществ и даже церкви по отношению к идеям и работе РРР высветила для него классовые и социальные различия и их влияние на то, как разные члены общества реагировали на деятельность РРР и содержание партийной литературы. Уолтер считал свою тогдашнюю восприимчивость к таким вещам ещё не проявлением классового сознания, а «первым реальным знакомством с классовым вопросом»
