2000 год
Алиса открыла глаза, посмотрела по сторонам и в очередной раз поняла, что это был не сон, все происходит на самом деле. Она дома у бабушки и сегодня девятый день, как у нее умерла мама. На глаза сразу стали наворачиваться слезы, хотелось просто накрыться с головой одеялом и никого не видеть. Опять сегодня придут все эти сочувствующие люди, которых не хочется видеть. Снова бесконечные разговоры о том, как им жаль, и какая замечательная была у нее мать. Но надо было вставать и помочь бабушке готовить. Будильник показывал семь двадцать утра, а из кухни доносился аромат ванили, видимо бабушка, уже готовит завтрак.
Ноги были как ватные, все тело ломило, как при гриппе, наверное, это из-за того, что она опять пол ночи проревела, никак не могла остановиться. Алиса села и сдернула с себя одеяло, дома было прохладно и ей захотелось снова залезть в кровать, но тут в комнату зашла бабушка.
– Ты уже проснулась? Сырники готовы, вставай. Сегодня много дел, к двенадцати люди уже начнут подходить на поминки. Тебе надо еще в магазин сходить, и уборка на тебе. А мне в помощь придет Маша со второго этажа, думаю, мы с ней справимся.
– Хорошо, я только оденусь, что-то холодно. Не помнишь, куда мы дели сумку с моими вещами, хочу достать свитер.
– У меня в комнате, за комодом, – бабушка пошла на кухню, вытирая руки об фартук.
Алиса сунула ноги в тапки и побежала в комнату бабушки, чтоб быстрее найти этот злополучный свитер, и почему она вчера его не принесла, ведь уже вчера вечером сильно похолодало на улице. А у бабушки угловая квартира, и зимой всегда было прохладно. За комодом она сразу нашла пакет со своими вещами, свитер лежал сверху. Оттуда же она достала спортивные штаны и теплые носки. Теперь можно было завтракать.
Бабушка уже вовсю хлопотала на кухне, разделывая курицу для лапши, а на столе стоял горячий чай и сырники со сметаной. «Откуда у нее на все это силы?» – подумала Алиса – «Она только, что похоронила дочь, как в ней может быть столько энергии?». Они с бабушкой никогда не были особо близки, Зоя Ивановна всегда считала, что дочь излишне балует внучку, и часто идет на поводу у девочки. Сама же Зоя Ивановна была не многословным, и не склонным к сентиментальностям человеком. Она всегда говорила: «Есть слово – надо, а все остальное наши слабости и лень!» Может быть, поэтому мать Алисы и пыталась дать дочери больше любви, чем получила сама в детстве. Сейчас бабушке было уже шестьдесят четыре года, она была довольно крепкой, не полной женщиной среднего роста, которая никогда не жаловалась на здоровье. Она осталась вдовой, когда маме Алисы-Натальи было десять лет, её муж утонул вместе с другом на рыбалке. С тех пор, у нее больше не было мужчин, хотя ей было только тридцать четыре, когда умер муж. Зоя Ивановна брала все подработки в больнице. Даже подрабатывала санитаркой на пол ставки, не смотря на то, что сама была старшей медсестрой, ставила за деньги уколы и капельницы. А как-то мыла полы в соседних домах и не считала это постыдным, зато никогда и ни у кого не просила помощи. Она даже помогла купить квартиру дочери с собственных накоплений.
– Ты сегодня ночью опять плакала? – неожиданно спросила бабушка, Алиса вздрогнула, – Господи, да что ты опять пугаешься?! Надо тебя валерьянкой попоить. Завтра воскресенье, а в понедельник надо в школу идти, итак много пропустила, это не дело так учёбу запускать.
Алиса молча смотрела на свою бабушку, конечно, она понимала, что надо идти в школу. Но ей очень не хотелось, еще бы недельку побыть дома, может полегчает.
– Спасибо, – Алиса встала из-за стола и убрала посуду в раковину, – я сначала подмету, а потом схожу в магазин.
– Хорошо, список в коридоре вместе с деньгами, – Зоя Ивановна тяжело вздохнула и продолжила готовить.
День тянулся очень медленно, люди приходили и уходили, и казалось, этот бесконечный поток никогда не кончится. Пришли практически все соседи, кое-кто с работы и даже те, кого Алиса никогда не видела. Но в четыре часа за столом остались только бабушка, тетя Маша – бабушкина соседка и по совместительству подруга и дядя Гриша – местный алкашок, которому просто хорошо пилось на халяву и вроде по поводу. Они перебрались с гостиной на кухню и вели разговоры о том, как же теперь дальше жить. Алиса домыла посуду и поспешила спрятаться в комнате, чтоб её никто не трогал.
Она сама не представляла, как будет жить с бабушкой. Да и в какой квартире они останутся, в бабушкиной или в их с мамой? У бабушки три комнаты, у них две. Конечно, Алиса хотела в свою комнату, но бабушка, наверное, не захочет жить в комнате мамы. Она лежала на кровати глядя на ковер на стене и пыталась представить, как теперь дальше будет протекать её жизнь. Для начала надо пойти в школу и выдержать все эти сочувствующие взгляды учителей и одноклассников, ответить на бестактные вопросы о том, как она себя чувствует и не расплакаться. Хорошо, что там будет Юлька, они дружили с первого класса, и Юля в их паре была лидером. Если Алису кто-то посмел обидеть, она была тут как тут, за словом в карман не лезла. Из-за её длинного языка иногда у Юли возникали проблемы с учителями, ну не могла она вовремя остановиться в спорах, приходилось вызывать в школу маму. Они с мамой и отцом приходили на похороны, родители Юли и Алисы не дружили друг с другом, но естественно были знакомы, так как девочки тесно общались с первого класса, и иногда ночевали друг у друга. Чаще Юлька приходила к Алисе, потому-что у них в распоряжении была целая комната, и никто им не мешал, а у подруги был несносный шестилетний младший брат – Лёшка, от которого никуда было не деться, он постоянно пытался достать девчонок. Ну а если получал от старшей сестры подзатыльник, то мигом бежал к родителям, и конечно же, читали нации Юльке, как старшая она должна быть мудрее и все тому подобное…
Но все это будет в понедельник, а завтра еще воскресенье, целый день покоя. Надо сходить домой за школьными вещами и немного обустроить эту маленькую комнату под себя. Про плакаты можно забыть, бабушка будет против, сколько речей было сказано ей по поводу висящих на стенах мужиках. Наверное, надо перевезти сюда школьный стол, не на кухне же делать уроки. В комнате стояла кровать, на стене, рядом с которой висел ковер, большой темный шкаф, тумба со светильником, и стул на который Алиса вешала свои вещи. Если вынести тумбочку, то вполне можно поставить стол, но это все потом…. Глаза медленно стали закрываться, и она уснула, первый раз за девять дней без слез.
