Пролог
Каир, октябрь 1798 года
Отряд французских солдат в синих мундирах победоносной армии Наполеона Бонапарта двигался по пыльным улицам Каира, преследуя восставших горожан. Восстание началось солнечным осенним утром двадцать первого октября. Недовольство жителей зрело со времени вступления французов в город, но главными причинами стали казнь шейха Эль-Кораима в сентябре и попытка ввести налог на недвижимое имущество. Подлил масла в огонь и султан Османской империи Селим, призвавший египтян к священной войне против неверных. Этот призыв громкоголосо и многократно повторили муэдзины с минаретов. Толпы гневных каирцев с оружием в руках заполнили улицы города. Вскоре изрядная его часть была в их власти. Появились первые жертвы среди воинов Наполеона и ученых мужей Французской республики, коих взял в экспедицию «маленький капрал». Одной из жертв стал сам командующий гарнизоном Каира генерал Мартен Дюпюи. В отсутствие Бонапарта, который находился в пригороде, командование на себя принял отважный дивизионный генерал Луи-Андре Бон. Он приказал открыть огонь из пушек, и вскоре раскаленные ядра полетели в сторону мечети Аль-Азхар, очага разгоравшегося восстания. Под прикрытием орудий французские солдаты пошли в атаку и вскоре сломили сопротивление египтян. Не остановили воинов Наполеона и баррикады, сооруженные восставшими поперек улиц. И вот теперь, рассеянные и разбитые на мелкие отряды, они пытались скрыться от возмездия. Некоторые, отступая, огрызались. Один из пеших отрядов возглавлял дородный бородач в зеленой чалме и кольчуге. Неподалеку от мечети Аль-Азхар он неожиданно бросил своих воинов на французских солдат, но опытные вояки Бонапарта встретили их ружейным залпом, а потом ударили в штыки. На помощь им пришли драгуны. Восставшие дрогнули, побежали, оставляя лежать в пыли и крови убитых и раненых соотечественников. Жером Броссар заметил, как предводитель отряда восставших нырнул в проулок, увлекая за собой двух воинов в белых одеждах. Заметил их и сержант Оливье Камбер. Окликнув Броссара и бежавшего сбоку солдата, он приказал следовать за ним. Втроем они забежали в узкий переулок. Через десяток шагов им пришлось свернуть за угол дома. Здесь их поджидали два воина в белом. Их лица были скрыты свободными концами тюрбанов, венчающих головы, а черные глаза излучали фанатичную злобу. Молниями сверкнули на солнце две кривых сабли. Солдат, бежавший впереди Жерома Броссара, упал с окровавленной головой. Следующей жертвой должен был стать Жером. Он едва успел выставить перед собой ружье, отвести удар сабли и ткнуть штыком в живот нападавшего. Когда египтянин повалился на тело убитого им французского солдата, Жером обратил свой взор в сторону сержанта. Оливье Камбер отбивался тесаком от наседавшего на него египтянина. Ветеран с трудом сдерживал напор молодого ловкого противника. Жером поспешил ему на выручку, однако все разрешилось без его участия. Они рухнули одновременно. Сержант с распоротым боком лежал у стены, а египтянин у его ног с пробитой клинком тесака грудью. Броссар, как товарищ Оливье и медик по образованию, бросился к бывалому воину, который опекал его с начала экспедиции. Он прислонил ружье к стене, склонился, чтобы осмотреть рану и сделать перевязку, но сержант от помощи отказался:
– Рана пустяковая, царапина. Оставь меня и следуй за предводителем в зеленой чалме. Ты должен его догнать, иначе он снова поднимет против нас горожан. Поспеши.
Следуя приказу Броссар схватил прислоненное к стене ружье и пустился вдогон за предводителем. Дородный бородач оказался не силен в беге, не способствовала его быстрому передвижению и кольчуга. Жером прибавил усилия, и вскоре до предводителя осталось не более трех десятков шагов. Неожиданно дверь одного из домов открылась, и из нее выскочил лысый, безусый человек среднего возраста с густыми бровями и рыжей козлиной бородкой. Он оживленно замахал руками, призывая предводителя спрятаться в его жилище. Бородач поспешил воспользоваться предложением. Еще секунда – и он скроется за дверью. Жером выстрелил. Пуля остановила предводителя у входа в дом. Он медленно повалился в проходе, не давая лысому спасителю закрыть дверь. Теперь гнев Броссара и желание отомстить за убитых и раненых товарищей перекинулись на него. Перепрыгнув через труп предводителя, Жером вошел в дом. Три маленькие комнаты оказались пустыми, прикрытую ковром деревянную дверь четвертой он выбил при помощи приклада. Лысый возился около непонятного сооружения, вершину которого венчала маленькая пирамида из прозрачного материала, похожего на хрусталь. Когда Жером ворвался в комнату, лысый обернулся и бросился на него с кривым, похожим на серп кинжалом. Броссар блокировал удар с помощью ружья, а затем ударил тщедушного противника ногой в живот. Египтянин упал, выронил оружие из руки. Жером ногой отшвырнул кинжал в угол комнаты, замахнулся ружьем. Лысый встал на колени, умоляюще сложил руки, взирая на Броссара жалостливым взглядом больших черных глаз, быстро залепетал по-арабски, время от времени указывая на хрустальную пирамиду. Жером, обладая хорошей памятью, умом и склонностью к быстрому овладению языками, со времени высадки французских войск в порту Александрии научился частично понимать, о чем говорят местные жители. Со слов египтянина он понял, что тот просит сохранить ему жизнь в обмен на странное сооружение из дисков и пирамиды, которое якобы может перенести его в прошлое или будущее. Жером не удивился его словам, за время пребывания в Египте он увидел много чудес и слышал от местных жителей и французских ученых мужей, с коими ему не раз приходилось общаться, много историй, из которых было ясно, что эта земля скрывает в себе много тайн. Жером перевел взгляд на конструкцию. Природная любознательность толкнула его к ней, мысль о том, что она может перенести его в иной мир или иное время, заставила забыть о египтянине. Он не заметил, как тот метнулся к кинжалу. Опрокинутый египтянином медный кумган предупредил Жерома об опасности. Броссар с разворота ударил нападавшего прикладом в лицо и довершил дело штыком. Через минуту, взирая на тело убитого, он пожалел о содеянном. Только теперь до него дошла мысль, что он не узнал, как пользоваться конструкцией. Поиск свитков или книг, где он мог бы найти ответ, результата не дал. Жером завернул конструкцию в кусок найденной в доме материи и вышел из дома. Теперь ему предстояло самому открыть тайну хрустальной пирамиды…
* * *
Летний июльский полдень радовал горожан свежестью, обилием света, щебетом птиц, белизной плывущих в голубом небе облаков, зеленью травы и деревьев. Радость Кирилла Соколикова была двойной, ведь он после долгой разлуки вернулся в родной город. Небольшой, провинциальный, он имел многовековую богатую событиями историю, ему пришлось пережить нашествие татар, литовцев, поляков, французов и немцев. Чтобы подобное не повторилось, Кирилл отслужил свой срок в вооруженных силах и теперь бодро шагал по улицам и площадям мимо знакомых зданий, скверов, храмов и памятников к своему дому, где его ждал самый близкий во всем мире человек – мама. Отец был военным и погиб на Кавказе в бою с боевиками, когда Кириллу было три года, и поэтому они жили вдвоем. Он вошел во двор пятиэтажки. Из-под ног с шумом выпорхнула стая сизарей, взмыла в небо, покружила над двором, села на крышу дома. Голубей вот уже много лет подкармливали хлебом и пшеном соседка баба Нюра и местный дурачок Шалик. Настоящее имя Шалика было Володя, в детстве он не выговаривал букву Р и звал свою собаку породы шпиц не Шариком, а Шаликом. Так и закрепилась за ним прозвище Шалик. Со временем все забыли его настоящее имя. Так и ходил сорокапятилетний любитель птиц и собак с прозвищем Шалик. А пернатые прижились на чердаке и теперь являлись полноправными жителями их пятиэтажки.
