Бывает такое, что перестаешь ориентироваться на привычных дорогах. Бывает такое, что дороги уводят тебя далеко от тебя самого. А бывает, что ты сам далеко не там, куда в итоге пришел.
С большинством встречающихся нам явно не по пути, даже если исход нашей встречи вряд ли мне заранее известен. Если бы заранее знать, как проживать жизнь, если бы заранее знать цену своих ошибок и принятых решений, то вряд ли бы свои первые полжизни я считал черновиком. С другой стороны, когда знаешь все ответы заранее, то перестаешь удивляться – ведь чувство пресыщения не может подтолкнуть тебя к открытию. Вот и балансируешь всю жизнь в попытках избежать двух крайностей.
Интересно, знает ли кто-то, как правильно прожить свой век или хотя бы один день, чтобы не было сожалений по его завершении…
Мне самому-то хочется всего лишь день прожить с открытыми глазами в предвкушении всего, что может произойти. Я достаточно насмотрелся, чтобы видеть с закрытыми глазами и не видеть с открытыми. А мое сердце постепенно становится глухим к стукам новых людей в моей жизни. Бег по кругу в ожидании нового за поворотом… у кого-то получается. Один день, один круг, один пейзаж, одни мысли… как по трафарету.
И все-таки я слышу в своей голове мысль с неоднозначной для меня интонацией: «Ты увлекся…». Мысль, и окрыляющая меня какой-то невообразимой надеждой и редко заглядывающим ко мне вдохновением, и в то же время звучащая как издевка – ведь я могу только забросить мячик со своего поля, а докатится ли он – мне неизвестно. Так нужно ли что-то делать! Или это что-то уже происходит со мной и моей жизнью, а мне стоило бы довериться себе и своим желаниям хотя бы раз.
Нужен ли мне проводник? Проводник, казалось бы, я размышляю о человеке, который откроет мне некоторые истины или натолкнет меня на нужные размышления. Вопрос здесь скорее в том, способен ли я довериться кому-то, учитывая длину пути, который я уже преодолел. Один ли? С кем-то? Может быть, я давно все знаю сам и теперь просто скрываюсь на тропах, боясь приблизиться к изменениям, от которых скрывался всю свою жизнь. «Ты увлекся – и что ты с этим собираешься делать?..»
Безусловно, я много прожил, многое повидал, хотя еще и способен кое-что рассмотреть под подошвами походной обуви. Однако бывают на пути события и люди, которые, кажется, движутся с тобой настолько долго, что ты понимаешь: ты не был готов к ним с самого начала, что и, пройдя много совместных поворотов, ты еще не готов их впускать.
Где я в этой истории – мне неизвестно. Я то на вершине мира – вдыхаю полной грудью живительные силы и энергию юности для новых свершений, то глубоко погружен в холодное оцепенение, сводящее скулы, сдерживающие вой от очевидной тупиковости ситуации, навеянной моим опытом, напоминающим обрыв ущелья под ногами.
Очередной обрывок сна пытается выскользнуть из лениво просыпающегося сознания, стирая зацепки и детали, позволившие бы уловить хоть какой-то смысл ночного видения, но… все тщетно. Я иду по мосту без поверхности, цепляюсь за стены из воздуха и воспоминаний, и нигде не ощущаю достаточного счастья, которое бы могло остановить меня на одном прекрасном моменте моего пути.
Четкой осталась только одна единственная, но мучительно раздражающая фраза моего друга, давшаяся мне с чувством неподдельного бессознательного дискомфорта, приближение к которой я бы оценил как «дорого», пронзающая пониманием необходимости – избавится от невыраженного тягостного ощущения, проникшего сгустком своей неизбежности в мое новое утро: «Увлёкся… что ты будешь с этим делать?…что будешь делать…?»
Эта фраза, всплывшая на границе миров, каскадным эхом пульсирует в моей голове, будто выискивая для себя опору в реальности.
Я проснулся с какой-то неохотой. Спешить сегодня особо некуда, я изрядно вымотался вчера и могу позволить себе отдохнуть после нагрузок, однако зловещее слово – режим. Если уж приучил себя вставать в одно и то же время, то дальше привычка осуществит выбор твоих решений за тебя. Пойти поперек привычки – все равно что рукой попытаться остановить набравший скорость поезд: бессмысленная и болезненная затея, а поезд даже вряд ли замедлит ход.
Мысли кружатся, создают свои импульсивные вихорьки, как будто поддразнивают меня: «вставай», «ты точно проснулся?», «готов к подвигам?» Должно быть, я все-таки выспался за отведенные 3—4 часа, что остались со вчерашнего вечера. Хотя… Выспался ли? Я пока не в состоянии понять. Тяжеловато отходить от эмоций за короткое время, особенно когда поделиться ими особо не с кем. Да и кто способен понять все твои переживания лучше тебя самого.
Утро точно тяжелое, если оно начинается со стихотворения Мережковского в моей голове: «Ты сам – свой Бог, ты сам свой ближний…».1 Откуда во мне это настроение – не могу нащупать, поэтому неплохо бы от него избавиться и довериться новому дню без зацикливаний на себе, неповторимом… В жизни много приятных людей, возможно, я встречусь с ними уже скоро – стоит только выйти на улицу.
И почему я медлю! Конечно, можно вставать не сразу, а например, полежать и понежиться в кровати, но почему-то в последнее время я себе мало позволяю подобное баловство, а ведь я достоин своих сладких минут в объятиях постельного хлопка…
Пока исцеляющая сила шведской стенки не начала воздействовать на мои забитые мышцы, а затем не перекочевала с расслаблением в мою трещащую голову, мне хочется разобраться и вспомнить, почему в очередное утро я ощущаю пустоту и одиночество внутри себя.
Вчера была очередная редкостная скучнятина, где я был вынужден присутствовать для продвижения дел в корпорации, в которой я работаю уже несколько лет к ряду. Каждый семинар – переливание из пустого в порожнее, однако не ходить нельзя, так как нужно, чтобы твое профессиональное лицо и лейбл организации примелькались в нашей сфере с заурядной периодичностью. И все-таки я кое-что вынес со вчерашнего семинара, и даже не один…
Мы пересекли экватор однотипных докладов, слушатели приуныли, докладчики подустали. Закуски на любой манер перестали подтягивать участников мероприятия к своим столам. Все уже просто не знали, куда себя деть на этом заплесневелом «празднике жизни».
Однако, когда дверь в конференц-зал слегка приоткрылась, к нам просочился лучик света или даже глоток свежего воздуха. Вокруг что-то изменилось – я ощутил это каждым волоском на своей коже. Я не мог в тот момент знать и видеть причину, но в окружающей атмосфере неожиданно появились едва уловимое напряжение и нескрываемая раздражительность. Первое исходило от присутствующих в зале мужчин, до этого непринужденно сидевших и ожидающих продолжения семинара, вторую излучали находившиеся в зале немногочисленные дамы. До старта следующей порции докладов было ещё несколько минут, и я, стоя в конце зала у окна, наблюдал за слегка открывающимися вдали верхушками деревьев, маячившими из-за шпилей многоэтажек на уходящих ввысь холмистых рельефах природного ландшафта, отступающего перед натиском города.
