Человек подобен радиоприемнику, которому отвели для работы небольшой диапазон частот. Обладай радиоприемник сознанием, то решил бы, что вся Вселенная – это десять радиостанций, между которыми находится бесполезный диапазон помех. У нас есть зрение, слух, обоняние, вкус, осязание, немного ума, чтобы осмыслить поступающую от рецепторов информацию. Но Вселенная настолько огромна и неповторима, что наши рецепторы и ум способны оценить лишь небольшую часть ее. Где-то рядом с нами, в соседнем диапазоне частот, тоже живут существа, не догадывающиеся о нас. Это нужно для того, чтобы каждая форма жизни развивалась уникально, в своем мире восприятия, не мешая остальным.
Но что, если кому-то удастся расширить свой частотный диапазон и забраться в соседний?
В углу палатки притаилась тьма. Черная, чернее ночной тьмы, густая, мертвая, появившаяся здесь, чтобы забрать чью-то душу. Непонятные мотивы ее непреодолимой жажды умерщвления вызывали суеверный страх, оторопь и полную потерю сил для сопротивления. Можно ли было этому противостоять? Скорее всего, нет. Для сопротивления нужно понимать, что это такое и какую цель преследует. Тьма будто знала, что сила ее велика, держала разум в цепких лапах страха, не давая опомниться… и росла, заполняя собой пространство палатки.
Максим наконец-то проснулся. Он долго ворочался во сне, чувствуя, как мочевой пузырь сигналит о переполнении. А затем он просто онемел, и Максиму пришлось, преодолевая сопротивление сна, проверить свои штаны, не случилось ли чего постыдного с ним. Вместе с пробуждением на тело навалились все вчерашние грехи пьянства, поганое состояние организма и чувство стыда.
Он был в палатке один. Конечно, никто, кроме него, вчера так не напился. А ведь Максим в который раз давал себе обещание не пить на пленэре, как они называли эти выходы на природу. Даже норму установил: пять рюмок водки, либо пара бутылок пива, и все. Клапан палатки был открыт, на дворе белый день, но снаружи не доносился привычный шум компании и треск горящих дров. Максим высунул голову из палатки.
– Ребята! – позвал он друзей и сморщился из-за пульсирующей в голове боли.
Ему никто не ответил. Странно, но вокруг их лагеря все выглядело так, будто с утра им никто не занимался. Максим попытался вспомнить, а не случилось ли накануне какого-нибудь скандала, из-за которого их компания решила свернуть веселье? Отравленный алкоголем мозг так и не дал ему никакой подсказки. Единственное, что он как будто бы помнил – дикий визг девчонок. Но было ли это до того, как он отрубился, или в течение ночи, Максим не мог вспомнить.
Он выполз на улицу полностью, собрался с силами и встал. Мир отвратительно крутился перед ним хороводом деревьев. Тошнота подступила к горлу. Максим едва успел сделать в сторону от палатки пару шагов, как его вывернуло. Вся вчерашняя еда так и не усвоилась и теперь наполняла чистый лесной воздух отвратительным запахом перегара и желудочного сока. Максим зажмурился, чтобы прийти в себя. Штормило. Единственное, чего ему сейчас хотелось, – это отлить и снова лечь спать.
Максим присыпал прошлогодней листвой свой грех, дошел до ближайшего дерева, уперся в него лбом и расстегнул ширинку. Судя по звуку струи и полному отсутствию сопутствующих этому ощущений, своим телом он уже не владел. Процесс опорожнения занял уйму времени. Максим с облегчением застегнул ширинку и осмотрелся.
– Что за черт, где все? – спросил недоуменно.
Где-то боковым зрением он постоянно видел черные силуэты, поворачивал в их сторону глазами, но там никого не было.
– Пойду посплю, проснусь – и все вернутся, – успокоил Максим себя и снова забрался в палатку.
Прежде чем отключиться, он почувствовал чье-то присутствие, но сил интересоваться у него не осталось. Он снова уснул и проспал до самого обеда. Ему немного полегчало, но зверски хотелось пить. Максим прислушался. В лагере до сих пор было тихо. Пели птицы, шумел лес и… больше ничего. Странно, очень странно. Значит, он все-таки что-то пропустил.
– Алкаш, – в сердцах ругнул он себя и высунул голову наружу.
Лес больше не вращался и не вызывал тошнотворных позывов. Костер не горел и даже не дымился тлеющими головешками. Крайняя палатка, где спали парни, закрыта. Стоящая в центре палатка с девчонками открыта. Неужели кто-то вчера из его товарищей решил пристать к ним? Маловероятно. Они уже не первый раз собираются такой компанией, и никто никогда не позволял себе ничего лишнего. Если только не новенький, Олег. Он должен был ночевать в одной палатке с Максимом. Неприятный тип, оказался с ними из-за того, что они вместе работали. Инородный, не имеющий ничего общего с интересами их компании.
Максим выбрался наружу и первым делом осмотрел все палатки. У девушек царил жуткий хаос, подтверждающий подозрение о том, что кому-то тестостерон ударил в голову. Максим разозлился на Олега, уверенный в том, что это он.
– Скотина, животное, – выругался он и в сердцах задернул клапан.
Прежде чем он закрылся, ему показалось, что в ней появилась какая-то странная тень. Максим снова открыл вход. Ничего не было.
– Опойка гнусная, – укорил он себя, списав галлюцинации на алкогольную интоксикацию.
Подошел к палатке, в которой спали два его напарника по работе и друга, Вован и Родик. Открыл. Здесь тоже царил беспорядок, будто была драка. Максим почесал голову. Ему не нравилось то, что он видел. Никакие внятные мысли не лезли. Если Олег попытался пристать к девчонкам, то где он сам? Его бы точно не стали забирать с собой. Девчонок мог отвезти Родион и вернуться назад. Зачем надо было ехать всем, а его оставить одного?
Максим решил ждать, понимая, что за палатками и вещами непременно вернутся. Он пошел к ручью набрать в закопченный чайник воды и напиться самому. Горло саднило от пересыхания. Максим нагнулся над ручейком, берущим начало рядом с лагерем прямо из песчаного откоса. Сделал несколько судорожных глотков с закрытыми глазами, а когда открыл, снова уловил черный силуэт. Появилось чувство, что кто-то рядом есть, и этот кто-то с очень недобрыми намерениями.
Максим набрал чайник, постоянно зыркая по сторонам. Вдруг ручей ниже по течению потемнел, и там, под поверхностью воды, ему почудилось какое-то движение. Максим привстал и всмотрелся внимательнее. Вода чернела, густела, покрывалась пленкой, под которой двигались, приподнимая ее, мертвенно-белые человеческие ладони.
– Черт! – Максим ударил себя по щеке свободной рукой. – Белая горячка!
Его озарило неприятное предположение. Видимо, вчерашний алкоголь, как он и думал, оказался совершенно непотребного качества. И его привез этот самый Олег, сказав, что где-то ему удалось добыть дорогой виски по смешной цене. Конечно, соврал, чтобы выставить себя в лучшем свете перед новой компанией. Это была поддельная паленка, которую Максим так жадно вчера вливал в себя.
