Пролог
За тяжелыми, плотными занавесками, не пропускающие лишние звуки, скрывшись от посторонних глаз, сидели четверо: трое мужчин и женщина. Тусклый свет керосиновой лампы освещал их бледные, напряженные лица. Один из мужчин, лет пятидесяти, с шапкой седых волос, бросив на стол папку с документами, раздраженно произнес:
– Надо что-то делать! Они начинают представлять реальную угрозу для нас!
Второй мужчина, с большой блестящей лысиной, то и дело вытирая потный лоб платком, буркнул:
– Потому что вы, Сергей Анатольевич, им изначально слишком много воли дали… Подумаешь, спасители… Нужно было под ноготь, как и всех! Свобода, дарованная народу, еще никогда не приносила пользу правительству.
– Мы разглагольствовать будем или что-то конкретно что-то предпринимать? – женщина с аккуратной прической и брезгливым выражение лица вмешалась в разговор.
– Анастасия Павловна, а вот вы лично, что предлагаете? – седовласый покосился на женщину.
– Это, простите, не моя головная боль – женщина фыркнула, – Я по общественным вопросам и демографии населения, у меня своих забот хватает. Вот у нас Игорь Олегович, как ваш заместитель по безопасности, должен иметь какие-то мысли.
Услышав свое имя, третий мужчина с ястребиным носом, отчего лицо его выглядело хищным и опасным, мрачно изрек:
– Незаменимых людей не бывает. Этих уничтожить, набрать других, вот и все дела
– Легко сказать! Как их уничтожить? Они герои! – лысоватый вновь промокнул платком лицо.
– А вы, Владимир Георгиевич, урежьте им пайки! Вы ж у нас главный по питанию – Анастасия Павловна отчего-то развеселилась, глядя на упитанного коллегу.
– Да пользы от этого никакой! Они себе и на поверхности пропитание добудут… И получше нашего – лысоватый обиженно надул губы, -Это обычных людей можно прессовать, отказывая в питании и урезая пайки. А этим все нипочем!
– В общем, думайте. Думайте, пока они не решили, что мы им бесполезны. Думайте, пока они не донесли до жителей, что в нас не нуждаются и смогут прожить и без наших распоряжений – седовласый посмотрел на своего заместителя по безопасности:
– Что бы мы продолжили вести достойную нашему положению жизнь… Что бы прекратить все эти вольнодумства…Мы должны решить этот вопрос как можно скорее. Здесь все средства хороши…Надеюсь, вы меня понимаете?
– Я вас понял, господин президент – Игорь Олегович едва заметно кивнул и что-то вписал в свой блокнотик.
– Вот и славно – Сергей Анатольевич постучал кончиками пальцев по столу,– Анастасия Павловна, мне к завтрашнему дню подготовьте отчет по новорожденным, кого в какой отдел будете распределять. И сколько взрослых человек из Собирателей или работников сельского хозяйства мы сможем привлечь на замену этим выскочкам.
– К завтрашнему утру я вам предоставлю все данные, – Анастасия Павловна качнула головой, сверкнув бриллиантовыми серьгами.
– А Вы, Владимир Георгиевич, завтра мне доложите по продовольствию, с кого можно снять доппайки – обратился президент к своему заму по распределению продовольствия.
– Может с военных? Работенка-то у них не пыльная? Шляются по территории метро без толку – Владимир Георгиевич вопросительно посмотрел на окружающих
– Вы в своем уме? – заместитель по безопасности аж подскочил, – Если мы еще солдат кормить не будем, они нас первыми на вилы поднимут! А так они за свое место держатся и готовы защищать президента…И вас, между прочим.
– Да будет вам, Игорь Олегович! Я это так…к слову сказал – тут же пошел на попятный лысый, -Пошутил я!
Не желая больше слушать начинающийся конфликт, Сергей Анатольевич встал: – На сегодня всё, вы свободны. Жду от вас конструктивного решения нашей общей проблемы. Напоминаю, что сегодняшнее совещание тайное и о нем знать не должен никто!
* * *
… Солнечные лучи, пробившись через окно, залили светом комнату, в которой на диване, укрывшись большим пледом спала Стелла. Копна коротких светлых волос, лицо усыпано веснушками, упрямо сжатые тонкие губы, шрам на щеке, все это делало ее больше похожим на мальчишку-подростка, чем на девушку. Заворочавшись, она натянула плед на голову, спасаясь от света, пытаясь подольше поймать мгновения сна. В соседней комнате внезапно раздался шум и что-то упало на пол, разбившись.
Мгновенно вскочив с дивана и выхватив из-под подушки пистолет, Стелла, неслышно ступая по полу босыми ногами, пошла на звук. Выглянув осторожно из-за угла, заглянула в соседнюю комнату. На столе с важным видом сидела белка,– видимо пробралась через разбитое стекло в окне. Зверек деловито обнюхивал картонные коробки с мюслями, задевая хвостом грязные стаканы.
– А ну, кыш! – Стелла махнула рукой, появляясь в проеме. Сердито зацокав, белка выпрыгнула в окно на ветку недалеко растущего дерева и оттуда продолжила наблюдение.
– Вот маленькая дрянь! – девушка досадливо посмотрела на разбитый стакан. Если его отмыть, то очень бы даже пригодился. Ну хоть коробки с мюслями не успела разгрызть. Срок годности, конечно, у них давно истек, но червяков не было, можно и поесть, когда в животе урчит. Машка-то уж точно будет счастлива.
Выглянув в окно, Стелла удовлетворенно хмыкнула, на небе ни облачка, день обещает быть теплым и солнечным, что большая редкость для Питера. Ветра тоже не было – и это радовало, хищникам будет сложнее почувствовать ее запах издалека.
Умывшись дождевой водой из таза, сняла со спинки стула одежду: черные брюки, черная куртка с четырьмя красными полосами на спине и красной нашивкой на рукаве – знак отличия их отряда. Проверив оружие, закинула в рюкзак найденную в квартире пачку мюслей и запасные магазины с патронами: на сегодня должно хватить. Выйдя из подъезда, осмотрелась по сторонам: пока все тихо. Солнышко продолжало нагревать землю, и Стелла блаженно улыбнулась новому дню. Как же она любила лето. Кругом зелено, задорно чирикают птицы, словно и не случилось ничего. Хотя…для них-то уж точно ничего не случилось.
Летом в городе больше дичи. Лоси, олени, косули и зайцы наполняют город, в надежде укрыться от хищников, прячась среди брошенных автомобилей или в безлюдных магазинах. Да, город все больше становится местом обитания животных, а не людей.
Стелла тряхнула головой, отгоняя тоскливые мысли. Поправив автомат за плечом, отправилась на вверенную ей территорию: до вечера нужно будет не только патрулировать, но по возможности искать еду, лекарства и прочее, необходимые для жизни в подземке. По бедру привычно стучала кобура с пистолетом. У нее уже давно автоматически выработалось: идти, поминутно оглядываясь и прислушиваясь, всегда быть настороже. На открытой местности она долго находиться не любила,– если нападут хищники, лучше спрятаться в подъезд или залезть на дерево. Конечно можно и стрельбу по ним открыть, но патроны нужно экономить. Один из отделов ЦПЛ находился на проспекте Большевиков, это километрах в десяти от ее нынешнего жилья. Если идти не спеша, заглядывая в пустые многоквартирные дома, обыскивая квартиры, то часам к трем будет на месте. Хорошо бы найти побольше теплых вещей и лекарства. Зимой в метро довольно прохладно, хоть и пытаются отапливать. Многие начинают болеть и не все выживают. Сколько же она со своим отрядом вынесла из подземки на носилках, завернутых в пакеты, мертвых тел для захоронения… А самое страшное для нее было смотреть на совсем маленькие пакеты, с прикрепленными к ним детскими игрушками. Раньше Стелла все время плакала возле свежевырытых могил, с наспех сколоченными крестами и табличками с именами. А теперь, когда приходилось этим заниматься, лишь ком к горлу подкатывал. Наверное, она уже выплакала свои слезы. Командир отряда – Степан, как-то сказал ей: «Ты плачь, девочка! Лучше плачь. Потому что, если внутри будет пустота, она может перерасти в равнодушие, а равнодушие приведет к гибели. Эмоции- это хорошо. Они должны быть!»
