Было чудесное весеннее утро. Барселона проснулась рано. Но только часам к девяти город наполнился воем мотоциклов, сигналами автомобилей. Люди, весело переговариваясь, спешили на работу. Но даже при жуткой спешке успевали забежать на минуту в кафе, чтобы насладиться чашечкой горячего эспрессо – primer café.
Жорди, симпатичный мужчина лет сорока, всё никак не мог проснуться. Вчера он до полуночи смотрел футбольный матч с «Барсой». Только когда в третий раз зазвонил будильник, он очнулся.
– Карамба! Пора вставать и будить детей, – пробурчал Жорди и повернулся, чтобы встать.
Но не тут-то было. Он еле приподнялся в постели. На груди у него сопел Бока – его любимый фокстерьер. Пабло, старший сын Жорди, лежал рядом с ним. в доме все его звали Charlatan, или Болтун. в ногах его валялся средний сын, Педро. А самый младший и любимый сын, Сантос, примостился на коврике перед кроватью. Его домашняя кличка была Терремото – ну просто настоящее землетрясение. Жорди понял, что места были заняты по системе «Кто пошустрее». Самым ловким оказался, конечно, пес. Последним прибыл малыш Сантос, когда все прочие места были заняты.
«Ну, слава богу, – подумал Жорди, – не надо бежать в спальню, чтобы разбудить всех». Это всегда стоило ему таких усилий, что потом он долго приходил в себя. а сегодня повезло: достаточно ему потянуть одеяло – и все скатятся на пол. А потом уже Бока всех разбудит своим лаем.
В другие дни пробуждение начиналось с того, что Жорди срывал с сыновей одеяла, потом убирал у них из-под голов подушки, а затем обливал спящих водой. Пока он бегал будить дочку, 13-летнюю Кончиту, мальчишки успевали залезть под кровать и засыпали там. Жорди тащил швабру, потом пылесос, и только когда Кончита звала с кухни: «Что вам на завтрак приготовить?», мальчишки сразу просыпались, вылезали из-под кровати и по порядку выкрикивали: «Бутерброд!», «Молоко с хлопьями!», и только пятилетний Сантос всегда хотел одно и то же: «Мороженое».
Сегодня Жорди повезло: пробуждение не будет тяжелым. с тех пор как не стало его жены Анны, жизнь стала совсем другой. Анна буквально сгорела в течение месяца от редкой болезни крови, и он остался с четырьмя детьми на руках. Правда дочка Кончита старалась во всем помогать ему, но что она могла сделать с тремя мальчишками, до того непослушными, что домработница Чаро, работавшая в доме Карраско много-много лет, уже трижды просилась в отставку. Жорди на коленях умолял ее остаться. После последнего происшествия, когда мальчишки, играя в футбол, перевернули на нее со второго этажа горшки с цветами, она ходила в мотоциклетном шлеме.
Но хватит воспоминаний, пора вставать! Жорди так ловко потянул на себя одеяло, что все спящие оказались на полу. Бока недовольно залаял, вскочил и побежал к Сантосу, своему любимцу.
Сантос обнял его и засмеялся:
– Папа, знаешь, что я за сон видел?! Что нашему Боке сделали пластическую операцию и его уши, которые всегда торчком, пересадили ближе к щекам, отчего он стал похож на нашего соседа сеньора Шанко! – и Сантос опять так заливисто засмеялся, что Жорди тоже расхохотался, представив себе Боку в обличье Шанко, который ненавидел детей и особенно собак и каждый раз при встрече на улице спрашивал Жорди: «А ваша собака привита от бешенства? Покажите-ка мне ее карту, а то я буду жаловаться. у вашей собаки очень злые глаза», – и он вплотную подходил к Боке и заглядывал псу в глаза, на что Бока начинал рычать, и, в ужасе отшатнувшись, Шанко кричал: «Ну, что я говорил! Это же бешеная зверюга, а не собака!»
Жорди встрепенулся от голоса Кончиты, которая звала всех на завтрак. Когда Жорди вошел в кухню, дочка в красивом фартучке накрывала на стол. Ей нравилось играть роль маленькой хозяйки. Она очень строго разговаривала с мальчиками, и самое странное – они ее слушались.
«Бедный папочка», – думала про себя Кончита, когда видела, как Жорди старается успеть сделать все необходимые домашние дела. При этом он еще и работал художником в театре «Три кошки».
Кончита уже знала точно, кто что съест на завтрак. Педро ест только бутерброды с шоколадным кремом. Пабло – молоко с хлопьями. Ну а младший, Сантос, признавал только мороженое, причем именно клубничное. Он поедал это лакомство в неограниченных количествах: и днем, и утром, и вечером.
Пабло прибыл первым на кухню, причем болтая безостановочно:
– Кончита, ты только представь, оказывается, носорог – это единственный выживший вид динозавров, правда раньше они были еще крупнее. Ты знаешь, сколько видов носорогов существует? Целых четыре. а вскоре их вообще не станет. Их просто уничтожат за ценный рог. Пока мы здесь спокойно завтракаем, они умирают. Нет, я должен что-то делать. Я должен стать членом клуба защитников дикой природы… – и он продолжал бы этот монолог еще долго, если бы в дверях не появился Бока, таща в зубах пустой рюкзак Педро и осуждающе рыча на него.
– О, Бокадильо, извини, я, как всегда, забыл собрать рюкзак. Ты моя умная собака, что же бы я делал без тебя?! – и, взяв рюкзак, Педро убежал наверх.
В это время с громкими криками на кухню вбежал Сантос. Увидев, что Кончита занята приготовлением апельсинового сока и не смотрит на него, он тихонечко пробрался к столу, достал из кармана клей, смазал дно кружки Жорди и приклеил ее к столу. Вскоре все были в сборе и дружно начали жевать, пустовало только место Педро. Его уже перестали ждать. Он в это время принимал душ. Все его очень хвалили за такую чистоплотность, но он напрочь не замечал время и мог мыться час, а потом столько же времени укладывать волосы, и когда он, такой красивый и пахнущий дорогим папиным одеколоном, появлялся на кухне, все, уже позавтракав, вставали из-за стола. Жорди всегда подшучивал над Педро: «Доброе утро, сеньор Мерлуза, ну, как вам плавалось?» Педро обижался, что его не дождались, но Кончита подавала его любимый яблочный сок, и он уже в одиночестве приступал к завтраку.
Но сегодня утром все были в сборе и, весело переговариваясь, обсуждали вчерашний футбольный матч. Жорди смотрел с умилением на весело щебечущих детей и думал: «Какие же они славные у меня». Ему захотелось кофе, и он протянул руку, чтобы взять свою чашку, но случилось нечто непредвиденное. Чашка так плотно приклеилась к столу, что от резкого движения Жорди стол перевернулся, да причем так неудачно, что бедный Бока оказался под столом и завизжал. Жорди бросился вперед, поднял стол, а дети достали Боку и стали делать ему массаж, поставили ему на спину холодный компресс и начали ворчать на отца, как он мог так поступить. Жорди только и делал, что извинялся и оправдывался.
