Эта история началась в десяти тысячах метрах над землёй. Там, где без специального оборудования от холода, пропадает всякое желание выходить на палубу. На «Улиссе» такое оборудование, разумеется, было. Тем ни менее холодный ветер, что временами пробирался через установленную главным магом-инженером защиту, заставлял сжиматься и плотнее затягивать шарф поверх шинели.
Почему небесный корабль, чем-то схожий с голландским флейтом, назвали «Улисс», никого особо не волновало, но капитан Аллен с превеликим удовольствием рассказывал своим невольным слушателям эту историю.
В один крайне знаменательный день, когда бабочка Парусник Улисс села тогда ещё безнадёжно бедному капитану на руку, он выиграл крупную сумму денег. Часть выигрыша мужчина пустил на развлечения, а остаток потратил на покупку нынешнего своего источника дохода – небесного корабля. Решив, что именно бабочка принесла ему такую удивительную, до этого дня его редко навещавшую, удачу, Аллен, с энтузиазмом принявшийся за изучение корабельного дела, назвал своё судно в честь насекомого. Большинство людей считали, что бабочка никак не могла принести удачу, но молчали, не желая портить отношения с капитаном. В большинстве своём собеседниками Аллена были торговцы, которые знали, насколько выгодно иметь с ним дело и умели держать мысли при себе.
Во время этого перелёта капитан имел дело с недоверчивым торговцем Вицыным и его сыном Ароном. Вицын – старший, услышав историю Аллена, лишь недоверчиво хмыкнул. Его реакция была вполне понятна, всё же сложно быть успешным торговцем человеку, излишне суеверному и верящему в случай. Арон хотел было сказать «абсурд» или что-то наподобие этого, но под пристальным взглядом отца занервничал и стушевался. Было совершенно ясно, что юноша ни в чём не перечит отцу. Во взгляде и движениях Вицына – старшего была явно заметна уверенность в себе, Арон же в свои двадцать три года только учился быть лидером. И всё же они были похожи, имели высокий рост, тёмные проницательные глаза и, несмотря на безусловный успех семейного ремесла, были очень худыми.
В это путешествие молодой человек отправился лишь с одной целью: учиться у отца ведению торговли и её премудростям, – но пока лишь со скучающим видом смотрел за проплывающими где-то вдали облаками.
Арон мог бы заинтересоваться устройством парусов или членами экипажа, которых, кстати говоря, было пятьдесят шесть человек, но спустя неделю после отлёта юноша погрузился в несвойственную ему апатию, причиной которой, вероятно, послужил однообразный пейзаж. Многим из тех, кто впервые отправлялся в воздушное путешествие, небо навевало лишь тоску, хотя у людей искусства язык бы не повернулся назвать разнообразные узоры облаков, что в зависимости от времени суток казались то золотыми, то нежно-розовыми, скучными,
Пожалуй, главным ценителем облаков на корабле был Гейл. Его основной работой было драить палубу, но очень часто он замирал, задумчиво глядя в бескрайнее небо и мечтая о чем-то, что ведомо лишь ему одному. За такие «души прекрасные порывы» он и бывал сослан в камбуз к вспыльчивому коку Титусу в помощники.
Для всех членов экипажа это путешествие было абсолютно обыденным и ничем не примечательным. Только лишь главный маг-инженер Рун со своим новым помощником Зеином были взбудоражены. Причиной этому были отнюдь не какие бы то ни было дурные предчувствия, а установка новой модели воздушных парусов.
Паруса, выполненные по последним разработкам, действительно поражали воображение, как своей эффективностью, так и тонкостью работы. Они были сделаны из материала, чем-то схожего с обычной парусиной. Вся поверхность парусов была покрыта тонкими линиями, нанесёнными эрной – специальным веществом, прекрасно проводящим магическую энергию и помогающим контролировать силу воздействия воздушных потоков на полотно паруса. Внешне узор эрной, выполненный в виде сот, был схож с тиснением золотой фольгой и переливался под солнечными лучами.
Принцип действия парусов никто, кроме магов-инженеров и капитана, не знал, как впрочем, и о том, как устроен механизм, благодаря которому небесные корабли держатся в воздухе. С тех самых пор, как в столичном магическо-техническом исследовательском центре был создан первый проект такого корабля, принцип его действия держали в тайне и рассказывали лишь после клятвы о неразглашении, принесённой, как нетрудно догадаться, на крови. Любого из тех, кто пытался незаконно узнать секрет, ждала не лучшая участь, а тех, кому это удавалось, – немедленное устранение, либо же, если человек оказывался перспективным, принесение клятвы и работа на благо государства.
Время в пути шло, а Вицыны и капитан Аллен всё не могли найти общий язык. Это служило причиной постоянного напряжения на корабле, ведь все привыкли видеть капитана довольным собой и жизнью в целом. Вероятно, сам Аллен, спроси его кто-нибудь, не смог бы сказать точно, чем его так раздражал торговец. Даже себе он этого объяснить не мог, ведь Вицын не был ни самодовольным и высокомерным, ни капризным и брезгливым. Единственным его недостатком была доходящая до полной апатии безразличность.
Так, когда один юнга, занимавшийся такелажем почти у самого топа1, оступился, с трудом удержав равновесие, все, кто видел, что произошло, выдохнули с облегчение, поняв, что он в порядке, а Вицин лишь безразлично и с некоторым презрением посмотрел на юношу. Об этом капитан слышал от одного из очевидцев и не был уверен в правдивости слов члена экипажа, что лишь недавно стал частью команды небесного корабля, но эта история служила хоть каким-то оправданием тому, что Аллен был крайне недоброжелательно настроен по отношению к Вицыну старшему. С сыном торговца всё было проще, он казался капитану бесхребетным и излишне зависимым от мнения отца, чего Аллен, в шестнадцать лет сбежавший из дома, не понимал и не одобрял.
