Жан-Поль Сартр - Что такое литература?

Что такое литература?
Название: Что такое литература?
Автор:
Жанры: Культурология | Литературоведение | Книги по философии
Серия: Философия – Neoclassic
ISBN: Нет данных
Год: 2020
О чем книга "Что такое литература?"

Сартр-романист и Сартр-философ объединились в фундаментальном труде, написанном в 1947 году. Это эссе стало ответом на обвинения критиков в политической ангажированности литературы и ее уходе от высокого искусства. Автор пытается ответить на важнейшие для писателя вопросы: Что значит писать? Почему люди пишут? Для кого люди пишут?

Найденные им ответы неординарны и провокационны, и целые поколения писателей, философов и литературоведов защищают, опровергают и переосмысляют его идеи.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Бесплатно читать онлайн Что такое литература?


Jean-Paul Sartre

QU’EST-CE QUE LA LITTÉRATURE?


Печатается с разрешения издательства Editions Gallimard.

© Editions Gallimard, Paris, 1948 et 2008

© Перевод. Н.И. Полторацкая, 2020

© Издание на русском языке AST Publishers, 2020

* * *

«Если вы хотите занять определенную политическую позицию (иначе говоря, ангажироваться), то что вам мешает вступить в компартию?» – пишет один недалекий молодой человек. А один крупный писатель, который часто ангажировался и еще чаще отказывался от своих взглядов, но успел позабыть об этом, мне заявляет: «Самые плохие художники всегда самые ангажированные: посмотрите хотя бы на советских художников». И один старый критик мне мягко выговаривает: «Вы хотите убить литературу; ваш журнал[2] кичится своим неприятием Изящной Словесности». И вдобавок один скудоумный господин называет меня башковитым, что в его глазах судя по всему, является самым страшным оскорблением; некий сочинитель, при последнем издыхании дотянувший от первой войны до второй, чье имя изредка пробуждает у старцев вялые воспоминания, упрекает меня в том, что я не думаю о бессмертии: вот он, слава Богу, знает немало честных людей, которые только на бессмертие и уповают. По мнению одного американского газетного писаки, моя беда в том, что я никогда не читал ни Бергсона[3], ни Фрейда; что же касается Флобера, который отстранился от политики, то он будто бы неотступно мучает меня[4], как угрызения совести. Умники лукаво подмигивают: «А поэзия? А живопись? А музыка? Неужели вы хотите и их ангажировать?» Задиры спрашивают: «О чем речь? Об ангажированной литературе?[5] Так вот, это и есть бывший социалистический реализм, если только это не возрождение популизма[6], и к тому же самого махрового».

Что за вздор! Просто люди читают торопливо и неумело, а судят раньше, чем понимают. Итак, начнем все с самого начала. Это не в радость ни вам, ни мне. Но нужда заставляет пережевывать одно и то же. И поскольку критики выносят мне приговор от имени литературы, никогда не раскрывая, что они под этим словом понимают, лучший ответ им – это непредубежденный анализ искусства письма. Что значит писать? Почему люди пишут? Для кого? По всей видимости, никто и никогда не задумывался над этими вопросами всерьез.

I

Что значит писать?

Нет, мы не хотим «ангажировать вдобавок еще» и живопись, скульптуру и музыку или, по крайней мере, хотим ангажировать их по-иному. Да и зачем бы нам этого хотеть? Когда писатель былых времен выражал мнение о своем ремесле, разве у него требовали немедленно распространить это мнение на другие виды искусства? Но сегодня модно «говорить о живописи» на жаргоне музыкантов или писателей и «говорить о литературе» на жаргоне художников, как если бы существовал, стоит только копнуть поглубже, один-единственный вид искусства[7], и он находил бы неизменное выражение на каждом из этих языков, подобно субстанции Спинозы[8], которую адекватно выражает любой из ее атрибутов. Вполне вероятно, что у истоков всякого художественного призвания можно найти некую общую установку, и лишь значительно позднее обстоятельства, образование и взаимодействие с миром придают ей черты определенности. Вполне вероятно также, что разные виды искусства данной эпохи влияют друг на друга и что они обусловлены одинаковыми социальными факторами. Однако те, кто желает продемонстрировать несостоятельность литературной теории, исходя из ее неприменимости в музыке, должны для начала убедить нас, что все искусства развиваются одновременно и в одном и том же направлении. А подобного параллелизма не существует. Здесь, как и везде, различия диктует не только форма, но и сама материя; одно дело работать с красками и звуками, и совсем другое – выражать себя в словах. Ноты, краски, формы – это не знаки, и они не отсылают нас к тому, что лежит за их пределами. Разумеется, совершенно невозможно свести их к ним самим, и идея чистого звука, например, – это абстракция, ибо не существует – и Мерло-Понти превосходно это доказал в «Феноменологии восприятия» – качеств или ощущений, настолько обезличенных, чтобы они не были проникнуты смыслом[9]. Но крохотный невнятный смысл, который в них живет, – искра веселья или тень грусти – либо неотъемлемо им присущ, либо струится вокруг них, подобно знойному мареву; это и есть цвет или звук. Кому по силам отделить яблочно-зеленый цвет от его бодрящей кислинки? И разве не лишними будут слова о «бодрящей кислинке яблочно-зеленого цвета»? Есть зеленое и есть красное, вот и все: это вещи, они существуют сами по себе. Правда, можно, на основе договора, придать им свойства знаков. Так, например, мы говорим о языке цветов. Но если, по условиям соглашения, белые розы означают для меня «верность», это значит, что я перестал видеть в них розы: мой взгляд проходит сквозь них, чтобы где-то там, за цветами углядеть абстрактную добродетель; я забываю о них и не обращаю внимания ни на их буйную кипень, ни на нежный тягучий аромат; ничего этого я даже не почувствовал. И это означает, что я поступил не так, как поступает художник. Для художника цветовая гамма, букет, позвякивание чайной ложки о блюдце – это в высшей степени вещи; его внимание поглощают свойства звука или формы, он непрестанно к ним возвращается, он упивается ими; именно этот цвет-объект он перенесет на свое полотно, и единственное изменение, которому он его подвергнет, состоит в том, что он превратит его в воображаемый объект. Он, следовательно, как нельзя более далек от того, чтобы рассматривать цвета и звуки в качестве языка (1[10]). То, что значимо для составляющих творения, значимо и для всего целого: художник не желает наносить на полотно знаки, он хочет создавать (2) вещи; и если он одновременно накладывает красную, желтую и зеленую краски, то нет никаких оснований для того, чтобы их единство обладало поддающимся определению смыслом, то есть для того, чтобы оно отсылало к другому именованному объекту. Вполне вероятно, это единство им одушевлено, и поскольку нужны причины, пусть и неявные, чтобы художник предпочел желтый цвет фиолетовому, можно утверждать, что предметы, созданные таким образом, отражают его самые потаенные склонности. Однако они никогда не выражают его гнева, тоски или радости так, как это делают слова или человеческое лицо: они ими обильно пропитываются; и чтобы перелиться в оттенки цвета, сами по себе наделенные некоторым подобием смысла, эти эмоции смазываются, затемняются; никто не в состоянии распознать их до конца. Тинторетто предпочел изобразить желтую прореху в небе над Голгофой[11] не для того, чтобы обозначить страдание или же его вызвать;


С этой книгой читают
Сёрен Кьеркегор (1813—1855) – датский философ, теолог и писатель, по праву считается предтечей и одновременно основателем европейского экзистенциализма.Трактат «Или – или» первое крупное сочинение величайшего христианского экзистенциалиста Сёрена Кьеркегора, в котором автор излагает свое видение этических и эстетических этапов человеческой экзистенции.В настоящее издание включены четыре основные части из этого трактата, которые могут воспринимать
Конрад Лоренц – выдающийся зоолог и зоопсихолог, философ и психолог, лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине, автор прошедших проверку временем книг «Год серого гуся», «Кольцо царя Соломона» и «Человек находит друга». «Агрессия, или Так называемое зло» – одна из самых известных и глубоких его работ, в которой он рассматривает агрессию с самых разных точек зрения – философской, социальной и биологической – и приходит к выводу, что агре
Рене Декарт – французский философ, математик, механик, физик и физиолог, создатель аналитической геометрии и современной алгебраической символики и один из творцов современной философии.«Рассуждение о методе, чтобы верно направлять свой разум и отыскивать истину в науках» – самая известная работа Рене Декарта, в которой он формулирует рациональный метод научного познания. Декарт предлагает читателю познакомиться с тем способом рассуждений, которы
В данный том полного собрания сочинений включены две работы Карла Густава Юнга: «О психологии бессознательного» и «Отношения между эго и бессознательным», в которых автор рассуждает о природе неврозов, о власти бессознательных страхов и желаний, выраженных прежде всего в сновидениях, размышляет о месте религии в человеческом сознании, о феномене коллективной психики и прослеживает сложные отношения человеческого эго и бессознательного, иллюстриру
В книге представлены произведения Сартра, созданные им для театра: «Почтительная потаскушка», «За закрытыми дверями», «Грязными руками» – пьесы, завоевавшие популярность сразу же при их появлении и не сходящие с подмостков театров всего мира и по сей день. Пьесы Сартра, входящие в этот сборник, часто называют «программными произведениями экзистенциализма», однако это, пожалуй, преуменьшение – ведь трудно себе представить степень влияния, которое
Этот единственный сборник малой прозы Сартра объединяет общая тема – тема свободы. Свободы, которую одни мечтают обрести, а другие – ограничить.«Стена» – спрессованная в одну-единственную ночь история человека, жить которому до рассвета…«Комната» – трагедия двоих, вынужденных быть рядом, но не вместе, мечтающих обрести друг друга, но не умеющих друг друга услышать и понять.«Герострат» – абсолютно неожиданный взгляд на… убийство. Что лежит в его о
«Если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит на тебя» – эти слова принадлежат Фридриху Ницше, которого по праву считают одним из предшественников экзистенциальной философии.К числу её ключевых понятий относится «пограничное состояние» («пограничная ситуация») – состояние страха и тревоги перед физическим «ничто» (небытием, смертью). Лишь в пограничной ситуации нам открывается подлинное существование: мы становимся сами собой.Жан-Поль
«Возраст зрелости» (1945) – первый роман трилогии Сартра «Дороги свободы».Три дня из жизни Матье, университетского преподавателя философии, перед которым встает сложный выбор. Вступить в «буржуазный» брак с женщиной, ждущей от него ребенка, или продолжить поиски собственной свободы?Этот простой на первый взгляд сюжет служит лишь обрамлением для подлинного содержания романа – художественного исследования на вечную экзистенциальную тему поисков ист
Учебное пособие «Проблемы формирования духовно-нравственной культуры в произведениях русской художественной литературы» может рассматриваться в качестве дополнительного учебного материала к дисциплинам «Культурология», «Частные теории культуры», «Основы культурной политики». В нем раскрыты возможности русской классической литературы для решения современных проблем духовно-нравственной культуры, связанных с поиском смысла жизни, духовно-нравственн
Долгое время считалось, что история западной культуры развивается от мифа к логосу. Под мифом понимался целый корпус изменчивых историй, в которых действовали боги и герои, не обладавшие ни ясной идентичностью, ни отчетливым «смыслом». С логосом же в цивилизацию проникали ясная концептуальность и философский взгляд на мир. Однако в последнее время эта картина подверглась радикальному переосмыслению. Сама оппозиция миф-логос теперь вызывает сомнен
Константин Кустанович – заслуженный профессор Университета им. Вандербильта со стажем преподавания русского языка, литературы и культуры более 25 лет, доктор философии, специалист по русской литературе XX века и истории русской культуры. Является автором книги «Художник и тиран: произведения Василия Аксенова в эпоху Брежнева» и ряда статей о русской литературе, преимущественно второй половины XX в., и русской культуре.В своей новой книге «Корни и
Писатель Евг. Богат рассказывает о мыслях и чувствах рабочих и инженеров, создающих «думающие» машины, о том, как отражается соприкосновение с «чудом» – новейшей техникой на внутреннем мире нашего современника. Достижения научно-технической революции в условиях социалистического общества обогащают личность, способствуют гармоническому ее развитию.Книга «Чувства и вещи» воюет с мещанско-потребительским отношением к жизни, зовет к углубленному пони
Уникальное собрание захватывающих сказок, которые таят в себе загадки других миров, переносят читателя во времени и пространстве, заставляют восхищаться смелостью героев Рэнсома Риггза и учат верить в чудеса. Десять завораживающих историй, непохожих друг на друга, множество удивительных героев, таких же странных, как и люди, зачитывающиеся сказками Риггза. Потрясающие иллюстрации всемирно известного художника Эндрю Дэвидсона дадут читателям ощуще
Самые трогательные и поучительные сказки из Италии, Испании и Португалии. Они перенесут маленьких читателей на берег Средиземного моря, в волшебный мир, наполненный тайнами и приключениями! На страницах этой книги их ждут властные короли с принцессами и принцами, невероятно храбрый Мазино со злой ведьмой, загадочный Флорио, прекрасные Бланка и Розалинда и много других сказочных героев из Южной Европы.
Тридцать первое декабря… В семь часов вечера я счастлива, успешна и уважаема. В девять часов вечера я несчастна, бесперспективна и раздавлена. Как в течение двух часов мир может рухнуть, а потом перевернуться? Да вот так! Какие только «чудеса» не случаются в канун Нового года. И вот теперь я - попаданка без денег, жилья, друзей и перспектив. Еду работать служанкой к эгоцентричному и невыносимому типу. У меня контракт на год и трудотерапия в маг
Я, Дейла Кронд, призер олимпийских игр по легкой атлетике, в результате травмы получила неутешительный диагноз и профнепригодность. Медицина оказалась бессильна. Казалось, жизнь закончена, но вдруг, поступило странное предложение. Условия таковы: меня ставят на ноги, а я, прохожу дополнительное обучение и выполняю некое задание… Как тут устоять? И как не сойти с ума, попав в другой мир, и осознав, что тебя излечили ни чем-нибудь, а самой настояще