Виктор Овчинников - Что видишь?

Что видишь?
Название: Что видишь?
Автор:
Жанр: Историческая литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2024
О чем книга "Что видишь?"

Возможно, когда-то у неизвестного автору этой книги художника появится желание написать полотно «О нас и России». Воспользовавшись «мазками слов», сделанными архивариусом в этой книге-картине, художник избавит себя от огромной подготовительной работы, чему автор книги и архивариус будут рады. Широкий же круг читателей произведения откроет для себя очень многое и избавит себя от многих лет труда, которые потратили и архивариус, и автор, чтобы эта книга родилась. С надеждой на понимание и интерес читателей автор и передает книгу на их суд.

Бесплатно читать онлайн Что видишь?


"Картина не слово, она даёт одну минуту,

и в этой минуте должно быть всё,

 а нет – нет картины …

взглянул, и всё, как Ромео на Джульетту

и обратно".

Художник Николай Ге – Л.Н. Толстому,

3 августа 1893 г.

Слово об архивариусе

Человек, который рассказал автору эту историю, ставшую основой книги, называет себя «архивариусом» или «архиварием».

Латиняне так нарекли человека, который заведовал или руководил архивом – местом хранения старых письменных дел и бумаг. Архив в те времена – это склад, куда передавались документы, которые считались завершенными, но их важность и нужность согласно закону такова, что эти документы прошлого обязательно следовало хранить: некоторые век, другие – вечно. Архив – это и хранилище бессчётного числа фондов, дел, это важное и нужное письмохранилище, по-русски письмосклад, писемник.

Греки архивариусом, архивом называли государственное учреждение, которое занималось хранением древних документов.

С петровских времен архивариусы появились и в России. Большинство наших словарей эту должность определяет, как заведующий архивом, обычно государственным.

Странно, но у моего знакомого, который называет себя «архивариусом» нет «государственного» помещения как в Греции, он не выполняет по закону требования по хранению письменных дел и бумаг, как было установлено в Риме. Наконец, он не государственный архивный служащий по российскому законодательству.

И все же он называет себя архивариусом, при том, проводит экскурсии в своих помещениях, показывает обширную библиотеку в темной сырой комнате, горы старых письменных документов и фотографий, сваленных по соседству, папки с материалами самых разных людей, передавших их архивариусу будучи неуверенными в том, что близкие родственники эти самые папки сохранят…

Когда попадаешь в эти помещения архивариуса поначалу складывается впечатление, что в этом добротно организованном хаосе может разобраться только он, сам архивариус. Но подойдя к стеллажам поближе видишь справки, указания, записки, пометки и начинаешь свободно ориентироваться в этой малой, вселенной книг, дел и отдельных бумаг и еще много чего.

И тогда понимаешь, что этот человек в общем-то имеет право называть себя архивариусом, пусть и без государственного статуса.

Периодически архивариус, сам решая судьбу своего накопленного за годы «архивного богатства», выносит в сад мешки с ненужными материалами и сжигает их. Серо-белое пятно уже не в силах побороть солнце, дожди, пыль и трава. Это уже как жертвенник прошлого, которого по мнению архивариуса не избежать.

Очевидец того, как по городам и весям машинами вывозились библиотеки на свалки, вагонами сжигались архивы организаций и утилизировались документы он спокойно относится и к возникновению своего жертвенника прошлого. События четверть вековой давности, когда в 1991 году погибла советская империя и стала нарождаться новая Россия, пытающаяся вобрать в себя поруганную тысячелетнюю историю, стали временем беспечного и вульгарного отношения к книге, газете, письму, документу, наконец, даже кому-то ненавистному протоколу собрания…

Архивное дело организаций превратилось в рутину, семейные архивы стали уничтожаться, а новые уж и некому собирать, нет на то культуры… Нечто такое было, когда крестьяне в 1917 году жгли помещичьи усадьбы, а вместе с ними библиотеки и архивы, потом рушили храмы и монастыри, а вместе с ними древлехранилища, архивы и библиотеки. Крестьянин, делающий самокрутку из страницы, выдранной из томика «Евгения Онегина», стал символом рождения советской империи… Через десятилетия «советам» удалось наладить архивное дело, оно даже стало к 1980-м годам образцовым. «Евгения Онегина» миллионы людей знали на память.

«Работники прилавка» во власти и в жизни, погрязшие в рыночном потреблении и сваливающие у места сбора мусора архивы и библиотеки дедов и отцов, при том болтающие на трудно понимаемом языке с примесью мата по «мобильнику» – символ современной России, где в огромных коттеджах нет места для книг, а в душе уголка для «высокого чувства». Книги не читают, а потому – кругом либо книги-муляжи, либо книги-фантики. Блестят. Брюхо греют, а не душу. Дай Бог, что этак лет через двадцать, как и при «советах» все изменится и люди проникнутся уважением к семейной родословной и семейному архиву, семейным библиотекам и семейному документальному наследию, когда и вырезка из газеты, сделанная дедом, будет дорога внуку…

У архивариуса постоянно рождаются разные творческие затеи. Он по какой-то причине считает, что проводить время в «прошлом» не каждому Богом дано. Занятие это не из легких и не безопасных. Тут самое главное на чем-то сосредоточиться, на важном сконцентрироваться. Не обижать прошлое, а стараться его понять.

Документы в архиве как россыпи алмазов. И тот бы схватить, и тот бы заиметь! И что толку, если глаза разбегаются, поляна цветов вроде бы бесконечна, а букет никак не собирается…

В один из дней, пригласив к себе автора этой книги, архивариус рассказывал и рассказывал о картине, которую он хотел бы увидеть в выставочной галерее.

«О нас и России» – так ее архивариус назвал.

Разговор он начал из далека.

Как-то по телевидению он увидел репортаж, как русские люди на Пушкинской площади в Москве у памятника А.С. Пушкина чуть ли не дрались за место под «солнцем русской поэзии». Среди этих людей были разные персоны от всероссийско и всемирно известных писателей и поэтов до политиков большого и мелкого пошиба.

Это самое место им нужно было, чтобы что-то зачитать, что-то провозгласить, что-то заявить. Им казалось, что их слова, произнесенные под сенью Пушкина, удесятерятся. На самом деле только душу рвали поэту! И похожи эти «борцы» были в минуты «голосовой истерии» на сборище алчных торговцев, дерущихся на рынке за лучшие торговые места.

Те, кто читал стихи, потом дрались, доказывая свою правоту. Те, кто что-то заявлял, обещали в случае своей победы, противников и оппонентов повесить на столбах, прямо здесь на Пушкинской площади… Еще были те… и были эти…

Тут были люди в форме и без формы, красные и белые, западники и славянофилы, патриоты и либералы, государственники и анархисты…

Архивариус рассказал, что похожее он до того зрел и в живую, когда работал в Москве. Тогда, в конце 1980-х гг., находясь на Пушкинской площади, он наблюдал еще более неприглядную картину. Рушилась советская империя и те, кто ее хотел пнуть ногой побольнее почему-то рвались к памятнику А.С. Пушкина, тут же по соседству с ним организовывали свой «политический карнавал», копируя большевиков 1920-1930-х гг., которые увлекались балаганом и цирком, и тут же, по соседству со святынями России кощунствовали.


С этой книгой читают
Герои книги каждый по-своему желают испытать чудодейственную силу Ризы Христа. И только старец-горбун монах Арсений желает еще раз убедиться в том, что Господь в Первое Пришествие на Землю был одет в обычную холщовую Ризу и заповеди свои подарил Он людям, не облачаясь в «золотые одежды».
О русской реформации и русском народе. Вдумчиво читая Достоевского, понимаешь неизбежность революции 1917 года. Работы этого автора в чём‑то пророческие и поучительные. Полтора века назад он в своих произведениях пишет о том, что попирается все лучшее из русской истории и культуры, восхваляется и пропагандируется западное, инородное.
Сборник состоит из 4 эссе, в которых рассказывается о четырех римских матронах III в. н.э., родственных друг другу – императрице Юлии Домне, ее сестре Юлии Месе, и дочерях Месы – Юлии Соэмии и Юлии Мамэе. Судьба каждой из них была интересна, сложна и трагична: Юлия Домна стала свидетельницей смертельной вражды своих сыновей, Юлия Меса пыталась примирить своих внуков, но не смогла спасти старшего из них, Юлия Соэмия погибла вместе со своим распуще
Поздравляю себя и моих читателей с завершением моего словаря под названием " Цвет Нашей интеллигенции 19 век". Надеюсь, что никого из читателей не обидел.
Мы пристально рассмотрим причины того, почему английский язык стал международным, выявим его преимущества и перспективы.
На протяжении тысячелетий своей истории армянский народ не раз проходил через борьбу и тяжелые испытания. Но благодаря силе духа и высокой культуре армяне противостояли многочисленным нашествиям иноземных захватчиков, засилью восточных деспотий. При султане Абдул-Хамиде II в 90-х годах XIX столетия было положено начало осуществлению политики массового истребления армян. Пришедшая в 1908 г. к власти младотурецкая партия «Единение и прогресс», руко
Книга известного индийского учителя посвящена судьбе и вопросу, которым задается каждый человек: что предопределено, а что можно изменить?В каждой главе автор описывает определенную сферу бытия и дает читателю ключ, как направить свою жизнь в желаемое русло с помощью осознанного отношения к повседневности и простых практик.Камлеш Патель передает современным языком глубочайшие знания, показывая, как наши собственные убеждения формируют и внешние о
«Кошмары героев станут вашими кошмарами». Стивен КингМонстры преследуют семью Тернеров. Ной, самый младший, рассказывает историю семейства. Как в конце шестидесятых его мать, любительница книг, вопреки здравому смыслу, вышла замуж за Гарри, фаната Лавкрафта. У них родились две дочери, такие разные Сидни и Юнис. Денег нет, Маргарет и Юнис мучают кошмары, а Гарри начинает себя странно вести. Он одержим строительством изощренного аттракциона «дом с
Один день, один поезд, одно купе общего вагона. Одна случайная встреча и почти вынужденное знакомство при не самых романтических обстоятельствах. Но именно она отложится в их памяти на долгие годы последующего расставания навязчивым воспоминанием незабываемых мгновений и пережитых чувств. А что ещё можно ожидать при столкновении двух абсолютно разных миров, равноценно непримиримых характеров и расходящихся взглядов на жизнь? Разве всё должно было
Это должен был быть секс на одну ночь. Просто развлечение с горячим, как летнее солнце мужчиной. Но превратилось в наваждение, пожар, цепная реакция, которую ни один из нас не может остановить. Что из этого получится, ведь он жесток и циничен, холоден и безразличен, ведь ему нужно только моё тело.. Он хочет лишь иметь надо мной власть..