Людмила Макарова - Чудеса своими руками

Дизайнер обложки Лионелла Чернышова

© Людмила Макарова, 2019

© Лионелла Чернышова, дизайн обложки, 2019

ISBN 978-5-0050-1950-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дорогие читатели!

Эта книга о людях, которые живут среди нас. Все они имеют разные профессии, привычки и социальный статус. Но всех их объединяет ТВОРЧЕСТВО. Многие называют это хобби или любимое занятие, но, как мне кажется, то, чем они занимаются, уже давно переросло рамки простого увлечения, потому что вещи, которые появляются в результате этого хобби, нисколько не отличаются от изделий профессионалов.

Обычно творческие люди имеют развитый художественный вкус, абстрактное мышление и получают эстетическое удовольствие  от рукоделия, рисования, музыки, цветоводства и сочинения стихов или рассказов. После творческих занятий чаще всего возникает ощущение удовлетворения, так как человек заранее видит конечный результат своего труда и стремится к совершенству.

Кстати, слово «хобби» имеет английское происхождение и означает «любимое дело, увлечение», которым занимаются на досуге для наслаждения. Обычно увлечение является хорошим способом борьбы со стрессом, гневом или усталостью. Кроме того, хобби зачастую развивает кругозор и помогает самореализоваться.

Правда, поначалу этим словом называли маленькую лошадь, а потом детскую игрушку-лошадку. На деревянных  лошадках-палках «hobby-horses»  скакали комедианты во время праздника, развлекая публику. Но в ХVIII веке с подачи английского писателя Лоренса Стерна хобби впервые появилось в значении  близком к современному. Он решил использовать  это слово в своём романе «Жизнь и мнения Тристана Шенди» для обозначения увлечений героев, написав, что у каждого из них был «свой конёк».

Без ложной скромности могу сказать про себя, что я творческий человек. Учась в школе, я, как и многие другие дети, посещала кружки, ходила в музыкальную школу и принимала активное участие в различных конкурсах и олимпиадах. Моя мама умела шить, вязать, а в молодости  увлекалась вышиванием. Поэтому я подсознательно считала, что мне тоже надо этому научиться. А ещё я в детстве очень любила рисовать, но почему-то до ИЗО-кружка так и не дошла, хотя теперь об этом жалею, так как если бы я знала основы изобразительного искусства, то сейчас, наверняка бы, рисовала картины.

Когда я стала писать лирические детективы и рассказы, то попробовала изобразить на бумаге известных писателей, с которыми виделась на творческих встречах. Думаю, раз они оставили свои автографы на моих работах, значит, себя узнали. Обычно я люблю говорить: «Нарисовать портрет непросто, но ещё сложнее его сфотографировать». Те, кто хоть однажды пытался сделать фото рисунка, выполненного простым карандашом, меня поймут и, согласившись, даже поаплодируют моим словам.

Лариса Рубальская

Александра Маринина

Татьяна Устинова

Вышивать я также любила и люблю, потому что во время вышивания каждого крестика мысли совершенно свободно циркулируют в моей голове, и можно думать о чём угодно или вспоминать какие-то моменты из жизни, спокойно анализируя их и рассматривая ситуацию со стороны.

1. Мой любимый кот Пьер. *************

2. Пионы. ***********************

3. Итальянский дворик.*****************

За вышивкой также бывает удобно поразмышлять над очередным сюжетом книги. Поэтому я всегда кладу рядом ручку с блокнотом и, когда в голову приходят удачные мысли, записываю их. Вдруг потом пригодятся?

Кстати, у всех писателей налицо абсолютно разный подход к написанию книги.

Если взять классиков, у которых в помине не было интернета, но мы и по сей день с удовольствием их читаем, то они не очень-то волновались по поводу придумывания сюжета или поиска определённых условий, способствующих для вдохновения или встречи с музой.

Агата Кристи (1890—1976), например, уже издав свои первые десять книг, работала урывками, не имея ни собственного кабинета, ни даже письменного стола. Она писала там, где могла примоститься в перерывах между домашними делами.

Владимир Набоков (1899—1977) набрасывал романы на небольших карточках, а потом складывал из фрагментов страницы и главы книги. И он никогда не работал после обеда, предпочитая в это время смотреть футбол или охотиться за бабочками.

А вот Жорж Санд (1804—1876) трудилась только ночью. Обычно она писала по двадцать страниц за ночь. Чтобы не уснуть, ела шоколад, пила молоко или выкуривала сигарету. Но на следующий день она не всегда помнила, о чём писала накануне.

Марк Твен (1835-1910) пробовал разные приёмы и способы при написании книг – от шампанского до виски. Но при этом не выпускал изо рта сигару. И когда он покидал какое-либо помещение, его приходилось проветривать, потому что стойкий запах табака долгое время держался даже после его ухода.

Между прочим, как мне кажется, Дарья Донцова взяла для себя в качестве примера распорядок дня очень плодовитого писателя ХХ века Жоржа Сименона (1903—1989). Обычно он работал набегами по две-три недели с шести до девяти утра, выдавая за раз восемьдесят   печатных страниц текста. Правда, у него была ещё одна «странность». Когда Сименон сочинял очередной роман, он носил одну и ту же одежду и не менял её до тех пор, пока не будет поставлена последняя точка.

Наверно, творческие люди имеют право на определённые странности, ведь они никак не мешают им создавать литературные шедевры. Хемингуэй, кстати, любил шутить по этому поводу: «Пиши пьяным – редактируй трезвым». Не стоит воспринимать его слова как истину, потому что алкоголь тормозит работу мозга и мешает сосредоточиться на сюжете.

Но уж если писателям удаётся сочинить хорошую книгу, то почему бы им не придумать про себя какой-нибудь нелепый, но талантливый миф?

Когда я приступила к созданию этой книги и стала встречаться с мастерами своего дела, то на свет появились стихи, которые были написаны за десять минут, рано утром, на случайном клочке бумаги, лежащем на прикроватной тумбочке. Думаю, это случилось потому, что я была через край переполнена эмоциями, и меня не покидало чувство восхищения от увиденных работ замечательных рукодельниц и мастеров.