Однажды, я скажу тебе: "Спасибо",
Не потому что я хочу,
Не потому что так красиво,
А потому что я люблю.
Скажу "спасибо" за характер,
Скажу "спасибо" за любовь.
И если кто-то скажет, что бестактен,
Я помолчу, ответив: "Сквернословь".
И пусть не любят все и вся,
Пусть проклинают все меня навечно.
Я буду век любить тебя,
Ведь моё слово – это вечность.
Скажу "Спасибо" за привычки,
За те со мной минуты рядом,
Что к сердцу моему отмычки.
Одолевала мною будто взглядом.
И я отвечу вновь: "Спасибо",
За то прекрасное свидание,
А ты ответишь мне красиво,
Надев шляпу: "До свидания".
И суть не в том, что все кретины,
И суть не в том, что жизнь трудна.
Вся суть ведь в том, что ты любима,
Ведь вся суть в том, что ты одна.
В один момент забудешь про меня ты
И я уйду куда-то вновь,
Оставив мир твой необъятный,
Да ненасытную любовь.
Уйду туда, где не найдёшь,
Туда, где света совсем нет.
"А ты сама ведь пропадешь", -
Отвечу я, оставив свой, едва заметный след.
Забудешь про меня почти ты сразу,
И будешь счастлива совсем.
А я совсем стану заразой
Если скажу, что ты ни с чем.
А будет плохо – вспомнишь про меня,
Про то, как дорог я и безопасен,
Как всю я жизнь тебе не изменял,
Ведь как обычно – я всегда в запасе.
Ты скажешь мне: "Вернись, тебя благословлю",
А я тебе отвечу: "Поздно".
Ты крикнешь мне: "Я ведь тебя люблю!".
Я же отвечу: "Ложно".
Любовь – такое чувство странное,
Что непонятно ничего.
И чувство такое спонтанное,
Совсем не ясно от чего.
Внутри тебя летают существа -
Их называют бабочками.
Им не нужны твои вещества -
Они не являются зябнущими.
Но есть одна проблема -
Они живут лишь сутки.
И это не только их схема,
Ведь дольше живут лишь ублюдки.
И точно так же ведь с любовью -
Ты без ума всего лишь день.
А после я пишу на стенах кровью,
Ведь остальное теперь – дребедень.
И я умру от жажды счастья,
Ведь я совсем не как верблюд -
Я не могу прожить без страсти.
Умру, оставшись с записью: Люблю.
Есть такая штука под названием – жизнь,
"Что это такое?" – спросите вы.
"Это то, что вам никак не сгрызть", -
Ответил я, посмотрев на этих рулевых.
"Ну что такое?! Объясните мне!"
Воскликнул главный командир.
"В мире нет штуки той труднее,
И каждый там второй вампир", -
Ответил я, начав рассказ свой,
Да позабыв про мой штрафной.
"Чтобы родиться – нужно пройти бой", -
Начал рассказ я таковой.
"Сражаясь с миллиардами других,
Ты позабыл про всех родных.
И вот ты вылез на сей свет,
Читать не можешь и газет.
Прошёл всего-лишь год, а ты бормочешь
И носишься, как проклятый июль,.
Но твой костный панцирь уже прочен,
Да ты боишься ещё пуль.
И вот, три года – ты готов
Идти в свой самый первый полк.
И там не будет ведь врагов,
Не будет разведшкол.
Поел, поспал и погулял -
И это весь твой долг.
Всем ты животным помогал,
Забил свой первый гол…
И вот настанет подготовка,
К тяжёлой жизни, как к войне.
И неизвестна обстановка -
Ведь нет чего-то пострашней".
"А что же дальше, генерал?" -
Не умолкал наш главный командир.
А я сидел и выжидал,
Пока пройдёт какой-то пассажир.
"Ну, что ж, продолжу я рассказ,
Пока никто не слышит нас.
Готовиться ты будешь много лет -
Тебе так жить, аж, девять лет.
А если на два года дольше,
То жизнь твоя чуть будет проще.
Всех тех, кто умный и хороший,
Пускают дальше насовсем
А те кто глупый и заросший -
Идут к войне совсем ни с чем.
Но им совсем чуть-чуть пробыть там надо,
Чтобы не падать с водопада.
А те, что "дальше насовсем",
Идут совсем ещё ни с чем.
Чтобы свой к жизни путь открыть.
А дальше, всё идёт по рамке:
Работа, дом, а после свадьба.
Не всем дано пробраться в дамки,
Ведь у кого-то даже нет усадьбы.
А после – дети,
Счастье наше.
Не ставьте сети -
Они ваши.
Их надо воспитать упруго,
Чтоб каждый нашёл себе друга.
А в конце – смерть,
Ты не боись, пора.
И свет твой смерк,
И много ран.
И это счастье – умереть красиво,
Чтоб тебя помнили, любили
И в твою честь назвали б пиво,
Да чтобы дом был изобилен.
А если ты не встретил пункта " счастье",
То твоя жизнь одно ненастье.
Тогда не будет пункта "свадьба"
И не нужна будет усадьба.
Ты можешь сразу помирать -
Нет смысла дальше в жизнь играть".
Вот так, закончил я рассказ свой.
Встал тихо, не спеша
И зайдя в трюм едва живой,
Остановился чуть дыша.
И тут упал я – был таков,
Занесся главный командир
И крикнул всех своих братков.
"Упал, наш, духом сувенир" -
Сказал он шёпотом, дыша,
Не громче чем моя душа.
И я доволен своей смертью,
Хоть нет жены и двух детей,
Ведь меня полк мой помнит с честью,
Ведь я всегда был всех храбрей.
Однажды, ты солжешь мне,
И это будет лишь случайность.
Потом, уж, будет помрачнее,
Да это ведь не тайна.
Твой первый раз будет – нелепость,
А всё потому что, ты затруднялась ответить.
А я поверю, как глупец,
Ведь я совсем-совсем ещё слепец.
И вот ты лжешь в десятый раз,
Уже уверенно, с ухмылкой,
А я иду как будто в первый класс -
Недалеко моя могилка.
И вот зашло за сотню -
Ты брешешь почти каждый день.
И с каждым днём ты всё охотнее
Мне лжешь, как деревень.
Настал момент – враньё вошло в привычку,
И ты мне врёшь прям сходу и везде.
Быстрее лжешь чем ездит электричка,
Ты по вранью – сам президент.
И вот настал конец терпенью моему,
И я ушёл в такую тьму…
А ты осталась совсем одна,
Ведь ты врала совсем без дна…
Ты помнишь, то прекрасное мгновение,
Когда увидел я тебя впервой?
Ты помнишь, то чудесное свидание,
Когда мы вновь увиделись с тобой?
Ты помнишь первый поцелуй,
Когда соприкоснулись губы наши вместе?
А помнишь тот красивый рататуй,
На свадьбу той, хорошенькой невесте?
А помнишь, как катались вместе,
Мы с горок, высоченных тех?
А как стояли мы в том дивном месте,
Где не у каждого успех?
Да… Ты не помнишь это,
Ведь мы давно не вместе…
Эх… Мне б вернуть прекрасное, то лето…
Ах, как же той завидую невесте…
Ты счастлива с другим уже,
А я остался с крестом…
Я бы хотел бы взглянуть в твой сюжет,
Но в твоем сердце нет, уж, боле места…
А ты уехала, собрав все вещи
И не сказав, ведь мне ни слова.
И не оставила ты даже трещин,
Ну, что ж, скажу себе я "здорово".
Пойду и погружусь в Туман,
Где есть всегда любимый мой роман.
И в том Тумане есть сиденье,
Что будет мягче чем любой твой стул.
И тут не буду я лишь тенью,
Совсем не буду я сутул.
А я останусь тот же прежний человек,
Что всего-лишь мира субъект.
И вот я выйду из Тумана,
И стану бойче атамана,
Но ты мне грозно скажешь:
"У тебя ничего не осталось совсем!"
А для меня этот аргумент не особо важен,
Да и нет у меня никаких схем…
Я просто вспоминаю прошлое
И остаюсь самим собой.
Я вижу тебя кошкою,
Идущую наперерез, хромой.
Ведь прошлое осталось прошлым,
А ты осталась, ведь ни с чем.
Я помню, как гуляли мы однажды
И как сидели вместе мы.
И много видели мы граждан:
Седых, сутулых и хромых.
Но нам ведь было не до них -
Мы были счастливы и так.
И я не видел ведь других,
