– Стой, куда прёшь?
Неприметная «буханка» с помятым бампером и россыпью пулевых пробоин на правом борту зашуршала колёсами по свежевыпавшему снегу. Съехав с дороги, пролегавшей через покинутый жителями хутор с немногочисленным количеством уцелевших приземистых домиков, покрытых соломенной крышей, УАЗ гулом мотора разогнал сонливую тишину, укрывшую округу своей умиротворяющей дланью. Обогнув остов выгоревшего танка, ухающая машина замерла перед худощавым высоким сержантом, выбежавшим к незваным гостям с автоматом наперевес.
– Кто там ещё? – следом за дежурившим из полуразрушенного двухэтажного строения, оборудованного под огневую точку, огибая мешки с песком и распинывая заспанных стрелков, показался немолодой лейтенант с помятым морщинистым лицом. Грозно зыркая на незнакомцев, прибывших со стороны своих, он недовольно рявкнул: – Чего расселись? Вышли из машины!
Добавляя веса словам командира, доселе дремавший БТР, перегораживающий проезд, ожил и, вздрогнув, плавно развернул башню, уставившуюся на незваных гостей чёрным отверстием спаренной с пулемётом пушки.
Вдалеке ухнул едва различимый взрыв, за ним второй. На миг всё стихло.
Двери уазика синхронно скрипнули. Так же синхронно опустились в снег зелёные берцы пассажиров, из-под которых поднялась грязь, начавшая оттаивать под лучами робкого утреннего солнца. Прибывшие принюхались, глубоко вдыхая неприятный воздух. Всё говорило о том, что они наконец-то нашли то, что давно искали, но нужно удостовериться в этом, чтобы не совершить фатальной ошибки.
Лейтенант придирчиво изучил форму незнакомцев, но не обнаружив ни общевойсковых знаков различия, ни неуставных шевронов, нахмурился. Неодобрительно скользнул взглядом по набедренной кобуре пассажира – вот ещё, выискался ковбой, неужто на сафари собрался? – он не увидел ни разгрузки, ни бронежилетов, шлем тоже отсутствовал. Зато на водителе носил разгрузка, с запасными обоймами, пузатые карманы выдавали лежащие в них гранаты, грудь пересекала лямка спрятанного за спину не то автомата, не то пистолета-пулемёта, а к бедру крепились ножны, из которых выступала рукоять тесака. Офицер недовольно хмыкнул. Зная, что его прикрывает как минимум четверо-пятеро неплохих стрелков, готовых в любой момент открыть огонь по незащищённым дуралеям, командир шагнул к владельцу двух пистолетов, который застыл у распахнутой пассажирской двери.
– Кто такие? Куда собрались? Неужто в пекло на этой колымаге? – он осклабился, с ехидством посмотрев в спокойные глаза собеседника.
Земля вздрогнула, на этот раз снаряд упал гораздо ближе первых двух. В ответ приглушённо застрекотало, где-то вдалеке прожужжал коптер. Лейтенант с сержантом вжали головы в плечи и начали озираться. Незнакомцы, игнорируя возможную опасность, замерли на месте, изредка поглядывая себе под ноги, и при этом хмурились.
– Ага, в самое пекло, – бросил коренастый водитель.
– Туда, – тот, что стоял у пассажирской двери, сухо ответил, кивнув в сторону урчащего БТР.
Лейтенант поднял брови и хмыкнул, покачав головой. Прибывшие тем временем переглянулись. Водитель кивнул на снег, которого за тридцать метров до КПП в помине не было, его спутник едва заметно наклонил голову, дескать – вижу.
– За двухсотыми, что ли? – подал голос сержант, тут же прикусивший язык.
– Ага, – ухмыльнулся водитель. – За ними.
– Документы! – лейтенант протянул вперёд руку, щёлкнув перед этим пальцами – это был условный сигнал для стрелков, которые должны открыть огонь в случае опасности.
На удивление командира огневой точки, собеседник безропотно достал из внутреннего кармана сложенный вчетверо лист и, двигаясь при этом нарочито неспешно, вложил его в протянутую руку.
Лейтенант нехотя развернул документ, не веря, что перед ним не диверсанты, а свои, незнамо чего шатающиеся у самой ленточки, а может, намеревающиеся её пересечь. Что они могут сделать там, откуда доносится шум приближающегося боя? Он не успел придумать ответ, губы сложили увиденные буквы в слова:
– ЧВК «Рыкарь», спецпропуск. Генералом… разрешаю… не препятствовать… – он бегло пробежал глазами по скудному тексту. – Н-да, – лейтенант нахмурился, пытаясь сковырнуть синюю печать под текстом. – Звание, документы?
Ответом была тишина. Лейтенант подумал, а не задержать ли странную парочку до выяснения, но тут вновь вмешался не в меру говорливый сержант:
– Как там под Ореховкой? Закрыли котёл?
– Да уж сварили, – бросил водитель, за что получил неодобрительный взгляд командира.
– Когда успели? – сержант выпучил глаза. – Вчера же только зашли с севера и начали обстреливать южные окраины, готовясь взять в клещи.
– И не такое успели, – вмешался крепыш, стоявший у пассажирской двери.
– А что ещё? – не обращая внимания на шиканье командира, продолжил расспросы сержант.
– Пятёрке кошек усы подпалили.
– Да ну! Леопардам, что ли?
– Ну да.
– Так разведка говорила, что их держат в глубоком тылу, фильтры ихние наше бездорожье не переносят, приходится чистить во время боя, что чревато…
– Уже не держат.
Неподалёку громыхнуло. Ударившая по лицам волна воздуха всколыхнула волосы. Лейтенант с сержантом бухнулись на снег, гости, напротив, остались безучастны к происходящему. Водитель как ни в чём не бывало достал из кармана горсть семян и начал кидать их по одной на спину лейтенанта.
– Семки будешь?
Поднявший голову офицер не ответил. Дико заверещав, он начал извиваться, словно уж, и растаял, оставив после себя нетронутый снег. Сержант вскинул голову, на которую упали несколько семян. Его рука потянулась к лежащему рядом автомату, но пальцы испарились ещё до того, как успели обхватить рукоять оружия. Защёлкали затворы автоматов притаившихся за мешками стрелков, но брошенная в бойницы горсть семян быстро утихомирила их.
– Семена хохлатки плотной, – водитель улыбнулся спутнику. – Что может быть эффективнее при наведённом мороке? А, майор?
– Не фиглярствуй, – названный майором поднял из грязи белоснежный лист, не имевший не единой записи, и положил в нагрудный карман. – Морок не развеян, лишь слегка отогнан от нас. Нужно найти того, кто его навёл. Гад, словно знал, то мы поедем именно этой дорогой.
– Ты видел, как они натурально бросились на снег?
– Да уж, такое трудно проглядеть.
– Небось, намеревался дождаться, когда мы бухнемся рядом, и напасть.
– Идём.
Они, не сговариваясь, направились к утопающим в грязи мешкам, порванным и раскиданным рядом с развалинами. Снег сгинул вместе с ушедшим мороком. Оторванная башня БТР валялась у полуразрушенного входа в здание, но они направились не туда.
– Выходит, про то, что случилось под Ореховкой, он не знал?
– Значит, в те дни это всё и случилось. Да и снег тогда с утреца выпал, пушистый такой снег, правда, растаял к обеду.
