Дарья Малёжина - Цирлих-манирлих. Стихи

«Отыгрывая роль, я сталкиваюсь с ним. Он циник и герой, коварен и любим». Игры взрослых людей, а в частности лицедейство – одна из тем, раскрываемых в книге. Ведь, в конце концов, можно любить театр в себе или себя в театре, но, в любом случае, невозможно отрицать неразрывную связь каждого из нас со сценическим искусством.

В жизни каждого хотя бы раз имел место быть такой знакомый незнакомец, которого ты постоянно встречаешь, и знаешь все мельчайшие детали его облика, но личность этого человека остаётся для тебя загадкой.Своей эклектичностью эта книга обязана факту того, что вобрала в себя стихи разных лет, в том числе те, которые были написаны в период активного поиска авторского стиля.

Эта книга претендует на звание самой эклектичной из всех, изданных поэтом. Одно из стихотворений можно прослушать в аудиоверсии.

«Сотворенный для величия: Лидерство как жизненный идеал» является углублением и раскрытием «Нравственного лидерства» (Москва, 2008), первой книги автора. «Мне потребовалось два года напряженного труда, чтобы понять, что великодушие и смирение – величие и служение – являются специфичными добродетелями лидеров. Эти понятия, богатые по смыслу, обладают огромным эмоциональным и экзистенциальным зарядом, проникают в самые глубины человеческих сердец.

Последний роман Кена Кизи, психоделического гуру и автора одной из знаковых книг XX века, «Над кукушкиным гнездом»! В переводе выдающегося мастера Виктора Голышева, которому мы и обязаны «Кукушкой»!Это захватывающее произведение основано на реальных событиях 1911 года, когда в орегонском городке Пендлтон проходил Первый чемпионат мира по родео, ставший с тех пор ежегодным. Итак: «Три бессмертных всадника маячат на северо-западном горизонте – дале

Повествование о блужданиях раба Абросимова по островам Прикаспия. Небольшой рассказ, написанный современным прозаиком, показался необходимым к изданию в гилейской серии "Коммуникационные теории безвластия", по замыслу больше расположенной к социально-философским штудиям. Необъяснимый и грустный фокус человеческой жизни, заканчивающийся еврейскими часами.

Одиннадцатый томик – сборник притч. Как и в предыдущие сборники, так и в этот, помимо притч, ещё входят стихи. Что же касается того, почему такое гордое название – «притчи», то с лёгкостью поясню, что притча – это обычный рассказ, но рассказ, построенный не на одной только причинно-следственной связи, а и ещё на кое-чём другом…