Всем известно соперничество Кембриджа и Оксфорда. Одни из самых старейших университетов Европы, да и всей планеты, основанные в одну эпоху. Хотя Кембридж никогда не забывает подчеркнуть, что он старше Оксфорда почти на век. Но от этого соперничество не становится меньшим. Известные на весь мир математики, физики, химики, лауреаты Нобелевской премии. Открытия фундаментальные и прикладные. Сколько же их дали оба университета? Мир признателен им. А знаменитая регата Кембридж-Оксфорд? Больше века ей. Понадобятся часы, даже многие часы, чтобы уделить внимание истории, традициям, знаменитым выпускникам, да и всем учёным, так или иначе прикоснувшимся к самой атмосфере обоих университетов. Поистине огромна их значимость!
Вот в одном-то из этих университетов, а точнее в Кембридже, это-то и случилось. Случай оставшийся незамеченным для всей Великобритании, да и для всего мира.
В один обычный, ничем не примечательный день, к одному молодому человеку по имени Вилли Стефенс, работавшему лаборантом Кавендишской лаборатории Кембриджа, приехал его новый знакомый, коллега из Оксфорда. Примерно, час гуляли два молодых джентльмена в типичном английском парке. Не спеша, шли оба по аллее, в тени густых деревьев и о чём-то оживлённо спорили между собой. Хотя вряд ли это можно было назвать спором. Скорее, этим отличался Вили Стефенс. Он, держал руку так, ладонью к себе, и время от времени, как бы судорожно, сотрясал ею, горячо доказывал, что так несвойственно для сдержанных англичан, свои взгляды на науку, технику, на все достижения современной цивилизации. Оксфордский коллега, которого величали Стэнли Кларк, спокойно, с истинно английским хладнокровием, возражал ему. А спорили они о последних достижениях человечества, о дальнейшем развитии, и так далее.
– Вы знаете, Стэнли, а ведь именно у нас в Великобритании впервые в мире сделали клонирование знаменитой овечки Долли. Современной науке сейчас под силу создать любой живой организм вплоть до человека. Воссоздать тех же динозавров. А высокотемпературная сверхпроводимость, оптическое световолокно, всеобщая компьютеризация. И, наконец, мы уже на пороге термоядерной эры. Вот, вот будем управлять термоядерным синтезом. Человечество летит вперёд, как ракета, – Вили был очень возбуждён, что было так несвойственно истинному англичанину.
– А на Земле тем временем голодает миллиард человек, – усмехнулся в ответ Стэнли.
– Да, конечно, насчёт этого я не спорю, – согласившись сразу же с самим этим фактом, Вили продолжал гнуть своё. – Американские учёные нашли особый ген. Он позволит многократно повторить живой организм. Но вот как овладеть этим геном?
– А тем временем, в бедных странах, девяносто семь процентов населения не имеют никакого образования. У них младенцев умирает в шесть раз больше, чем в сытой Европе. Не так ли? Как я понимаю, все эти достижения ничего не стоят, когда больше половины человечества в нищете, когда люди в войнах ни во что не ставят саму жизнь. И вот этим войнам нет конца. Каждый год в какой-нибудь части планеты, да и происходят они.
– Вы правы, Стэнли, – с какой-то, так несвойственной ему, но всё же грустью проговорил Вили. – На примере нет идеальной цивилизации. Мы, можно сказать, одни во Вселенной. Хотя, кто его знает. Все наши радиотелескопы, инфракрасные, рентгеновские телескопы, гамма телескопы просматривают космос. Но никаких сигналов, ничего нет. Мы, кажется, одни, по крайней мере, в нашей Галактике.
– Послушайте, Вили. А к какому типу цивилизации можно отнести человечество? – задал, в свою очередь, такой вопрос Стэнли и, при этом, пристальный взгляд его остановился на собеседнике.
– Ну, конечно, к первому, – уж что, что, а Вили знал дискуссии на этот счёт.
Учёные, специалисты делили цивилизации на три типа. Цивилизация первого типа – это деятельность цивилизации и использование ею энергии в пределах собственной планеты, второго типа – деятельность и энергопользование в границах своей звёздной системы, а третьего типа – экономическое освоение всей галактики.
– А Вы верите в возможность существования цивилизации третьего типа? – в свою очередь спросил Вили.
– Всё может быть. Всё может быть, – будто уклонился от ответа Стэнли.
Так незаметно, за разговором, порой перерастающим в оживлённый спор, они очутились в конце аллеи, где их и поджидал автомобиль нового знакомого Вили Стефенса марки «роллс-ройс». Вчера по телефону они договорились съездить за город, на природу. Предложение это исходило от Стэнли.
– Ну что ж, поехали дружище, – несвойственно бодрым голосом предложил Стэнли.
Что-то заинтересовало Вили в этом, казалось бы, обыкновенном автомобиле. Кроме руля, похожего на штурвал, больше ничего в ней не было, никаких приборов, никаких датчиков. Уже этим она показалась необычной. А тут, вдобавок, Стэнли зачем-то пробормотал какую-то абракадабру и, странное дело, автомобиль тронулся с места. Машина помчалась сама, произвольно выбирая маршрут. Руль вроде бы ни к чему. Через некоторое время они выехали из Кембриджа. Вили уже несколько раз спрашивал про этот автомобиль, не подходящий ко всем известным стандартам. В ответ же Стэнли только и делал, что молчал. Спустя какое-то время Вили почувствовал что-то такое, не поддающееся обычному состоянию. Оглянулся по сторонам и ахнул. Они не ехали, как полагается, а летели на небольшой высоте. Да, это был самый настоящий полёт! При этом он подметил, что машина-то марки «роллс-ройс» не имеет крыльев, но чувствует себя словно птица. Определённо этот автомобиль не имел аналога во всём мире. От такой красоты невозможно оторвать глаз. Только собрался Вили задать вопрос Стэнли относительно всего этого, как услышал его голос, но в какой-то совершенно другой интонации.
– Вили Стефенс. Вы будете довольны. Вы, будущий учёный, будете довольны этой поездкой длиною в жизнь. Она с лихвой удовлетворит ваше любопытство. Это достоверно точно. Вы достойно представите Кембридж, – говорил Стэнли особенным, завораживающим тоном.
Вили обернулся к попутчику и… замер. Холод ужаса охватил всего его. О, неожиданный момент! Рядом был не Стэнли Кларк из Оксфорда. Вместо него сидел такой же высокий парень. Но вот его лицо… На Земле нет такой расы.
