ЧАСТЬ 1. ЦВЕТ НЕБА - АЛЫЙ
ПРОЛОГ
Берег Финского залива был пустынным и мрачным. Приближалось раннее сентябрьское утро, рассвет едва-едва начинал сереть, неохотно занимая место чернильной ночи.
Море слегка волновалось, расходилось, пробовало силы перед скорым штормом — к полудню ветер должен был разыграться не на шутку. Морские чайки, пронзительно крича, носились над водой, высматривали добычу, стрелами вонзались в волны...
Вдруг одна из них с испуганным криком взмыла вверх, а её товарки шарахнулись в разные стороны. В холодной воде мелькнуло чьё-то большое гибкое светлокожее тело. Только показалось — и снова ушло на глубину. На некоторое время чайки успокоились.
На берегу, среди тумана показался силуэт женщины, закутанной в вязаную шаль. Позади неё на почтительном расстоянии двигались ещё несколько плохо различимых фигур. Когда женщина направилась к воде, сопровождающие потянулись было следом, но она властным жестом приказала им оставить её одну.
Дама приблизилась к кромке прибоя. Она была высока и стройна, одета в богатое платье и элегантное пальто, поверх которого её защищала от непогоды тёплая шаль. Сосредоточенно щурясь, она вглядывалась в свинцово-серые волны...
Чайки снова взмыли над водой, прямо к низким облакам — обнаруженное ими ранее неизвестное морское животное вынырнуло на поверхность волн... Со слабым радостным вскриком женщина бросилась вперёд, и, ничуть не колеблясь, по колено зашла в ледяную воду. Ей навстречу из морской глубины появился молодой человек, на вид почти обычный — разве что у него была слишком светлая, даже белоснежная кожа, светлые же, пшеничного цвета волосы и удивительные прозрачно-зелёные глаза, напоминавшие морскую воду летом. Он был обнажён, если не считать коротких, чуть ниже колен, кальсон из белой ткани, которые были на вид весьма эластичными и не стесняли движений.
Молодой человек, вынырнув из глубины холодных волн, ничуть не задыхался, не дрожал, и, по-видимому, не чувствовал никаких неудобств. Он стремительно шагнул навстречу даме и осторожно, мокрыми руками, дотронулся до её лица... Они вместе покинули воду. Начинавший расходиться ветер принялся трепать тёмные кудри женщины, которые выбивались из-под шали. С молодого человека стекали потоки воды, но ни он, ни его спутница не обращали на это внимания. Темноволосая дама с царственной осанкой и уверенным, энергичным выражением лица выглядела немного старше человека, что появился из волн. Оба молчали; дама всматривалась в его лицо с невыразимой нежностью.
Казалось, они готовы были стоять так несколько часов, но к даме, смущённо покашливая, обратился один из тех людей, что сопроводили её на берег — он было одет в военный мундир.
— Ваше высочество... — вполголоса произнёс он. — Не стоит находиться тут так долго. Вас могут увидеть.
Дама досадливо поморщилась: взволнованная встречей, она почти не расслышала сквозь грохот прибоя, что сказал офицер, но прекрасно поняла смысл его слов.
— В самом деле, Михен, дорогая, для вас пребывание здесь вовсе не безопасно! — согласился молодой человек, появившийся из моря.
Не стесняясь офицера, Михен сжала его белоснежную руку своими холёными пальцами, украшенными перстнями.
— Я тебя не отпущу, — отчётливо проговорила она. — Только не сегодня! Ведь я не знаю, когда ты появишься в следующий раз!
В её речи слышался заметный акцент, который она пыталась смягчить, произнося слова излишне старательно.
— Я могу остаться с вами на целый день, — ласково произнёс собеседник. — Но не дольше... Нет-нет, к сожалению нельзя, как бы мне этого не хотелось!
— Молчи! — Дама со страстью и мукой вгляделась в его юное, но вполне мужественное лицо, на котором долгое пребывание в воде не оставило ни малейшего следа. — Когда-нибудь ты оставишь меня навсегда, уплывёшь и больше не вернёшься! Но не сейчас, Марий! Этот день — мой.
Марий улыбнулся, заметив выражение ярости на лице офицера, что маячил за плечом Михен. Казалось, это доставило ему удовольствие.
— Конечно же, дорогая. Я счастлив быть сегодня с тобой.
— Ваше высочество... — пытался протестовать офицер, но Михен царственно вскинула голову и прошествовала мимо него, не выпуская руки своего Мария. — Ваше высочество, великий князь... Ему ведь могут донести об этой встрече, и если мы сейчас же не вернёмся...
Михен остановилась, её выгнутые идеальной дугой брови резко взлетели.
— Я спрашивала у вас совета по поводу моей семейной жизни, поручик?
— Н-нет, но...
— Вот и не суйтесь не в своё дело!
Офицер тут же замолчал и лишь поклонился в ответ. Михен шла вперёд рука об руку с Марием, в сопровождении своей немногочисленной свиты. Когда они удалились от песчаного берега, то очутились в сосновом бору, где на опушке их ожидали два экипажа, запряжённые парами лошадей. Проворный слуга соскочил с облучка и отворил перед нею и Марием богато разукрашенную дверцу.
— В мой охотничий домик близ Линдуловской рощи! — приказала Михен.
Спутник пропустил её в экипаж, смерил сопровождающих откровенно насмешливым взглядом и последовал за своей дамой. Оставшиеся молчали в замешательстве, пока поручик не приказал им занимать места во второй карете.
Тем временем, Михен, наконец-то оставшись со своим возлюбленным наедине, придвинулась к нему вплотную и принялась гладить его мокрые светлые кудри и бледное лицо.
— Я ненавижу твоё море! — задыхаясь, говорила она. — Когда-нибудь ты утонешь, опустишься на дно и останешься там — и никто никогда не принесёт мне весточку о тебе! Так будет, Марий, я знаю!
— Зачем же думать о плохом, моя дорогая? — отвечал собеседник. — Не нужно омрачать этот прекрасный день, он принадлежит лишь нам двоим!
— О да! Да, ты прав... — закрыв глаза, шептала дама, в то время как человек, появившийся из моря, ловко высвобождал её из плена тёплых одежд. — Сегодняшний день и ты... Это лучшее, что когда-либо происходило со мной...
ГЛАВА 1. Скрипка и ветер
Тик-так, тик-так... Настенные часы-ходики отсчитывали каждую секунду деловито и громко — а в мёртвой тишине этот звук казался мне оглушительным. Тик-так... Четверть часа назад пробило одиннадцать вечера.
Я кружила по крошечной комнатушке туда-сюда, словно запертый в клетке зверь. Меня и в самом деле заперли здесь: кто-то донёс начальнице нашего пансиона, госпоже Красиной, о готовившемся побеге. Нашлась же какая-то гадина! Впрочем, почему «какая-то»: я была почти уверена, что знаю предательниц — моих заклятых подруг из выпускного класса.
Да чтоб их! Накануне я уговорилась с горничной нашего дортуара, чтобы та за немалую плату помогла мне с бегством. Она должна была собрать мои вещи, в то время как я, сказавшись больной, попросила бы дортуарную даму отправить меня вниз, в пансионный лазарет. Уйти оттуда было бы совсем просто — на ночь с захворавшими пансионерками оставалась лишь одна пожилая нянюшка.
