Прежде чем читатель приступит к чтению, я хочу ему напомнить, что эта книга – вымысел. Отдельные моменты, описываемые в книге, могут иметь место быть в реальной жизни. Об отдельных нам ничего не известно.
Поэтому я хочу подчеркнуть, что это художественная литература, мистика. В ее основе лежит плод воображения, который я попытался ярко, красочно и органично передать через рассказ о новом приключении Артема (том самом, что из моей первой книги «Аль-Джасум: душащий в темноте»).
Прошу отнестись к книге соответствующим образом.
Благодарю вас.
Мансур.
Обрыв.
Было холодно, хотя и похоже на лето: редкие невысокие деревья и кустарники густо покрыты зеленой листвой; под ногами жесткая, но, как и листья, зеленая трава. Может быть, конечно, весна. Но почему-то казалось, что лето. Холодное, сырое и туманное.
Было тихо.
Очень тихо. Противоестественно.
Ни шума ветра, ни пения птиц, ни крика животных. Вообще ничего. Тишина. Словно живая. Она настораживала, пугала.
Девушка смотрела по сторонам и не могла понять, где находится и как сюда попала. В глазах ее даже не страх, а скорее его предвестник – отсутствие хоть какого-то объяснения происходящему.
Склон горы, на котором она находилась, справа полого уходил ввысь, а слева шагах в пяти резко обрывался глубокой скальной пропастью. Довольно густой туман размывал очертания всего, что находилось далее десяти-пятнадцати шагов от девушки, а бродячие дождевые тучи, казалось, нависают над самой головой, закрывая верхушки гор.
«Наверное, здесь высоко», – думала она.
Странная мысль для человека, находящегося в полном непонимании происходящего.
Сырой холодный воздух заставлял девушку ежится и растирать голые до плеч руки. Высоко в горах в любую погоду будет прохладно в одном летнем платье и босоножках, а сейчас, когда сыро и туманно, тем более.
Ей было лет восемнадцать. Черные волосы чуть ниже плеч, аккуратно убранные красивым ободком, мягкие черты лица и большие карие глаза – можно сказать, она была красива. Но что делает тут?
Девушка оглянулась, но из-за сумрачной пелены тумана ничего толком не разглядела. Единственное, за обрывом туман рассеивался и дальше была видна еще одна гряда больших гор. Она в нерешимости сделала несколько небольших шагов вдоль пропасти и остановилась.
«Какой густой туман», – подумала она, снова и снова оглядывая все вокруг с тщетной надеждой разглядеть хоть кого-то, кто смог бы ей все объяснить.
Куда идти? В каком направлении? Вверх? Смысла нет. Зачем забираться еще выше, когда и так не знаешь где ты. Вниз? Да, нужно идти вниз, но там резкий обрыв. Нужно найти спуск, а значит остается идти или вперед, или назад.
Думая об этом, она снова неспеша пошла вперед. Невысокая трава была сырой, отчего и сами босоножки, и голые ноги в них быстро вымокли. То тут, то там попадающиеся камни и растущие колючки сильно замедляли и без того медленный шаг девушки.
Так она будет идти долго.
«Где же я? Как сюда попала? Где мой дом?» – думала она, перешагивая очередной булыжник.
Дом.
Девушка остановилась, вдруг вспомнив про дом. Про просторную квартиру в Москве, где она жила с мамой. Про теплую постель и вкусную еду. Про друзей и подруг. Про мамины гастроли, в которые она иногда ездила с ней. Про бабушку, с которой девушка оставалась, когда мама, уезжая, не брала ее с собой. Про простую и понятную жизнь подростка: школа и домашние уроки, поступление в институт, парки и прогулки с подругами, домашние дела и помощь маме. Все это казалось таким близким и понятным и в то же время каким-то далеким, будто сон.
«Сон! – озарено подумала она. – Это все сон! Мне все снится!»
Действительно, это многое бы объяснило. Но если это сон, то как проснуться? Ущипнуть себя? Наверно, это первое что приходит в голову каждому, кто оказался в сложной ситуации и пытается убедить себя, что ему все только сниться. И почти всегда это не дает никакого результата. Как и сейчас. Девушка несколько раз ущипнула себя, крепко зажмурила глаза и открыла их, снова зажмурила и открыла, даже шлепнула себя по щеке, но ничего не изменилось. Вокруг все те же суровые горы в сыром тумане и тишина.
Она далеко.
Далеко от всего знакомого и родного. Даже от самой себя. Что она здесь делает, как попала сюда, что это за странное платье на ней? И вообще, она ли это? Если это сон, то, быть может, он вовсе и не о ней?
Тяжело вздохнув и приняв, наверное, единственное логичное решение, которое только можно было принять в этой ситуации, она побрела дальше, иногда осторожно заглядывая за край обрыва. Там, в далекой глубине, сквозь рассеивающийся туман виднелась речка, уходящая тонкою нитью вдаль. При других обстоятельствах она бы долго и зачарованно любовалась открывающимися видами, но сейчас все вокруг ее только пугало. Пугало своей неизвестностью и неожиданностью. Пугало вопросами, которые крутились в ее голове и на которые она не могла найти ответы. Ей все больше казалось, что это не она, а все происходящее происходит не с ней. Что она лишь сторонний наблюдатель и все, все, все вокруг, включая ее саму, видится ей со стороны. Будто по телевизору.