День сурка в магазине у дома
Работа в магазине у дома похожа на ситком – один долгий и длинный бесконечный сериал, идущий каждый день. Ежедневно, как по расписанию, к тебе приходят одни и те же граждане, делают покупки, делятся с тобою какими-то новостями. Другие же как на автомате – молча приходят, молча покупают определённый набор продуктов и так же молча исчезают. Уникумов естественно тоже хватало.
Каждый день, ближе к обеду, заходила бабушка Ряженочка. Почему Ряженочка? Да потому что каждый день она открывала холодильник и спрашивала: «Ааа, скажите, ряженочка свеженькая есть? Или же я не вижу?» На следующий день она спрашивала тоже самое. Это у неё было вместо «здрасьте».
После неё приходил злой на всех мальчик. Он был злой, потому что в школе над ним, наверное, все издевались, а после школы он пытался отыграться на окружающих. Мальчик заходил каждый день, но никогда не говорил «здравствуйте» и «до свиданья». Он просто входил, смотрел на тебя высокомерно и говорил гнусавым голосом: «Пе-ченьку!» На вопрос: «Сколько взвесить?» всегда отвечал: «Триста!» Ни больше ни меньше – всегда триста. И завтра будет триста, и послезавтра – триста. Очередной раз приходит и говорит: «Пе-ченьку!», а ты, хоть прекрасно знаешь сколько ему нужно, специально переспрашиваешь: «Вам сколько?» Тогда он, сделав вид, что на пару секунд задумался, произносит: «Наверное триста. Впрочем как и всегда». А печенька та называлась «ушки». Вот он появляется и говорит: «Пе-ченьку!», а я, зная прекрасно за чем он пожаловал, переспрашиваю: «Вам каких?» Он смотрит на тебя как на дурака и отвечает «в нос»: «Ушки». Ты ему: «Сколько?», а он отвечает как робот: «Триста».
Зато был другой доброжелательный парень, который всегда на прощание говорил: «Удачной торговли! Парни». При этом он всегда делал определённый жест рукой, как будто честь отдавал. Причём фраза эта звучала так, будто из какого-то американского фильма. Он желал нам каждый день. А однажды молча вышел. Я ещё подумал, чего это вдруг? Тут он возвращается, что то забыл. Оказалось он забыл нам пожелать: «Удачной торговли!» Сказал и ушёл. И тут опять его голова появляется в дверях магазина – он же забыл добавить «Парни» и «честь отдать». Весёлый парень!
Часто наведывалась парочка – муж с женой. Она всегда покупала себе баночку колы и какие-нибудь детские сладости: мармеладки, жевательные конфетки… Это была довольно взрослая женщина, которая выглядела как девочка-подросток – один в один. В таких же детских маечках, кроссовочках, с волосами, выкрашенными в розовый цвет… Всем своим видом тётя показывала, что она задержалась в пятнадцатилетнем возрасте. Да чего там видом – однажды они долго рассматривали Свит боксы – такие коробочки, в каждой из которых лежит какое-нибудь драже и игрушка. Продавались разные коллекции и их покупали малышне и дошколятам. В конце концов она заявила мужу, что такие Свит боксы, какие продавались тогда у нас, она собирать не будет.
Был ещё вонючий мальчик. Он любил подолгу совершать покупки, тщательно рассматривать и выбирать товар. Пацан никуда не торопился, а мы, еле сдерживая смех, по очереди наклонялись под прилавок и нюхали открытую банку кофе, чтобы заглушить запах конкретного потняка. Как в том самом анекдоте: «полипы, полипы, а глаза-то режет». В том же доме, где обитал этот мальчик, жила семья наших хороших знакомых, которые рассказывали как, зайдя однажды в лифт, они почувствовали те же самые «ароматы ванили». Так их мелкая дочка на весь многоэтажный дом, во всеуслышание, выпалила: «Опять Владик в лифте ехал».
Был ещё такой кадр – молодой мужчина лет тридцати, которого жена отправляла за покупками. Он когда видел цену на нужный ему продукт всегда начинал причитать. Как же дорого оно всё-таки стоит. Раз жена его попросила купить томатную пасту «Хайнц». Сколько ж был возмущений. Говорим ему, чтобы вместо «Хайнц» взял томатку подешевле, нашу. Он отвечает: «Так та мразь сказала такую купить». Это он про свою жену так. Причём каждый раз, если жена его просила что-то купить, то возмущениям не было предела и мы узнавали про неё, что она мразь или же старая ветхая тварь. На вопрос как так можно говорить о своей супруге, он начинал плакаться о всех своих проблемах: ипотеке, маленькой зарплате и т.д., а крайним был всегда тот, кто по его мнению не экономил.
Идя с работы, заходили за хлебом Толя-мальчик со своей мамой-Жанной. Ну как мальчик? Им обеим было лет по тридцать. Толику всегда хотелось чипсов или сухарики. Он брал это с полки, а жена ему всегда говорила: «Положи на место». Он стоял и смотрел как ребёнок в растерянности то на чипсы, держа их в руках, то на полку. Ложить? Не ложить? А вдруг прокатит. «А я хочу, – говорит, – ну купи, купи». Тут «мамка» выхватывает чипсы из его рук, швыряет на полку, говорит: «Тебе нельзя».
Если по всему коридору раздаётся дикое шорканье, то значит, что сейчас явится один весёлый дядя, который всегда со среднеазиатским акцентом напевает песенку «Тополиный пух». Вид у него всегда была ещё тот: брюки от строгого костюма, заправленные в носки, а на ногах тапочки. Женские тапочки с цветочками и золотистой вышивкой. Причём тапочки были на несколько размеров меньше его ноги и поэтому при ходьбе он издавал звуки «шорк-шорк». Вопрос – зачем одевать женские тапочки, тем более маленькие? Приди ты уже в туфлях. Ответ – во первых это красиво! Как в том самом анекдоте.
Поздними вечерами нас посещал Здрасьте. Он всегда говорил голосом слонёнка из «38 попугаев», еле-еле открывая рот. Дома у Здрасьте царил настоящий матриархат. Жена у него была очень деловая и на вид властная женщина. Идя с работы, он с трудом передвигал ноги. Во первых из-за того, что напахался как вол, а во вторых – дома ему навряд ли дадут отдохнуть. Видили бы вы его обречённое лицо, как буд-то он не домой шёл, а на каторгу. На ходу он всегда потягивал пиво, стараясь хоть чуть-чуть расслабиться и на минутку забыться.
А каждый вечер, ближе к закрытию, приходил Лёня -кентавр. Он выгуливал свою собаку. Та собака была размером с лошадь. Хозяину она была по пояс, а если поставить их рядом и посмотреть сбоку, то выглядело как будто он на ней верхом едет. И стоило только помыть пол перед окончанием смены, обязательно заходит Лёня СС (что расшифровывается как Лёня С Собакой) и прямо с собакой через весь зал к кассе, чтобы взять, как он говорил, «жваку». Самая жесть – это когда на улице дождь. Что мыл пол, что не мыл – после собачки всегда оставались следы. Он никогда не оставлял собачку на улице, боялся наверное, что собачку украдут. Но на ту собачку было страшно глянуть, не то чтобы подойти.
