Нумизматикой я был увлечен с детства. Собирал монеты разных стран и времен. Сочувствуя моему увлечению, мама приобрела для меня у престарелого собирателя коллекцию древнегреческих и римских монет. Еще до войны я был связан с Историческим музеем, занимаясь в школьном кружке, а сразу после войны стал постоянным посетителем отдела нумизматики, передав в него свою коллекцию. Я был очень доволен тем, что некоторые экземпляры в ней оказались лучшей сохранности, чем экземпляры отдела. Первым моим руководителем стал заведующий отделом Исторического музея Александр Александрович Сиверс, человек со сложной судьбой, которому я обязан многими жизненными уроками. В 1946 г. я поступил на Исторический факультет Московского университета, на собеседовании с тогдашним деканом Михаилом Николаевичем Тихомировым отвечая на вопрос: «почему я интересуюсь нумизматикой», сказал: «меня интересуют монеты, как источник знания о прошлом».
Выбор темы сначала курсовых, потом дипломной работы привел меня в Эрмитаж, где во время продолжительных командировок настоящим моим научным руководителем стал Иван Георгиевич Спасский. Ему я обязан очень многим, в частности – редактированием моей первой монографии «Денежно-весовые системы русского средневековья», рукопись которой была защищена в 1954 г. в качестве кандидатской диссертации.
Между тем, уже в 1947 г., после окончания первого курса, я и мои ближайшие друзья, увлеченные лекциями Артемия Владимировича Арциховского, отправились в Новгород на возглавляемые им раскопки, участие в которых я считаю своим вторым днем рождения, поскольку они определили мой дальнейший жизненный путь, связав навсегда мою судьбу со средневековым Новгородом.
Вот уже шестьдесят лет, как я не расстаюсь с историей этого великого города, изучая его институты власти, размышляя о хитросплетениях боярской борьбы и взаимоотношениях Новгорода с приглашаемыми в него князьями. Тема нумизматики постепенно отошла на задний план, а сюжеты нумизматических исследований также замкнулись на материале Новгорода, достаточно сложном и дискуссионном. Новгород с начала своего существования был тесно связан путями международной торговли с востоком и западом, откуда на его территорию поступали материалы монетного обращения. Поначалу в нем бытовали восточные дирхемы, затем их сменили западноевропейские денарии. На протяжении безмонетного периода XII—XIV вв. роль разменной монеты выполняли шиферные пряслица, а крупных единиц – слитки серебра. В XV в. началась чеканка собственной монеты.
Настоящее издание состоит из двух частей. Первую часть составляет монография «Денежно-весовые системы русского средневековья», опубликованная в 1956 г. Она давно уже стала библиографической редкостью, тем более, что ее 10-тысячный тираж, как не нашедший должного спроса, был почти полностью уничтожен издательством. На первых порах эта книга вызвала различные, порой критические оценки. Однако в недавнее время она была оценена «как классика историографии предмета».[1]
Вторая часть состоит из цикла очерков, отражающих историю денежного обращения X—XIV вв. и монетного чекана XV–XVII вв. в Новгороде. Эти очерки в свое время публиковались в разных журналах и сборниках и мало доступны современному читателю. Возможно, что собранные вместе, они помогут ему ориентироваться в достаточно сложном процессе истории средневекового денежного обращения Великого Новгорода.
Новгород, июль 2007 г.
Денежно-весовые системы домонгольской Руси
Вопросы, связанные с историей древнерусских денежных систем, составляют существенную часть проблематики денежного обращения русского средневековья. Степень развития денежно-весовых систем отражает состояние денежного обращения вообще и, в первую очередь, состояние внутреннего денежного обращения. Существовала ли в домонгольское время на всей территории древней Руси единая денежно-весовая система или было несколько локальных систем, были ли эти системы заимствованы извне или они образовались в результате самостоятельного метрологического творчества восточных славян, наконец, сложились ли эти системы сразу или развивались постепенно – такие вопросы, возникающие перед исследователем денежно-весовой метрологии домонгольской Руси, в своем решении проливают свет на основные проблемы истории русской средневековой экономики.
Проблематика древнерусского денежного обращения является по существу проблематикой древнерусского товарного обращения, ибо история денежного обращения может существовать только как история товарно-денежного обращения. Поставленные выше вопросы могут быть сформулированы и иначе: преобладала ли в домонгольской Руси система общерусских экономических связей в сфере товарно-денежного обращения, или эти связи были локально замкнутыми; в какой степени внутреннее экономическое развитие Древней Руси определялось внешнеторговым фактором; насколько интенсивным было развитие внутрирусской торговли?
В нашей исторической литературе до сих пор не существует полного единства мнений по этим и многим другим, затронутым в настоящем исследовании вопросам. Случайность и неполнота письменных источников, а для VIII–X вв. фактическое их отсутствие чрезвычайно затрудняют изучение экономики Древней Руси. Археологические памятники, изучение которых широко развернулось в последние годы, в значительной степени восполняют недостаток письменных источников, но и их пока недостаточно. Различная сохранность археологических материалов, относящихся к разным районам или к разным периодам, несоизмеримость масштабов археологических работ в разных пунктах, сильнейшее отставание в изучении деревни – все эти обстоятельства дают в руки исследователя русской средневековой экономики весьма неравноценный материал.
Однако дискуссионность многих проблем древнерусской экономики определяется не только неполнотой материалов указанного выше рода. Существенным недостатком в подходе к изучению товарного обращения Древней Руси является забвение или в лучшем случае очень поверхностное использование того богатейшего материала, который по праву должен занимать основное место, – многочисленных остатков самого товарного обращения, т. е. монет и слитков, обслуживавших торговлю Древней Руси.
Значение нумизматических материалов для решения важнейших проблем истории древнерусского народного хозяйства определяется не только тем, что те или иные монеты непосредственно участвовали в товарно-денежном обращении. Монеты и клады монет особенно ценны тем, что могут наиболее правильно отразить особенности этого обращения в разные периоды и в разных районах.
Монетные клады никогда не были и не могут быть предметом специальных научных поисков. Случайно обнаруживаемые, они, тем не менее, дают основу для случайных выводов только тогда, когда рассматривается единичный клад или единичная находка. Но сравнительное изучение ряда кладов дает основу уже для методически правильных выводов, а изучение широкой совокупности кладов позволяет восстановить картину древней экономики. При массовости находок сама случайность их обнаружения превращается в достоинство. Имея в руках сотни монетных находок из одного района и единицы из другого, или множество кладов одного периода и только единичные клады другого периода, исследователь может судить о территориальных или хронологических закономерностях обращения монеты. Случайность находок в таких случаях является отражением действительных закономерностей обращения, а их материал дает наиболее объективную картину товарно-денежного обращения древности.
