Осенний желтый лист застрял в дворниках его синей тойоты. И как бы он ни старался его выдернуть, все никак не получалось, он не мог ухватить краешек листочка.
Его машина стоит на парковке супермаркета в спальном районе, здесь она и будет ночевать, потому что ему лень ее заводить ради поездки в двадцать метров до подъезда.
Вечернее солнце все еще греет, и вроде бы можно радоваться, но его окружает тоска. Даже сейчас он ненароком рассматривает угрюмую женщину, выходящую из супермаркета с прозрачными пакетами. В ее взгляде тоска.
Неудержимая тоска поглощает всех в этом сером провинциальном городе. Спросите у знакомого: как дела? И он вам расскажет, почему ему скверно живется, а потом и вы ему расскажете то же самое, только он вас спрашивать не будет. Лучше всего эти разговоры проходят под пиво, утром ведь на работу, а пиво слабоалкогольный напиток. Пиво ненадолго уберет тоску, а когда оно перестанет действовать, можно переходить на водку.
Он не был исключением из правил, он тоже вел эти душные пивные разговоры, но по скайпу. Первый этап уничтожения тоски давно прошел, ему мало было пары банок пива, теперь ему нужно около 6-7 пинт (0,547 л).
И вот, плюнув на желтый осенний лист, естественно, в переносном смысле, он заходит в супермаркет, покупает 7 банок пива и одну пачку сухарей. Платит за это около 1000 рублей, хотя его ставка в день 700, и выходит из магазина.
Чистая тротуарная дорога, желтые деревья, старая выцветшая скамейка, дверь его подъезда. Писк домофона.
Он поднимается на первый этаж, смотрит на серые двери лифта. Заманчиво подняться на нем вверх. Просто стоять, и раз – нужный этаж. Но он боялся лифта, как многие боятся маленьких собак.
Поэтому он поворачивает налево в сторону двери, за которой спрятана лестница.
Ступеньки мелькают у него перед глазами, однажды он пробовал их сосчитать, но сбился на цифре 115. На пролете между девятым и десятым этажом он останавливается, переводит дух, когда-то, еще этой зимой, она встречала его возле двери, ведущей на площадку квартир. Когда-то, еще совсем недавно, он ждал ее дома и готовил ужин.
Когда-то…
Очень страшно понимать, что время прошло, а ты его не ценил, воспринимал все, как само собой, а надо было жить.
Он усмехается, вспомнив смешной эпизод с ней, и поднимается, толкает дверь от себя. И возле лифта он видит ее.
Мираж? Нет. Это точно она!
Брюнетка с длинными волосами, пронзительными зелеными глазами, маленьким носом и веснушками, разбросанными по лицу.
Он кусает себя за палец, чувствует боль. Это все наяву. Он делает несколько шагов вперед.
– Привет, – говорит она, а он останавливается.
Их взгляды… их знакомые взгляды встречаются, но теперь в них нет той прежней искры. В его взгляде чувствуется некая неуверенность, будто бы перед ним стоит полицейский, который просит его пройти с ним. В ее взгляде извинение, она извиняется, она не хотела его тревожить.
– Не скажешь мне привет, – говорит она.
– А… это… Привет. Ты просто неожиданно, я вот там… вспоминал…
– А ты снова пешком? – перебивает его она.
– Ну да, физкультура… как обычно, – он выдавливает улыбку.
Она тоже улыбается, не показав зубы.
– Зайдешь? – говорит он. – Кофе?
– Нет, я как бы… – она мнется, не знает, как начать, как объяснить ему свой приход. – Меня… В Томске открывается наш магазин, в смысле… наш, не мой…
– Я понял, ты же все там и работаешь! Как он там, «Квартино» торговый дом.
– Откуда ты знаешь?
– Что?
– Что я там работаю?
– Ну ты же у меня в друзьях.
– Точно, – говорит она. – Вот в Томске открывается филиал, и мне предложили стать его управляющей.
– Круто. Ты всегда хотела жить в тихом городке.
– Это да… Помоги мне переехать.
– В каком смысле?
– Я вещи собрала, одежду там, ноут, книги, мелочь всякую. Хотела на поезде, но поняла, что не смогу все с собой взять сразу. Автобус тоже отпал. Есть только такси, но ты же знаешь…
– Ты боишься ездить на машине, – перебивает он ее.
– Да, но я не боюсь с тобой. Ты медленно едешь и все такое.
– Ты хочешь, чтобы я тебя отвез?
– Да, просто отвез и все. Я узнала, это примерно семь тысяч стоит, я тебе восемь дам.
– Восемь тысяч, чтобы отвезти тебя?
– Ну да. Поможешь погрузить и все.
– А разгружать?
– Ну и это!
– А почему ты не позвонила? – спрашивает он. – Это же можно было по телефону…
– Я удалила твой номер … Прости.
– Почему?
Она пытается подобрать ответ, но в голову ничего не идет. Молчание затягивается.
– Ну так что ты скажешь про поездку? – спрашивает она.
– Восемь тысяч вполне нормально. Когда ехать?
– В эти выходные, точнее, вечером в пятницу нужно выехать.
– Я тебе обещать не буду, скорее всего да, завтра вечером позвоню.
– Тебе продиктовать мой номер?
– Я помню… Мой оканчивается на 3472, если ты вдруг…
– Я помню, – говорит она и нажимает на кнопку возле серых дверей.
Эхом проносится звук включившегося лифта.
Они молчат, смотрят друг на друга.
– Точно! – вдруг восклицает она и вынимает из кармана маленький ключ от домофона – Это твой – она протягивает его ему.
Он делает несколько шагов к ней, забирает ключ.
– А я его потерял, – усмехается он и тут же спрашивает – Может, все-таки кофе?
– Нет… – она отводит взгляд, ищет что-то на полу, снова на него. – Я просто хотела сказать, как бы… Расставить все точки над «и», что ли. Это не попытка тебя вернуть, это обыкновенная просьба к знакомому. Если тебе тяжело, я лучше…
– Все нормально. Я все понимаю, как это говорят…
Его обрывают двери лифта.
– Жду звонка, – говорит она, заходя в лифт.
– Окей.
Двери закрываются, лифт трогается вниз.
– Дважды в одну реку не зайти, – говорит он, но она уже не слышит.
Его однокомнатная квартира, когда-то они тут жили вместе, а теперь о ней напоминает только ее фото на заставке его ноутбука и порванная москитная сетка на кухонном окне, которую он забывает поменять.
Он сидит на кухне, перед ним ноутбук и банка пива, на экране в маленьком окошке толстое лицо Витали. И это маленькое окошко лишь немного прикрывает ее шею на фото.
