Хоть я здесь уже второй месяц, всё равно не могу привыкнуть к этому дресс-коду. Смотрится стильно, но такую одежду нельзя пачкать, а пачкается она часто. За внешним видом нужно постоянно следить, быть услужливой и доброжелательной с гостями. А гости – это далеко не всегда самые приятные люди. По слухам коллег, Евгений Петрович – владелец бара, в скором времени планирует его продать своему другу Алексею. Тот уже общался с персоналом и говорил, что хочет привнести изменения: немного подправить интерьер, сделать в туалетах косметический ремонт – под другое оформление, а главное – отменить этот дресс-код. Если так и случится, то будет здорово: не придётся постоянно следить за тем, чтобы брюки всегда были выглажены по стрелкам и чтобы на белой рубашке не было и пятнышка. Эти черные подтяжки тоже создают неудобства – они по большей части для красоты, но если неправильно закрепить, то немного давят на плечи.
Была очередная смена, я до сих пор чувствую обиду за то, что случилось несколько месяцев назад, а мне самой приходится утешать, успокаивать пьяных гостей. Кто б меня утешил? Вместо этого, они лишь пьют, жалуются и пытаются подкатить, например, как этот. Ходит сюда уже третий вечер подряд, и чёрт его дери, постоянно сидит за барной стойкой и лепит мне комплименты. Судя по внешнему виду, типичный папик при деньгах, наверняка у него есть жена, может быть даже и дети, а он захаживает к нам в бар с разными девицами. При всём прочем, ещё не стесняется при них сыпать мне комплименты. На вид ему больше сорока, толстый, лысоват, обычно пьёт шоты водки или текилы, но не брезгует и крепкими коктейлями. Сегодня его очередная спутница ушла раньше, не знаю, что там между ними произошло, да и знать не хочу. К сожалению, этот толстый, лысоватый, богатый и неприятный гость по имени Вова остался сидеть за барной стойкой, не став догонять свою очередную спутницу.
Пока я вожусь с фруктами, он пододвигает ко мне пустую рюмку:
– Ларисочка, налей мне ещё водочки.
– Разумеется, может, ещё чего желаете?
– Нет, пока нет.
– Как скажете.
– Не скажете, а скажешь. Я же просил не звать меня на «вы». На «ты» давай.
– Сожалею, у нас не принято так обращаться к гостю.
– Ой, да брось.
Лучше я ничего не буду ему отвечать, он и так уже изрядно пьян. Я наливаю в рюмку водку и ставлю перед ним.
– Вот, пожалуйста.
– Спасибо, Ларисочка. Эх, ну что, будем. Ваше здоровье.
Он поднимает рюмку и, запрокинув голову, быстро выпивает. Утерев нос, снова обращается ко мне:
– Давай ещё, настроение сегодня такое…
Мне не хочется с ним общаться, скорей бы он ушел. Я просто мило ему улыбаюсь и наливаю очередную стопку. На этот раз он не выпивает её залпом, а лишь смотрит. До конца смены чуть меньше часа. Минут через сорок мне закрываться и считать кассу. В баре осталось не так уж и много посетителей. Не считая этого толстого Вовы, сбоку за барной стойкой сидит ещё один завсегдатай – мужчина лет тридцати, время от времени он заходит к нам, чтобы пропустить пару кружек пива. За столиками в зале молодая парочка, они тоже тут частые гости, предпочитают сухое красное вино или же лёгкие коктейли. Когда работаешь вот так, уже знаешь, кто за чем сюда ходит и кто что предпочитает. Однако, за одним из столиков сидит девушка: она у нас впервые, по крайней мере, я её не припоминаю. На вид ей лет тридцать, немного ниже меня, при этом, возможно, килограмм на пять – шесть потолще, ну, это не так уж и значительно. На ней тёмная кофточка и джинсы. Она пьёт «Голубую лагуну». Красивые длинные ресницы, тёмные прямые волосы чуть ниже плеч… Черт, зачем я смотрю на её грудь? Она больше моей где-то на размер, но уверена, что по форме хуже. И зачем я обо всем этом думаю? Наверно, я и вправду устала. Продолжаю мыть барную посуду, и снова меня окликает этот Вова:
– Ларис. Ну давай повторим.
Чёрт, сколько же в него влезает? Я просто хочу спокойно закрыть смену и поехать домой. А этот всё никак не уймётся… Ну ещё бы, в такое пузо, наверно, влезет половина нашего бара, а в такую репу – полкухни.
– Ларис, ты меня слышишь?
Чёрт, я надолго задумалась, это забавно… в такую репу полкухни.
– Да, конечно, сейчас налью.
Мне вдруг становится очень смешно с этого толстяка, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться и не пролить водку, пытаясь унять смех, – просто улыбаюсь.
– И что ты такая добрая, улыбаешься постоянно?
«Это не я добрая, это просто ты пьяный», – так бы мне хотелось ответить. Хотя, возможно, я слишком строга к нему, я просто устала. Тем не менее нужно было что-то ответить:
– Ну вот такая есть. Может быть, будете что-нибудь к водке? Мы через полчаса закрываемся.
– Опять ты ко мне на «вы». Ладно, уговорила, давай пару бутербродов.
– Хорошо, сейчас сделаем.
Я выхожу из-за бара и направляюсь на кухню, чтобы попросить повара приготовить бутерброды для Вовы. Спустя пару минут возвращаюсь в зал, который заметно поредел. Парня, что пил пиво за барной стойкой, уже не было, и молодой парочки за столиком тоже. В зале осталась лишь та незнакомая мне девушка и Вова, который уже дремал за барной стойкой. Думаю, бутерброды ему уже ни к чему. Придётся ребят с кухни попросить вежливо проводить его к выходу перед закрытием. Сегодня такое настроение, что я сама бы что-нибудь выпила, но пить одной – это уже алкоголизм. Я смотрю на опустевший зал нашего бара. Официантка Женя убирает посуду со столиков. Женя примерно моего возраста, но работает тут немногим дольше, у неё тоже чёрно-белая униформа, но официантки носят ещё и кружевной фартук. Женя проходит мимо бара, я окликаю её:
– Жень, что там, уже всех рассчитала?
– Да, собираемся потихоньку. Сегодня ты закрываешься или Федя?
Федя – это наш кухонный рабочий, он должен был закрыть за меня одну смену, потому что однажды я его подменяла, он спешил на какую-то встречу с друзьями. Но сегодня я и сама справлюсь.
– Нет, сегодня я. Может, останешься, выпьем парочку после смены? – Я демонстративно трясу в руке рюмку, не опасаясь, что нас кто-нибудь услышит. Вова дремлет, а та незнакомая девушка сидит слишком далеко, чтобы нас слышать.
