Старая, очень старая нянечка провела крючковатой рукой по белоснежному лбу прелестной девочки.
– Спи Улочка милая.
Семь больших железных кроватей стояли вдоль стены и в них устраивались на ночь семь королевских детей. Няня шла от кровати к кровати, скрепя половицами и старыми костям, от самой младшей к старшему. Ула была единственной девочкой, поэтому её имя состояло из трёх знаков, как у старшей. Из мальчиков же старшими были близнецы, у каждого следующего ребенка имя было на один знак длиннее. В некоторых семьях, где было до двух десятков мужчин, младшие носили совершенно не произносимые имена. Она поправляла одеяла и желала каждому спокойной ночи.
– Спи Адриавир.
– Спи Адвиар.
– Спи Авеан.
– Спи Атти.
– Спи Ард.
– Спи Аин.
Уложив детей, няня села в кресло под большую лампу, которая трещала как сухие дрова и согревала всю комнату. Старушка ко всему прочему укуталась в грелку, так что от тепла её щёки стали красными. Дети с нетерпением ждали, когда же она начнёт один из своих «рассказов на ночь», но няня уставилась на свои руки и затихла. Её голова опускалась всё ниже и ниже, пока не послышался храп. Дети переглянулись и Ула тихо позвала её.
– Баа, расскажи про солнце.
Няня проснулась и чихнула, от этого её искусственный глаз чуть не выпал из глазницы. Она неспешно поправила его, затем заговорщицки взглянула на каждого и наконец принялась рассказывать.
– Вы же знаете, что ваша старая няня своими глазами видела солнце. Тогда ещё оба моих глаза были на месте. Оно выглядело как большое жёлтое яблоко. Солнце осветило ядовитые болота наверху, и даже под землю, в наши гнёзда падал свет. В этих лучах кружила жизнь, и люди улыбались. Но солнце появлялось всё реже, пока полностью не скрылось за плотной стеной облаков, а туман с болот не стал густым как холодный бульон. Знайте дети, что странные вещи творятся в этом тумане, время перестаёт существовать и человек бредёт, теряя разум, забывая кто он и куда шёл. Там правят духи смерти, их красные глаза единственный свет в тех топях, и горе тому, кто пойдёт на этот свет. Если красные глаза видят что-то живое, они оборачивают это в камень!
Няня взяла многозначительную паузу, в это время ветер так сильно ударил в окно, что дети разом ахнули, а потом зашумели от восторга и страха. Аин был на минуту старше Арда, и Ард всегда был рад что родился не первым, он совсем не любил руководить. Зато Аин был хорош в этом, так что он уверенно скомандовал.
– Тихо все! Нянечка скажи, а Огненная Рыба она злая или добрая?
Няня вытянула руку, и тень от неё упала на потолок, дети уставились на этот причудливый спектакль и затихли.
– Она появляется, когда сходятся огонь и вода. Когда полная луна светит в жерло Вечного Вулкана на окраине южных болот. Тогда вместе с горящими огнями просыпающейся лавы, выплывает Огненная Рыба. Говорят, что она ищет своих детей, она парит над болотами в их поисках и исчезает с заходом луны. Её детей забрали люди, когда-то их здесь было множество, и они брали и брали, пока не выкачали из земли всё что она могла дать. Твердь стала проваливаться, образуя пустоты, в которых мы живём. Наверху всё было отравлено и со временем превратилось в одно сплошное болото.
Когда Огненная рыба возвращается в своё раскалённое море, землю начинает трясти. Рушатся гнёзда, погребая под собой целые города.
Я не знаю злая она или добрая, но мне кажется, что она просто очень-очень грустная. Засыпайте поскорее, ведь завтра большой праздник Грибов, а они для нас и чистая вода и свет, и тепло. Няня укуталась в грелку, зевнула и выключила лампу. За окном было темно, как всегда.
По прошествии ночи всё гнездо озарилось люминесцентным свечением грибов-светлячков. Ровный синий свет заливал просыпающийся город готовый к празднованию первого Дня Грибов.
В доме короля Аха уже кипела работа, составляли столы, украшали стены, с кухни шёл запах свежей выпечки и варенного мяса.
Дети просыпались в своей выстывшей за ночь комнате и не спешили вылезать из-под тёплых одеял. Няня так и дремала в кресле.
Вдруг земля содрогнулось, и всё снова затихло. Дети уставились друг на друга, в полной тишине был слышен только нянин сап. Но комната вздрогнула опять, второй, более сильный толчок уронил лампу, которая с дребезгом разлетелась и разбудила няню. Она попыталась встать, но новый толчок свалил её с ног. Она крикнула.
– Все под кровати, быстро!
Дети кинулись друг к другу и все разом оказались под одной кроватью. Толчки шли один за другим, на пол посыпалась мебель и куски штукатурки. Только Ула замерла на своей постели и испуганно смотрела на няню. Старушка в два прыжка оказалась рядом с ней и схватила её за руку.
С диким треском с потолка обрушилась огромная балка. Няня успела сунуть Улу под кровать в тот момент, когда балка унесла её с собой, проломив пол и падая всё ниже. Дом раскололся на двое и под ним разразилась пропасть, глубокая, чёрная трещина. Земля простонала последний раз и всё затихло.
Аин выскочил из укрытия и побежал к кровати, под которой была Ула. Она сидела, опустив голову и прижимала к груди оставшуюся от няни руку. Она гладила морщинистую и такую тёплую кожу своей маленькой ладошкой и крупные слёзы падали одна за другой. Тишину нарушал только ветер, который врывался в разбитые окна и носился по комнате звеня осколками. Аин обнял её, остальные мальчики обступили их, спрятав в центре круга. Ледяной ветер трепал их белые ночные рубашки и их чёрные кудри, так и стояли они, обнявшись и склонив головы, пока в комнате не раздался громкий голос короля.
