ГЛАВА 1.
Ночь выдалась ветреная и прохладная. Низкие облака обещали дождь, но пока на землю не пролилось ни капли. Ветер налетал порывами, раскачивал фонари и гасил факелы. Городская стража не рвалась прочесывать улицы, предпочитая отсиживаться под навесами и патрулировать окрестности кабачков и винных погребов якобы для того, чтобы проследить, вовремя ли они закрылись и все ли завсегдатаи успели покинуть их стены. Поэтому на окраине никто не заметил несколько человек, кравшихся в сторону монастырской стены и устроенного рядом с ним кладбища Невинных Душ.
Скучавший у ворот привратник мог бы поднять тревогу, но люди обогнули его будку с другой стороны.
Их было пятеро. Двое тащили лопаты и заступы, еще двое – носилки, пятый прокладывал дорогу. Дойдя до стены, отделявшей кладбище от города, он прошелся немного вдоль нее, отыскивая то место, где несколько камней сверху было выломано. Тут стена была чуть-чуть пониже.
- Сюда.
Носилки прислонили к стене наподобие лестницы, и, опираясь на них, все пятеро один за другим перемахнули через стену. Носилки утянули следом на веревке, туда же перекинули лопаты и заступы.
Тут было тихо – каменные стены и растущие вдоль ограды деревья защищали место вечного успокоения от ветра. Но, в отличие от города, здесь царила такая темень, что пятеро помедлили, зажигая прихваченный фонарь.
При свете его они осмотрелись. Четверо из пятерых ночных бродяг были молоды, не старше двадцати пяти лет. Пятому шел уже шестой десяток, но он был также ловок и уверен в движениях, как и его спутники. Именно он, приподняв фонарь над головой, первым осмотрелся по сторонам.
Городское кладбище было смешанным. Солидные надгробия и усыпальницы, принадлежавшие знатным фамилиям, соседствовали с простыми захоронениями рядовых горожан и братскими могилами, куда сваливали тела сирот, нищих бродяг, казненных преступников и тех, у кого не было денег на отдельную могилу и гроб.
Осмотревшись, человек с фонарем принял решение:
- За мной!
Миновав несколько массивных каменных сооружений, призванных внушать потомкам мысль о величии лежавших под ними покойников, небольшая процессия направилась к могилам бедняков и нескольким общим захоронениям. Тут не было никакого знака, кто и когда похоронен – была просто обширная яма, куда сваливали завернутые в саван тела и засыпали известью. Сверху останки присыпали землей, а если надо было кого-нибудь добавить, просто откапывали с одного бока, подкладывали еще одно тело и присыпали сверху землей вперемешку с травой и известкой.
- Сюда, - несущий фонарь мужчина придирчиво осмотрел место. – Сторож сказал, его похоронили тут.
Четверо его спутников положили носилки на землю и при свете фонаря начали осторожно копать. Земля еще не слежалась, работать было легко, заступ пустили в ход всего несколько раз, когда лопата чиркала по камням.
- Быстрее! – торопил их мужчина, озираясь по сторонам. – Нам их еще спрятать надо успеть!
Через несколько минут в земле мелькнуло что-то белое. Еще немного – и открылось присыпанное известью тело, завернутое в испачканную в грязи простыню.
- Доставайте, - распорядился старший. – Кладите сверху… А вы двое – это относилось к другой паре, - за мной. В соседнюю яму положили ребенка.
Они отошли в сторону, принялись копать. Старший светил им фонарем, шепча себе под нос:
- Осторожнее, не повредите!
Наконец, было выкопано и второе тело, маленькое и легкое. Оно заняло на носилках не так много места, так что рядом уложили лопаты и заступы.
- Поживее, - заторопился старший. – Мы еще кое-куда должны завернуть.
- Куда еще, мэтр? – поинтересовался один из землекопов. – Разве нам не хватит этих?
- Это оба – мужчины, - прошипел тот. – А нам нужна женщина. Для сравнения внутреннего строения.
- А…- землекоп обернулся на братские могилы.
- Нет. Свежих тел здесь нет. Но на днях скончалась при родах жена кожевника Якоба Штерна. Ее могила у ограды. Прихватим на обратном пути. Так что за мной!
И он зашагал впереди, выбирая путь не тот, которым они пришли сюда. Четверо следовали за ним гуськом, неся двое носилок. Время от времени все озирались по сторонам с тревогой и любопытством – ночью на кладбище никому из них еще не приходилось бывать, хотя на скотомогильник они уже наведывались несколько раз.
Для того, чтобы найти нужную могилу, им пришлось пройти через все кладбище. Могилу жены кожевника отмечал деревянный крест с вырезанным на нем именем умершей женщины. Эта могила была глубже, и работали все четверо, торопливо разрывая ее и складывая землю двумя отвалами.
- Извлечем тело из гроба, сам гроб положим на место и все засыплем, - делился с ними планами приведший их сюда мэтр. – Потом отнесем ко мне. Думаю, два дня мы на них потратим – день на мужчин и день на женщину, а на третью ночь вернем все тела назад.
- А мы успеем? - один из землекопов выпрямился, переводя дух.
- Должны. Увы, слишком много препятствий стоит на пути науки. Волчцами и терниями выложен путь к знаниям, но прогресса не остановить. И пусть кому-то наши деяния покажутся кощунством, но подумайте сами, что этим, может быть, когда-нибудь вы спасете чьи-нибудь жизни…
Он осекся. Практически одновременно послышалось два звука – острие лопаты с глухим стуком врезалось в крышку гроба и откуда-то послышались нестройные голоса, гнусаво тянущие смутно знакомую мелодию.
Гробокопатели замерли, напряженно прислушиваясь. Ветер стих, деревья перестали шелестеть листвой, и послышались обрывки фраз:
- …варпоп тьремс юитремс…
- Что это? – голос одного из копателей дрогнул, пустил «петуха» юношеским фальцетом.
Вдалеке показались огни. Несколько факелов в руках каких-то людей. Они приближались, и с ними нарастало пение:
- Шан гоб допсог…
- С нами крестная сила, - копатели стали креститься.
- Тише вы, - мэтр решительно хлопнул одного из них по руке. – Хотите все испортить?
- Но… но…
- Тихо! Заканчивайте работу и уходим!
Но сказать было проще, чем сделать. Гроб еще надо было извлечь из земли, сбить крышку, достать из ямы тело… Люди заторопились, побросав лопаты и разрывая землю руками.
- Где долото? – слышался торопливый шепот. – Поддень крышку… черт, гвозди… Осторожнее, рука! Не толкай!
Крышку отдирать пришлось с мясом, ломая доски, но наконец тело было извлечено.
- Живее! Живее! – мэтр оглядывался то на своих подручных, то на мелькающие на кладбище огни. Несколько человек с факелами бродили среди надгробий, как будто что-то искали. Наконец, все они сошлись в одном месте, встали кругом – если судить по расположению факелов – и запели заклинание на непонятном языке. Ни одно слово гробокопатели не слышали ни разу в жизни, хотя все они, кроме родного языка, неплохо знали греческий, латынь и даже немного галльский. Что до мэтра, то он немного знал ляшский, бодричский, британский языки, но все равно не мог понять, какое это наречие.
