Посвящается всему
растительному миру
планеты Земля.
Не знаю, когда у меня появилось то, что отличает Чеснок от чеснока. Я даже не знаю этого различия, но оно есть. Я знаю, что у меня, да, как и у всех чесноков, есть листья, стебель, и в самом низу чесночины, что-то вроде семян, которыми мы размножаемся надземно, они позволяют размножаться под землей. Еще я знаю, что сейчас лето.
В начале этого лета у меня появилась мысль, что я не хочу размножаться, и поэтому я собрался не выбрасывать стрелку этим летом и не делать больше одной чесночины. Так как каждое лето, как только я выпущу листья, эти листья врали, то есть я их лишался, то у меня постоянно была боязнь того, что меня выкопают. Поэтому я решил свою единственную чесночину вырастить как можно глубже. Еще зимой я догадался, что именно в чесночине я думаю, а точнее она позволяет мне думать и чем больше она, тем лучше и быстрее я думаю. Сразу после того как я выпустил первые листья, истратив почти все силы, но, получив возможность накапливать силы, я пустил корень вниз. Корневище находилось на глубине двадцати сантиметров, а я его хотел опустить на глубину метра или немного больше. На это у меня потребовался месяц. За этот же месяц я сильно увеличил размеры и количество листьев, так как у меня сильно увеличился приток полезных веществ. В то же время я не тратил сил на стрелку, что давало мне некоторый плюс по сравнению с прошлыми годами. Когда корень ушел на глубину метра (там был уже песок), я решил пока остановиться на этой глубине, чтобы успеть сделать большое корневище. Все остальное теплое время года я строил корневище. Надо сказать, что я его сделал не таким, каким делал раньше: я его сделал так, что мог восстановить стебель, который обычно отмирает зимой. Я надеялся, что мне удастся восстановить хотя бы полметра стебля. Всю зиму я думал, что бы мне еще изменить в своей структуре, а весной я из корневища выпустил еще один стебель. Самое странное этим летом было то, что меня не рвали и с тех пор меня не рвали много лет, может быть, забросили этот кусок земли. С двумя стеблями я мог много больше переработать полезных веществ, что позволяло сильно увеличить корневище. Лето было сухое и это подтолкнуло меня к идее пустить толстый корень прямо вниз, чтобы он добрался до воды. За лето я накопил столько сил, что мог продолжать работу и зимой (на такой глубине земля не замерзает). На глубине три метра я нашел подземную речушку, из которой и начал качать почти всю воду для жизни. Когда у меня появилось три стебля, я мог не приостанавливать весной свои подземные работы. Я пустил глубинный корень еще глубже, через подземную реку, которая была глубиной несколько метров. Под рекой корень наткнулся на твердый слой глины, но я решил попробовать пробиться через него. Пробиваясь через него, я обнаружил, что внутри него есть каверна. С первого корешка я понял, что в ней очень хорошая земля и у меня появилась мысль сделать здесь основной «мозговой центр», то есть основное корневище. Эта каверна находилась примерно на глубине десяти метров. Когда корень прошел весь глиняный слой насквозь и дошел до нового слоя песка, я остановился и полностью занялся каверной. Я поднимал из нее полезные вещества и делал огромное корневище. Когда я заполонил всю каверну, мое корневище было объемом около десяти кубических метров. Я понимаю, что такое количество сил на самом деле не нужно, не буду же я пускать на поверхность сто стеблей, мне этого пока не надо. Но такое неимоверное корневище давало мне возможность неплохо думать. К этому времени место, где я рос, сильно заросло и мне стало не хватать солнца. Я пустил корень над самым глинистым слоем, там уже не было речки, но песок был влажный и упрощал мой рост. Метров через триста я наткнулся на болото. После исследования этого болота, я обнаружил очень хороший остров: очень светлый, так как он находился в середине глубокого болота, и абсолютно пустой, но в тоже время с большим количеством питательных и полезных веществ. Но после «колонизации» болота у меня появилась одна проблема: у меня уходило очень много сил на поддержание всех корней, ведь их общая длина составляла более километра. Но одной зимой я нашел способ, как можно изменить структуру корня и стебля, чтобы тратить намного меньше сил на поддержание корней и стеблей в рабочем состоянии.
У меня стало традицией каждую зиму, примерно месяц, думать. За это время я продумывал, куда я буду расти, создавать ли мне новые корневища, иногда я придумывал разные изменения своей структуры и многое еще. Например, я решил сделать в глиняном слое под островом в болоте большое корневище и соединить его с основным внутри глиняного слоя. Вообще, я почти везде делал двойные связи, у меня много дополнительных корней, которые связывали далекие части меня с основным корневищем, часто они шли под глиняным слоем. Я это делал потому, что не знал и до сих пор не знаю, что случится с моим куском, если он оторвется от основной части. Смогу ли я его присоединить обратно или нет? Я этого не знаю, поэтому не рискую. Еще надо отметить одну интересную особенность: я стал чувствовать что-то новое, например, когда я пустил корень дальше под болото и, пройдя все болото, я наткнулся на полосу камня на глубине полметра, а над ним было что-то твердое. И там, особенно днем, я чувствовал что-то неприятное, что отталкивало меня от этой полосы. Это не было содержание плохих газов в воздухе, а что-то другое, что я не мог объяснить и понять. После этого открытия я начал расти в другую сторону. И скоро наткнулся на участки, где выращивались странные растения. Эти растения не росли в диком виде. Здесь же я обнаружил чеснок. Только тут я понял, как же сильно я отличаюсь от чеснока, но вспомнил, что очень давно я был точно таким же. А сейчас все отличалось: листья были другой формы и по-другому росли, стебель был другой, а корень и корневище были совершенно другие, в них невозможно было найти ничего схожего, кроме того, что они росли в земле. Что же все-таки отличает Чеснок от чеснока? Это привело меня к очень долгим раздумьям. Но это не ослабило мое желание расти и расти, все дальше и глубже. После этого открытия сделал свой остров в болоте, который состоял только из моих стеблей и листьев. Сил у меня было столько, что я не знал, куда их девать. И я решил пустить корень вниз. Я хотел опуститься как можно глубже на предельную глубину. В это же время я начал расти во все стороны.
