Как известно, все люди разные. Каждый в чём-то хорош и в чём-то плох – это обязательно так. Не бывает абсолютно хороших или абсолютно плохих. Есть люди, которые это понимают и стараются бороться со своей плохой стороной: делают то, что им не хочется, развивая силу воли, учатся говорить добрые слова как можно чаще и быть внимательными к окружающим. А есть те, кто не хотят признавать, что они в чём-то плохи. Таким, конечно, труднее живётся на свете. Вот совершит такой человек ошибку, а признать её не хочет – ему будет сложно исправить её и двигаться дальше.
Если что и объединяет людей, так это талант – он есть у всех. Просто одни люди чувствуют свой талант и развивают его, становятся счастливее и дарят счастье всем вокруг. А другие отнекиваются от своих талантов и угрюмо живут, сами не зная, для чего.
Таланты бывают разные. Один из главных талантов всех детей и некоторых взрослых – это воображение. Умение пофантазировать и нестандартно отнестись даже к самым обыденным вещам очень часто делает жизнь интереснее. Именно таким талантом, несомненно, обладал Семён Фёдорович из градостроительного комитета Светлогорска. Небольшой городок, расположенный в живописной местности с лесами, холмами и озерами, получил благодаря таланту Семёна Фёдоровича несколько удивительных улиц. Этот не старый ещё человек с твёрдой походкой, прямыми каштановыми волосами, заправленными за уши, и лучиками морщинок в уголках глаз умел придумывать добрые и красивые названия, которые, вопреки законам взрослой серьёзности, всегда утверждались градостроительным комитетом и присваивались новым улицам, переулкам и бульварам. Он недавно начал работать в Светлогорске, но уже успел переименовать улицу Соседнюю, из-за которой часто случалась путаница, в улицу Детства и подарить городу Тенистый переулок, бульвар Героев, Солнечный тупик и ещё несколько чудесных названий. Вот и этому переулку Семён Фёдорович придумал название, гуляя весенним вечером со своей маленькой собакой в городском парке. Он смотрел на облака, размытые свежим ветром по небесному холсту, на прозрачную зелёную дымку первых крохотных листочков и бархатный ковёр влажной земли. «Словно рисунок акварелью,» – подумал он и назвал переулок Акварельный. Этот переулок существовал давно – он втиснулся между двумя шумными улицами Строителей и Первомайской, но назывался просто 1-й. С приходом Семёна Фёдоровича в градостроительном комитете было принято решение (конечно, единогласно) дать всем таким улицам названия вместо чисел.
Акварельный переулок был примечателен, пожалуй, только своим названием, в остальном это был очень шумный пыльный отрезок дороги, соединяющий две большие улицы. В нем насчитывалось всего четыре дома – по два с каждой стороны: скучные серые панельные пятиэтажки с плоской крышей и без единого балкона – гигантские обтесанные булыжники. На первых этажах квартир не было – там располагались магазины с пестрыми вывесками – они одни несли хоть какие-то краски в переулок, потому что ни деревья, ни цветы тут не росли.
Каждую весну Акварельный переулок превращался в стремительный бурлящий поток. Мутные коричневые ручьи талой воды наперегонки неслись по дороге и тротуарам, собираясь в конце переулка в целые озёра. Случалось это оттого, что он был расположен на крутом склоне. Когда наступала пора оттепелей и заморозков в самом начале весны, все жители этого переулка дружно впадали в детство и съезжали вниз к улице Первомайской на ледянках, картонках и кусках линолеума, потому что так точно не упадёшь. Если кому-то нужно было наоборот подняться к улице Строителей, дело обстояло куда сложнее: почтенные и степенные граждане шли в обход через другие улицы, а самые отчаянные и молодые ползли по сугробам. Тут немного выручал дворник, который ещё с середины зимы старался выкладывать снег из сугробов в подобие ступенек. Но потом снег начинал таять, и жители переулка дружно начинали звонить в коммунальную службу, чтобы прочистили ливневые стоки. В службе каждый год уставали отвечать, что Акварельный переулок на очереди, а у них аврал, потому что, сами посмотрите, как быстро тает снег. Обычно в этот период вместо привычных приветствий и вопросов о делах и самочувствии от акварелевцев можно было услышать:
– Ну как, вроде вода поднялась?
– Нет, по-моему, на прежнем уровне.
– А я слышал, что поднялась на пару сантиметров.
И все дружно шли за резиновыми сапогами и калошами в маленький магазин рыбака и охотника, который, к счастью, находился в Акварельном переулке. Он был открыт в сезон почти до полуночи, чтобы все успели приобрести резиновую обувь, а продавцы собрать воду, потому что магазинчик регулярно подтапливался. Однажды по переулку даже проплыла резиновая лодка! Она была маленькой и в ней плыла собачка. Никто не знал, откуда она взялась и куда направлялась, но все сошлись во мнении, что это очень сообразительная собака и именно так следует передвигаться по переулку весной.
Лучше всего здесь бывало, как ни странно, зимой. В это время машинам сложно взбираться на крутую гору, поэтому многие предпочитали другой путь. А вниз автомобили скатывались почти бесшумно, поэтому Акварельный переулок превращался в чистое уютное местечко с пушистой снежной периной и непривычной для него самого тишиной, в которой можно было явно услышать тонкое щебетание птиц и шорох ветра.
Жители четырёх домов, стоявших в переулке, были, как вы уже заметили, дружными и находчивыми. Точно неизвестно, но есть мнение, что такими они стали после переименования переулка. А раньше лица и взгляды их были такими же серыми и уставшими как асфальт под пыльными колёсами машин.
И ещё. С тех пор как переулок стал называться Акварельным, из него никто не хотел переезжать, не смотря на его буйный и шумный характер.
В доме с аккуратной новенькой табличкой: «Акварельный переулок 2» жила девочка. Её большой друг Порывистый ветер видел её такой: довольно высокая, худенькая, с заплетенными в растрепавшуюся косу бело-золотыми волосами и карими глазами, открыто и прямо смотрящими вперёд, когда она стремительно мчалась на велосипеде вниз по улице. Одета она обычно была в простую белую футболку, серые, не похожие на девчачьи, сандали, которые плотно пристегивались ремешком к ногам, и удивительные штаны: темно-синие с широким поясом, свободно струящиеся и заканчивающиеся плотной широкой резинкой чуть пониже колена, они напоминали арабские наряды, казались мешковатыми и совершенно необычными для наших широт.
Девочка ходила в обычную школу, спешила домой после уроков, чтобы похозяйничать пока родители на работе, любила шоколадные конфеты и иногда болела, лёжа под колючим пледом с градусником и холодной тряпочкой на лбу. Единственное, чем она отличалась от своих сверстников, это независимость. Она не любила планшеты, плееры, игровые приставки, компьютеры и прочие штучки с электронными «мозгами». Конечно, у неё был смартфон и дома на книжной полке стоял ноутбук, но игры, социальные сети и блуждания в виртуальном мире нисколько не привлекали её. Из-за этой недружбы с электроникой у девочки даже бывали трудности с заданиями по информатике, но её выручал папа – профессиональный программист.
