— Тебе придётся играть по моим правилам, если ты хочешь остаться в этом доме.
— Что ты хочешь, чтобы я делала? — тихо спросила она, понимая, что в моей полной власти.
— Поцелуй меня.
— Ч-что? — расширила глаза девчонка и отпрянула от меня, врезавшись в стол бедром.
Я последовал за Котёнком и поймал её в капкан, поставив по обе стороны от неё руки на столешницу буфета.
— Целуй меня, сказал. Ты глухая, рыжая?
Она осталась неподвижной. А я уже просто умирал от предвкушения, желал ощутить сладость и мягкость её губ, которые никто никогда не целовал.
Я буду первым.
— Умеешь?
— Нет... — почти шёпотом ответила она, словно мышка, которую загнали в угол.
— Щас научишься.
***Первый том дилогии с логичным ХЭ.
Продолжение истории — “Ты не знаешь о дочери”.
— Сломала кофеварку? — поймал я ее за руку в кухне.
Коснулся ее и снова словно пришло током... Не могу ее трогать. Я теряю над собой контроль. Но не смог побороть желание прикоснуться.
— Кажется, да, — закусила она нижнюю губу от волнения и отняла у меня свои пальцы.
— Слушай, ну мне придётся рассказать отцу, что ты косорукая и портишь вещи. Пусть выгонит тебя.
В ее глазах заблестели слёзы.
— Не говори. Пожалуйста, — заломила она свои маленькие ручки. — Мне некуда идти, ты же знаешь.
— А кого это волнует? — усмехнулся я. — Мы тебя, сироту, и так по доброте душевной пригрели, а ты вещи портишь. Нет, я всё-таки скажу ему. Пусть тебя вернут туда, откуда забрали.
Я сделал пару шагов от неё и обернулся. Девочка опустила голову. Рыжие волосы, на которых красиво играли лучи солнца, упали на лицо. Из глаз капали слёзы на ее сцепленные между собой до белых костяшек пальцы.
— Значит, так, — поставил я руки в боки и, наклонив голову набок, наблюдал за ней. — Ты хочешь остаться в этом доме?
— Да... — тихо ответила она.
— Тогда тебе придётся играть по моим правилам. Одно мое слово — и ты вылетишь отсюда пробкой. Ты это понимаешь?
— Понимаю.
Я подошёл к ней ближе и поднял пальцами ее подбородок на себя. В который раз словно провалился куда-то, глядя в глубину ее глаз.
— Тогда будешь делать то, что я скажу тебе. Ясно?
— Что ты хочешь, чтобы я делала? — тихо спросила она, понимая, что в моей полной власти.
Так и было — она в моей власти. Наконец-то.
Нежная, красивая до дрожи и такая слабая. Теперь моя.
Прекрасное чувство...
— Даже и не знаю, что с тебя взять-то кроме анализов… — наклонил я голову и наблюдал на неё, словно рассуждая. — На что ты мне, такая бестолковая, сгодилась бы.
Она смотрела на меня с волнением и настороженностью,будто ожидая приговора.
— Поцелуй меня.
— Ч-что? — расширила глаза девчонка и отпрянула от меня, врезавшись в стол бедром.
Я последовал за Котёнком и поймал её в капкан, поставив по обе стороны от девчонки руки на столешницу буфета.
— Целуй меня, сказал. Ты глухая, а, рыжая?
— Но я думала, что ты...
— Мне плевать, что ты думала, — оборвал я ее, ощущая, как меня начинает потряхивать от близости к ней. Я жадно втягивал в себя запах её волос словно зависимый. — Целуй. В губы.
Она нервно сглотнула и осталась неподвижной. А я уже просто умирал от предвкушения, желая ощутить сладость и мягкость её губ, которые никто никогда не целовал. Я буду первым...
— Умеешь?
— Нет... — почти шёпотом ответила она, словно мышка, которую загнали в угол.
— Щас научишься.
РОМАН.
Громкая музыка разносилась по всему дому. Девчонки, напитки, бассейн — мы провожали последнее лето перед вступительными экзаменами и грядущим, самым важным учебным годом. Скоро мы разлетимся кто куда, а пока мы отрываемся и прожигаем нашу жизнь.
— Скучно как-то, — заявил Архип, перекатывая по барной стойке свой стакан.
— Нормальная туса, — пожал я плечами. — Чё тебе ещё надо?
— Драйва не хватает.
— Иди окуни в бассейн одну из подружек Инги — будет тебе драйв.
— О нет, они же верещать будут потом до ночи.
— Ну тогда предложения закончились.
— Зато есть предложение у меня, — вклинился между нами Самсонов.
— Какое? — поднял я брови вверх.
— Но Роману оно не понравится, — ответил главный балагур нашего, теперь уже одиннадцатого “А”, класса.
— Ты мне хочешь предложить поцеловать нашу рыжую заучку? — моё лицо приобрело выражение крайнего отвращения. — Даже не проси. Я лучше съем перед ЗАГСом свой паспорт.
— Да нет, — заржал Семён. — Но тоже неплохо. В смысле поцеловать прилюдно заучку — надо запомнить.
— Вот чёрт, подал идею...
— Должно же это случиться хотя бы в наш последний учебный год. А то только ругаетесь всё.
— И не мечтай, — фыркнул я.
— Так ему есть кого целовать, — промурлыкала над моим ухом Инга, обвивая мою шею руками.
— Уверена, что я этого хочу? — сжал я её руку на своей шее.
— А разве нет? — уселась она ко мне на колени и заглянула в глаза.
— Не уверен.
— А так?
Инга потянулась к моим губам. Инга — негласная королева школы и уверена, что любой парень готов на всё, лишь бы только она улыбнулась ему. Но она ошибается, думая, что особенная и для меня.
Для меня особенная та, кого я никогда не поцелую. И это не Инга. Но мне нравится, как она бегает за мной. Это забавно.
— Подожди, — увернулся я от её губ и заставил девушку встать с моих колен. — Тут Сеня предлагает какой-то прикол.
— Короче, сегодня снова проходят уличные гонки, — он поиграл бровями, намекая мне на вкусный куш, который я не раз уже имел возможность урвать для нашей банды.
Прав у меня нет, мне только семнадцать. А вот водить я умею с двенадцати лет, обожаю и понимаю механизм автомобиля. Поэтому участие в гонках было бы само собой разумеющееся, если бы они не проводились нелегально и не являлись бы столь опасными… Тем более накануне первого сентября.
— Я пас, — заявил я. — Отец меня убьёт, если узнает.
— Да ладно тебе, — продолжал подбивать меня Самсонов. — В первый раз, что ли… Там сегодня такой куш.
— Сколько?
— Больше двухсот тысяч!
— Ни хрена себе, — подавился я содержимым своего бокала. — Двести, блинская муха, кусков?!
— Ага. Погнали, Ромыч.
— Ты их всех как детей сделаешь.
— Гульнём потом.
— А папе не скажем!
— Ты же лучший, Питер!
— М-м… Ну чёрт с вами! — вскочил я на ноги.
Гонки я обожаю, но, слава богу, пока ещё ни разу не попадался на них. Участвую не столь часто, но иногда весьма успешно.
— Погнали!
Нас встретили на поле для гонок, а точнее, это был заброшенный аэродром, фырканье мощных моторов и смех парней и девушек. Здесь мы были едва ли не самыми молодыми гостями и гонщиками — в основном собирались уже студенты.
— О, Питер подвалил, — тут же протянул мне руку Миха, отвечающий за ставки. — Ты сегодня на трибуне тухнешь или гоняешь?
— Гоняю, — ответил я и крепко пожал его руку в ответ.
— Вау, круто! — оценил Миха. — Чья тачка?
— Архипа, как и всегда.
