Борис Херсонский - Девять

Название:	Девять
Автор:	Борис Херсонский
Жанр:	Стихи и поэзия
Серия:	Сафари
ISBN:	Нет данных
Год:	2020

О чем книга "Девять"

В новую книгу Бориса Херсонского вошли избранные стихи, написанные в последние годы (2017–2020). Их темы разнообразны: здесь и философская, и религиозная, и интимная лирика, и поэтическое осмысление истории – как давней, так и современной. Значительную роль в книге играют детские воспоминания. Название ее связано с девятью музами, которые покровительствуют искусствам. Ироничные Оды, посвященные музам, делят книгу на девять частей, органично связанных между собой. За отстраненностью наблюдателя чаще всего скрывается острое эмоциональное переживание поэта, напряженный поиск смысла жизни.

Бесплатно читать онлайн Девять

Клио

Первая ода

День меркнет. В набежавших тучах

сокрыты сонмы дев летучих.

Их интерьерные тела

венчают мощные крыла.

Валькирии, как санитарки

над полем боя. Их товарки

эринии, что месть вершат.

Но нет им дела до стишат.

О муза! Среди дев жестоких,

змееволосых, волооких,

грудастых – только ты нежна!

Жаль, мало ты кому нужна.

Летишь привольно над поэтом,

но лáвровый венок при этом

висит дамокловым мечом,

добро, когда не кирпичом.

Итак, рифмованные строки —

как зэки, что мотают сроки,

где рифмы – тачка и кирка,

баланда, что на вкус горька,

и ритм – решеткою тюремной

гремит стопою подъяремной,

а строфы – нары вдоль стены

кошмарной лирикой полны.

Бывали дни, гремела лира

о Ленине, о деле мира,

о сеялках и тракторах,

колхозных танцах и пирах,

стахановцах в подземных норах,

и гонораров пышный ворох

стучался громко в твой карман,

нетерпеливый графоман!

Где творчества дома? И где вы,

крупнолирические девы?

Оздоровительной возни

с поэтом не хотят они!

Где бедра? Где живот и ляжки?

Лежат на пенсии бедняжки.

На полке зубы между книг.

В ушах – романс «О дивный миг!»

О дивный миг! О сладкий крик!

Был музы санаторной лик

в порыве страсти запрокинут…

О дивный мир! Жаль, ты покинут,

не слышен лиры сладкий стон,

гремит попса со всех сторон.

И стихотворная реклама

звучит средь общего бедлама.

О муза! Ты жива, старушка.

Тебе – полушка, мне – полушка,

копейку сложим мы вдвоем,

и, выпив, что-нибудь споем.

Ну что ж! Не поминайте лихом!

Под старость обернулся психом

любимец муз. Смешон удел

того, кто эту песню спел.

«чем ближе к смерти тем дальше от истинной веры…»

чем ближе к смерти тем дальше от истинной веры

жаль инквизицию отменили она бы приняла меры

на костре любовью Господней отступника грея

говорят в народе сожги марана и в прахе узнаешь еврея

поскреби россиянина и перед тобою татарин

но не огорчайся будь за все благодарен

за копейку в кепке лежащую перед безногим

за высохших старичков которые сыты немногим

за город у моря с троллейбусом и трамваем

трамваи другие и город почти что неузнаваем

небо тускнеет зато на губах любимых ярче помада

первоклашка по пальцам считает окружности дантова ада

длина окружности два пи эр но это проходят позже

любовь умирает в муках на супружеском ложе

а люди живут без любви прогорклой пропащей

каждый из нас медь звенящая или кимвал звучащий

особенно здесь у моря где притихший до лета

приморский бульвар знаменитый театр оперы и балета

платаны-пенсионеры с ободранной серой кожей

человек чудак сам на себя не похожий

надо сходить в музей поглазеть на полотна старых

мастеров не все же глядеть на натуру в стрип-барах

не все же вытаптывать травку проходя мимо врат церковных

в сизом облачке смертных страстей и мыслей греховных

«что думают старушки со скамейки…»

что думают старушки со скамейки

считающие жалкие копейки

по поводу сомнительной семейки

живущей на четвертом этаже

с их пианино старым дребезжащим

сыночком слабосильным и дрожащим

с подсвечником и вилками фраже

кто ходит к ним о чем ведутся споры

какой чумы в них затаились споры

на кухне их посуды грязной горы

все близоруки в роговых очках

все говорят с акцентом все картавы

и нет на них контроля и управы

отключишь свет читают при свечах

что думают старушки со скамейки

считающие жалкие копейки

по поводу расхристанной еврейки

с авоською идущей в гастроном

как располнела плохо ногу ставит

носком вовнутрь опять-таки картавит

и говорит на языке чудном

что думают о главном инженере

приличный человек по крайней мере

не водит баб сидит в своей фатере

один как сыч как перст совсем один

годами тот же плащ старообразный

и даже нос горбатый безобразный

не портит красоты его седин

что думают о смерти до которой

подать рукой о неприезде скорой

о дяде соломоне с тетей дорой

сидят на чемоданах вызов есть

но допуск был у дяди он в отказе

ну а у тети вовсе сдвиг по фазе

и жив покуда слабоумный тесть

и все покуда живы что приятно

Бог терпит всех и не зовет обратно

во тьму откуда всех нас непонятно

зачем извлек на грязно-серый свет

учил советской бытовухе жалкой

пожаловал хрущевкой коммуналкой

а есть ли Он для нас пока секрет

«все приглашали друг друга не поехал никто ни к кому…»

все приглашали друг друга не поехал никто ни к кому

каждый забился в свой угол в своем дому

кто конопляном кто в табачном дыму

ни по одежке встретить ни проводить по уму

кто окончил нархоз кто окончил физтех

никто ни к кому не поехал а все приглашали всех

но на каждое приглашение приходится десять помех

и голова с утра раскалывается как орех

кто-то работал для армии в каком-то секретном НИИ

кто-то в пустом кабинете размышлял о небытии

кто-то строчил доносы кто-то в газету статьи

и никто ни к кому не приехал а казалось бы люди свои

кто-то с кем-то рядом два года на последней парте сидел

кто-то совсем облысел кто-то совсем поседел

кто пиликал на на скрипке кто под гитару пел

но никто ни к кому не приехал и это в жизни пробел

потому что жизнь разорвана то пробел то тире

или точка азбука морзе или флаг на горе

пик имени сталина тает ледник на жаре

и никто ни к кому не приехал каждый умер в своей конуре

«слышу со всех сторон пора подвести черту…»

слышу со всех сторон пора подвести черту

засиделся зажился запутался снижен слух

старость должна ходить с кляпом во рту

в мохеровой шапочке летом зимою так сразу в двух

кутаться жаться чтоб холода скоротать

серая вата лежит между оконных рам

к нам даже Христос приходит в ночи как тать

смерть за ручку ведет и земля прикрывает срам

а покуда валокордин валерьянка и бром

третья нога привет вам сфинкс и эдип

это наш мужской ПМС предмортальный синдром

это наше ворчанье брюзжание кашель и хрип

«жизнь скована льдом…»

жизнь скована льдом

мир до костей продрог

не стучи в крупноблочный дом

не пустят тебя на порог

паутина ветвей ледяных

блестит вокруг фонаря

шубы в шкафах платяных

век пропадают зря

вселенский отдел пропаж

закрыт до скончания дней

хрущевка пятый этаж

крыша и небо над ней

кухонька с гулькин нос

газовая плита

давний квартирный вопрос

холод и теснота

смерзшаяся земля

не тротуар а каток

последний день февраля

ближе на локоток

«от любви до ненависти шаг не один а три…»

от любви до ненависти шаг не один а три

первый шаг охлажденье второй раздраженье

на стенах в кухнях отрывные календари

в зеркалах на стенах спален привычные отраженья

так в стандартных квартирах стандартная жизнь течет

как вода из крана в грязный отлив стекая

так считанные минуты спотыкаясь теряют счет

так тротуар покрывает корочка ледяная

если я любви не имею – то я звучащий кимвал

и звенящая медь что всегда побеждает в споре

не сказать чтобы кто-то в подобных случаях горевал

если нет любви откуда возьмется горе

если я все свое имение нищим раздам

Следующая страница

С этой книгой читают

Кабы не радуга

Борис Херсонский

В сборник «Кабы не радуга» вошли избранные стихи прошлых лет и написанные в последние два года. Их главный герой – время, история, пласты которой наслаиваются один на другой и предстают в парадоксальном смешении.Для поэзии Б. Херсонского также характерны библейский подтекст, христианские и иудейские мотивы. Мифологические герои живут рядом с реальными людьми и оживают в тех стихах, которые сам автор называет «биографической лирикой».Название этог

Читать

Одесский дневник 2015–2016. Взрывная волна

Борис Херсонский

Книга поэта, переводчика и эссеиста Бориса Херсонского – поэтический дневник. В нее вошли стихотворения последних двух лет – в той последовательности, в которой они писались. Их темы во многом традиционны для творчества поэта – философская и «историческая» лирика, религиозные сюжеты, сюрреалистические картины советского прошлого. Но лейтмотивом звучит военная тема, тревоги, надежды и разочарования этих лет. При этом стихи не носят прямого, лобово

Читать

Новейшая история средневековья

Борис Херсонский

Новая книга Бориса Херсонского – плод многолетней работы и глубокого интереса автора к эпохе т. н. «темного средневековья», которое, по словам Станислава Ежи Леца, бывает в каждом столетии. Многие из стихов как бы перебрасывают мостик между событиями минувших веков и современностью, не менее темной и трагической. Разумеется, в основном мы имеем дело с несуществующими городами, которые населяют вымышленные персонажи. Если святой Христофор – извест

Читать

Сборник стихов «Баловень судьбы», любовная лирика и стихи о природе

Сергей Поздняков

В этой книге собраны стихи замечательного поэта-лирика, поэта-прозаика, он пишет и о любви, и о природе, о стихах, много стихов религиозной лирикой, гражданской лирикой, о поэтах-шестидесятниках, таких, как А. А. Вознесенский, Р. И. Рождественский, Б. А. Ахмадулина, Е. А. Евтушенко, В. С. Высоцкий, наш классик С. А. Есенин, В. В. Маяковский, а также философская лирика. С. Н. Поздняков начал писать стихи ещё в XX веке, в конце, а продолжает писать

Читать

Башня из слоновой кости

Владимир Пудовкин

Этот цикл возвращает в поэзию знаменитый образ. Искусство, как смысл существования. Искусство, как высшее предназначение творца. Поэзия – сама башня. Поэт – ее заключенный. Искусство ради искусства. Молодой поэт оценивает творчество его предшественников, современников, собственное творчество. Однако центральный и важнейший для автора образ – слово. Великое, вечное. Рассуждениям о нем, о его судьбе и назначении и посвящен этот цикл.

Читать

Чувства мыслей. Книга первая

Георгий Левченко

Сборник стихотворений, объединённых одной тематикой, которую можно отнести к философской лирике.

Читать

Пара слов. Стихотворения

Максим Мерлев

В сборник вошло более 150 произведений, созданных в период с 2010 по 2018 годы. Любовь и расставание, полет и падение, жизнь и смерть, развитие и увядание – нашли свое отражение в творчестве поэта. Вы готовы?

Читать

От беды к беде

Максим Аронов

Кларенс Хантер, пилот и следователь транспортной безопасности, отправляется на поиски пропавшей много лет назад экспедиции. Мир, куда он попал, находится на средневековом уровне развития. На планетном модуле – танке-транспортере «Защитник», выходит из строя передатчик, звездный модуль остается на орбите. Теперь пилоту критически необходимо найти старинные космические корабли, восстановить оборудование и послать аварийный сигнал. К счастью, у него

Читать

Не разлей вода

Елена Полеви

Всего одно неосторожное слово может разрушить привычный мир человека, повернуть вспять естественное течение жизни, разбить вдребезги самую бескорыстную любовь… Три маленькие повести Елены Полеви еще раз демонстрируют нам, что от любви до ненависти один шаг. Особенно трагично, когда страсти со знаком «минус» кипят между близкими людьми. Но можно остановиться, задуматься и сделать шаг назад… Главное, успеть это до того, когда уже невозможно ничего

Читать

Мама, я демона люблю!

Даха Тараторина

Сердце красавицы склонно… мстить за нанесённое оскорбление! А если своих сил для восстановления справедливости недостаточно, нужно призвать демона. Вот только исчадье Подземья не знает полумер, а его шуточки всё больше напоминают кровавую расправу. И как теперь остановить разошедшегося фамильяра и, главное, как самой не превратиться в чудовище?

Читать

Дурная кровь

Даха Тараторина

Дурной колдунье нечего терять. Родных, друзей и побратимов – всех отогнал от неё проклятый дар. Так почему бы не распахнуть дверь, когда в неё стучится мужчина с колючим взглядом? Почему бы не сказать да, когда он предлагает пуститься в путь по заснеженному лесу? И может тогда вновь научится любить тот, кто думал, что давно уже очерствел сердцем.

Читать