Валентина Спирина - Девять жизней. Девичник

Дождь набивал ритм, понятный только ему, по крышам, по мостовой, по машинам, по разноцветным зонтам случайных прохожих.

Ангел стоял на крыше пятиэтажки, подставив руки под капли. Ему нравилось наблюдать как дождь стекает по его красивым тонким пальцам.

Мысленный призыв названного брата прервал его любование. Вих* (именно такое имя было дано ему при рождении) расправил огромные крылья. Они были почти чёрными. Одно перо на правом крыле выбивалось из безупречной гармонии белым пятном.

Ангел улыбнулся. Сегодня он исправит это, закончит свою работу и обретет долгожданное бессмертие.

Несколько минут полёта по вечернему городу и ангел оказался на другой крыше, где его ждал брат – высокий, темноволосый Сурум*. Дождь стих.

– Рад тебя видеть, Вих! – брат кивнул головой в сторону темного силуэта, стоящего на краю крыши, – Твоё последнее испытание. Все очень просто: толкни её в спину и будешь жить вечно, как я!

– Кто она? – молодой ангел никогда раньше не интересовался жизнями людей, которых ему нужно было добить, чтобы окрасить свои крылья в цвет траура.

– Какая-то молодая девчонка, решившая покончить с собой. Наверно, несчастная любовь! – со смехом и безразличием ответил Сурум.

– Какая нам ангелам разница? Люди глупы и не ведают, что творят. Эта девочка сама сделала свой выбор, просто помоги ей его принять.

Вих медленно подошёл к девушке и неожиданно для самого себя, вдруг обошел её справа, чтобы увидеть. На вид ей было не больше шстнадцати. Огромные голубые глаза, спутанные прядки розовых волос.

– Что ты делаешь, брат? Зачем ты на неё смотришь? Не смотри на нее! – закричал Сурум, но Вих не слушал его. Он заглянул в ее глаза, полные отчаяния и страха.

Вих никогда не смотрел в глаза своим жертвам, не запоминал их лица, но сейчас все те, кому он помог умереть, вдруг ожили в глазах этой девочки. Ангел вспомнил их всех – молодых и старых, всех, после смерти которых, его крылья обрели чёрный окрас. «Ты помог им умереть! Ты добил их лишь для того, чтобы обрести вечную жизнь!» – эта мысль почти физически пронзила его.

– Люди такие хрупкие, но они тоже хотят жить! Я больше не хочу убивать их! – крикнул Вих брату и принял решение – сложил свои крылья и шагнул вниз с крыши спиной вперёд.

– Нееет! – закричал Сурум и бросился к краю. Девушка словно очнулась от сна. Она вздрогнула и сделала несколько шагов назад. Вих летел вниз и смотрел в её голубые, как и у него, глаза.

– Живи! – успел крикнуть он прежде, чем упал спиной на мокрый асфальт. Ангел задохнулся от боли. Оба крыла и позвоночник были сломаны. Из его красивого рта стекала струйка крови. Впервые в жизни он узнал, что испытывают люди перед тем как умереть. Вих раскаился. Страх, боль и пустота.

Дождь набивал ритм, понятный только ему, по крышам, по мостовой, по машинам, по разноцветным зонтам случайных прохожих. На асфальте лежал мёртвый ангел с ослепительно белыми крыльями.

P.S. Vihm – удача на эстонском. Surm – смерть на эстонском.

• • •

Я появился на свет поздней весной. Внутри сработал какой-то механизм, который разбудил меня.

Я попробовал пошевелиться. Ноги, зажатые чем -то тяжелым, не двигались. Руками можно было пошевелить совсем немного. Темнота давила на все мое существо своим безмолвием.

Где я? Сверху на меня вдруг полилось холодное и неприятное нечто. Если бы у меня был рот, я закричал бы от ужаса, но рта не было. Я рванулся вверх, прочь из мокрой тесноты и оказался в другом пространстве, таком же темном как и предыдущее, но наполненном множеством звуков. Меня оглушило от неожиданности. У меня есть уши!

Реальность вокруг медленно двигалась, приветливо прикасаясь ко мне. Я слушал и вдыхал невидимый мир. Что-то тёплое нежно коснулось моего тела. Как приятно и хорошо. Я успокоился и уснул.

Не знаю, сколько я проспал. Тяжело следить за временем, когда ты слепой. На мои ноги снова полилось что-то холодное, но очень вкусное. Я сразу почувствовал прилив сил и вдруг увидел мир вокруг меня. Он обрёл цвет и объём. Звуки стали громче.

Надо мной склонилось какое-то существо. Оно улыбалось мне.

– Привет! – я не знал этого языка, но понимал его, – Петуния! «Пе-ту-ни-я!» – мысленно повторил я. Мне сразу понравилось это слово. Оно было таким родным и знакомым. Это существо так зовут?

– Ты зацвел! Такой красивый цветок нежно-розового цвета! А сколько ещё бутонов! – радовалось существо, наклонило голову и прикоснулось губами к моему единственному глазу. Щекотно! От охватившей меня нежности мне захотелось ответить, прижаться всем телом к ней. Почему-то я сразу понял, что передо мной девушка.

Со временем у меня появилось много глаз. Себя я по прежнему не видел, но это было мне и не нужно. Я радовался тому, что могу видеть девушку и признаваться ей в любви. Я понял, что Петуния – это я, это моё имя.

Она разговарила со мной, кормила и часто целовала. Мне бы хотелось, чтобы это продолжалось вечно, но в мир пришла осень. Я понял это, мои глаза вяли и закрывались. Есть я больше не мог. Мои ноги отказывались принимать пищу. Я дрожал от холода.

Моя любимая склонилась надо мной. Из её глаз текла прозрачная жидкость. Она плакала. «Я люблю тебя!» – беззвучно прошептал я и умер.

Я появился на свет поздней весной. Внутри сработал какой-то механизм, который разбудил меня. Но теперь я знал кто я.

Пе-ту-ни-я!

• • •

Когда цепляют запахи и звуки,

Под капюшон от ледяной воды.

Когда касаются родные руки,

Всегда назавтра жди беды.

Не торопись легко поверить в счастье,

Опять по жизни сказка не права.

И ноября дождливое ненастье

Тебе нашепчет, что твердит молва.

О том, что все легко и просто.

Все двери открывают по звонку.

Не верю только в пустоту по росту.

Поверю снова головы кивку.

Занавешиваю время занавесками.

Солнце прямо в душу. Мне мешает.

Суета уходит перелесками,

Грубо моё счастье оголяет.

Остаюсь сегодня в одиночестве.

Расплескавшийся сосуд внутри заполню

Смехом, радостью, всем, чем захочется.

Все прекрасное, что было – разом вспомню.

Зацелованный солнцем умирающий снег

Укрывает траву от весны.

Время больше не спит. Ускоряет свой бег.

Забываются зимние сны.

Пыльный город свои открывает глаза.

Улыбаются окна домов.

Скоро вымоет улицы неба слеза.

Слышишь робкие песни котов?

И Нева затанцует, расставшись со льдом.

Увеличится солнечный день.