ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ
Вам знакомо чувство, когда ты уже не понимаешь, больно тебе или безразлично. Мне казалось, что я нырнула глубоко под воду и стала кричать, смирившись с тем, что в легких закончится воздух, заполнив их водой. Где-то в подсознании тебе страшно, но ты не понимаешь этого. Просто замираешь и ждешь, что все закончится. Время идет, но ничего не меняется. Боль способно заглушить время, которого всегда требуется гораздо больше, чем хотелось бы. К сожалению, свои эмоции мы не в состоянии контролировать. Можем мучиться в конвульсиях, пытаясь заглушить или скрывать свою реакцию от окружающих, но контролировать - никогда.
Я сидела в недорогом уютном кафе. Том, на которое у меня хватало денег, и пыталась понять, как жить дальше. Мне было двадцать пять лет, а я уже умудрилась облажаться по полной. Для этого требовалось всего лишь встретить не того мужчину. Такая второсортная драма на самом деле. Убив столько своего времени, только сейчас до меня начинала доходить реальность вещей. Я была никем и двигалась в никуда, полагаясь лишь на козла, который внушил мне, что без него я пустое место.
Треть моей жизни потрачена совершенно бездумно и абсолютно впустую. Но о таких вещах задумываешься, только стоя на краю пропасти. В момент, когда вот-вот рухнешь вниз и никто тебя не поймает. Потому что некому. Потому что на самом деле всю нашу жизнь у нас есть только мы сами. И никто не обязан держать нас на плаву. Мы должны делать это сами. Все наши поступки и решения зависят от нас. Вина и ответственность за все, что с нами происходит, только на наших плечах. Если случилась беда, то только от того, что мы это допустили. Позволили дерьму войти в нашу жизнь. Хотя могли бы развернуться, чтобы уйти или сказать нет.
В семнадцать я познакомилась с любовью всей своей жизни. Наплевав на свою семью, которая по теперь уже понятным причинам была категорически против. Тогда я ничего не понимала. Мне казалось, что лучше Игоря Дроздова я уже никогда не встречу. В начале наших отношений так и было. Может быть, года два, а то и меньше. Со временем он сильно изменился. Или, быть может, просто стал собой, а я из-за своей наивности предпочитала не замечать очевидных вещей. Летала в облаках о сказочной любви и идеальной семье. Семье, которой не было суждено случиться. Дроздов видел во мне кого угодно, только не любимую женщину.
Мы прожили почти восемь лет, и я считала, что уже достаточно изучила глубину подлости Дроздова. Но в последний день нашей совместной жизни ему удалось удивить меня еще раз. И я задницей ощущала, что не последний. На подобные случаи у моей единственной подруги в этом городе была замечательная фразочка. И звучала она так: Я думала это дно, но постучали снизу. Идеально описывала мое нынешнее положение.
Умом я понимала, что проблема во мне. Нет, я не была плохим человеком. Или недостойной женщиной. Со мной лично все было так, а вот с самооценкой - не особо. Я осознавала всю суть дермовой ситуации в полной мере. Моя склонность привязываться к людям слишком быстро с детства портила мне жизнь. Когда нужно было отказать Дроздову, я на манер безголовой лохушки поплыла в его объятия. А следовало быть недосягаемой, недоступной. Тогда я не была бы в той ситуации, в которой оказалась сейчас. И не торчала бы в этом захудалом кафе, роняя слезы в полуостывший латте, давясь ненавистным тортом. Не знаю, зачем я заказала свой нелюбимый. Наверное, чтобы наказать саму себя.
Моих денег хватило лишь на то, чтобы заказать кусочек медовика и ванильный латте. Я, как могла, растягивала лживое удовольствие от трапезы. На улицу идти не хотелось. На дворе стоял февраль. Была сильная метель и мороз. Да и идти мне было некуда. Евгения, моя горячо любимая подружка, всегда работала до поздно. Предстояло ее дождаться и желательно не околеть до этого момента. Поэтому я цедила латте мелкими глоточками, прокручивая в голове последний диалог с Игорем.
- Или ты будешь делать, как я скажу. Или, пошла вон из моего дома. - нагло произнес Игорь.
- Хорошо. Как пожелаешь, Игорь. Я больше не буду терпеть твои измены. С меня хватит. Приведи сюда любую другую дурочку. - уверенно ответила ему.
- Зубы решила показать? - ухмыльнулся он, медленно подходя ко мне, - Что ж. Посмотрим, как скоро ты попросишься обратно. Сама. - на последнем слове он сделал особый акцент, - Я подожду. И в этот раз ничего для этого предпринимать не буду.
- Пошел ты! - выплюнула я.
По лицу Дроздова прошла тень. Не сдержавшись, он отвесил мне звонкую пощечину. Затем и еще одну, пока я не успела прийти в себя от первой. Впервые в жизни он поднял на меня руку. Раньше до такого у нас не доходило. А раз так, то оставаться в его доме мне точно больше нельзя. Преступив эту черту, он уже не остановится.
- Я соберу свои вещи и сейчас же уйду. Нам давно следовало расстаться. - произнесла дрожащим голосом, прижимая ладонь к горящей щеке.
- Вещи? - гаденько хохотнул Игорь, - Какие вещи, Софа. Здесь нет ничего твоего. Хочешь уйти придется идти в чем есть.
Я опешила от такого заявления. Он готов выкинуть меня на улицу, грубо говоря, полуголую, без средств существования. И самое страшное, что его эта ситуация забавляла. Дроздов прекрасно знал, что мне некуда идти, кроме Жени, которая не сможет приютить меня надолго. Я полностью зависела от подонка, стоящего напротив. Ни дня не работала, ничего не умела. Этот мерзавец сделал все, чтобы я боялась остаться без его поддержки. Заставил разорвать общение с родителями. Не позволил идти в университет. Не разрешал заводить друзей и пойти на работу. И во всем этом виноват не он, только я сама. Вместо того, чтобы противостоять, я, как безвольная овечка, потакала ему.
Женя была единственной, с кем я, можно сказать, дружила. Она работала косметологом, и я являлась ее частым гостем. Игорь требовал, чтобы я выглядела идеально. Волос к волоску, лощеная кожа. Словом, девочка с обложки. А на деле - домашняя дрессированная собачка, которая должна помалкивать и выполнять команды. Но я так больше не могла. Наконец пришла в себя, и отрезвляющая реальность накрыла с головой. Больше мне не хотелось такой прекрасной жизни. Во всяком случае, сегодня казалось именно так. И другого выхода я не видела. Пришло время учиться самостоятельности.
Мы расходились с Дроздовым пару раз в год, и я каждый раз верила в то, что смогу не вернуться к нему. Но ему каким-то образом всегда удавалось уговорить меня. На время он становился понимающим и любящим, но лишь на время. А я, как наивная дурочка, каждый раз попадалась на его удочку, надеясь на то, что в этот раз он изменится. Конечно же, ничего не менялось. Потому что не могло. Потому что Дроздов не собирался меняться. Это меня не устраивали многие вещи, а вот ему как раз таки было очень удобно.
