Урла припозднилась и в кафе «Камелот» попала ближе к вечеру.
Декабрь покрыл изморозью стекла, и поэтому только внутри она увидела, что глава цыганского ковена ведьм уже здесь.
Верховная мать сидела за столиком у окна и хриплым голосом что-то сердито выговаривала официанту. Бросилось в глаза, что старуха замаскировала свою ауру под обычного человека.
Шифруется от Иных, усмехнулась про себя ведьма-неформалка, всем своим видом демонстрирующая окружающим принадлежность к панк-культуре.
Урла расстегнула короткую шубку и танцующей походкой направилась к начальнице. Шлепнулась на стул напротив Верховной матери и осмотрелась. Посетители кафе сразу же стали обращать внимание на странную пару: дорого одетую пожилую бизнес-леди и юное чучело, затянутое в кожу, с густо наложенными вокруг глаз фиолетово-черными тенями и металлическими кольцами на одежде, лице и в ушах.
– Брысь отсюда! – шикнула Урла на официанта и одновременно взмахнула рукой, создавая над столиком «купол невнимания».
Публика, потеряв к ним интерес, вернулась к своим чашкам, бокалам и ленивым разговорам.
– Раздобыла? – быстро спросила старая цыганская ведьма, и Урла кивнула.
Нетерпение Верховной матери можно было понять.
Пару недель назад в руки Ночного Дозора Москвы случайно попал древний манускрипт с текстом на латыни. Грянула сенсация – это была подлинная летопись создания «дикого артефакта». Значит, он реально существует, а не является мифом, которые так любит Иная молодежь!
– Как удалось достать?
– Темная история, – заявила Урла двусмысленно и растянула в улыбке фиолетовые губы. – В Ночном Дозоре довольно быстро сделали перевод на русский. А на следующий же день на улице зарезали одного из Светлых. Из тех, кто в Дозоре помельче. Вроде бы простого курьера. Я узнавала в полиции: они считают, что это чистый криминал. По официальной версии, погиб посыльный одной из группировок, перевозивший брюлики. На трупе ничего не обнаружили. Чуешь, сестра, откуда ноги растут?
– Меня не интересуют мелкие подробности. Дальше!
– А сегодня Темная из нашей тусовки призналась мне по секрету, что кто-то из магов поручил ей размножить на ксероксе один документик. Тот самый перевод! Вот я и убедила дурочку сделать дополнительную копию. Лично для меня, приватно.
Верховная мать не смогла скрыть удивления:
– За такое и голову оторвать мало. Как твоя знакомая решилась?
– А она ко мне неровно дышит! – с вызовом отреагировала девица, достала из внутреннего кармана несколько листов бумаги, скатанных в рулон, и протянула начальнице.
– Молодежь, – протянула старая ведьма.
По ее тону нельзя было понять, восхищена ли она собеседницей или считает ее полным отморозком.
Верховная мать углубилась в чтение. Урла, сердито тряхнув прической а-ля «взрыв на макаронной фабрике», настроилась на долгое ожидание.
Поскучать действительно пришлось.
Наконец глава цыганского ковена оторвалась от документа и задумчиво уставилась на свою помощницу. Она смотрела на юную ведьму, словно в пустоту, не замечая ее присутствия.
– Теперь понятно, где искать «дикий артефакт», – сказала ведьма в никуда. – Но слухи об этом наверняка разбегутся быстрее лесного пожара. И если об артефакте узнает кто-нибудь из Конклава – о нем тут же станет известно Арине. А значит, следует поспешить, если мы хотим опередить Бабушку Бабушек…
– Мы участвуем в поисках?! – воодушевилась Урла.
На лице Верховной матери обозначилась улыбка. Настолько для нее редкая, что невольно пугала.
– Конечно, участвуем, – спокойно ответила старая цыганка. – Но пошлем тех, кого не жалко.
Часть первая. Трусливый маг
Вдоль западного побережья Скандинавии протянулась полоса из сотен островов. Тяжелые волны Атлантики без конца накатывали на них, постепенно, как резец скульптора, извлекая из камня причудливые скальные формы. Мощь океанской воды, доходя до побережья, вгрызалась в материк и порождала ущелья, каньоны и лабиринты фьордов, способные спрятать от чужих глаз любую тайну.
Время словно заблудилось в этих местах. Каждое из племен, разбросанных вдоль извилистой береговой линии, считало время по-своему. Но потоку дней было все равно, как его измеряют и на каком языке. Тем более что письменные календари здесь еще не прижились. В будущем ученый люд прикрепит к этой эпохе единый ярлык.
Раннее Средневековье.
На севере полуострова приютилась горсть рассыпанных вдоль берега маленьких островков. Один из них напоминает корону – ее венец состоит из кривых скал-зубцов, торчащих из воды неровным кругом.
День выдался солнечным, но штормило, и холодный северный ветер срывал пенные барашки с водяных валов. Редкие в этих местах рыбачьи лодки прятались далеко на юге, и некому было заметить, как между каменными зубцами острова-короны из толщи воды взметнулось в воздух могучее серо-стальное тело.
Зубастая пасть, раздутые ноздри и угольно-черные глаза на драконьей голове на миг застыли на конце дуги длинного бочкообразного тела. Раздался рев, и тридцатиметровая громадина рухнула обратно в волны.
Морской Змей разминался после сна.
Когда в мире не происходило ничего интересного, не считая вечной погони Иных и людей за властью, Морской Змей предпочитал впадать в спячку. Он любил пропускать сквозь себя годы и годы в сладких сновидениях. Спал он настолько глубоко и безмятежно, что иногда непроизвольно проваливался в Сумрак, пугая рыбью мелочь. Вывести его из такого состояния могли только голод, природные катаклизмы или колебания Силы.
В этот раз Змея разбудил наставник.
Старый Кракен связался с ним через Сумрак, когда ученик после охоты за косяком трески вернулся к островку и устроился вокруг подводной скалы, своего излюбленного места, чтобы немного вздремнуть. Услышав зов, Змей обрадовался. Учитель всегда находил для него интересные поручения.
Старина Кракен! Наставник в мире Иных, лучший друг и проводник на путях Силы. Тот, кто когда-то, давным-давно, стащил с лодки перепуганного греческого мальчишку и, обхватив его щупальцем, окунул сначала в теплые волны Эгейского моря, а потом и в загадочные воды странного мира с выцветшими красками. Там, в Сумраке, юный житель Эллады впервые почувствовал и примерил на себя облик Змея. И влюбился в него навсегда.
* * *
Хтонические существа, хтоники – так прозвали их люди. Прозвали, не ведая того, тех Иных, кто отказался от человеческого тела и предпочел сумеречный облик.
«Иные наоборот», как шутил Кракен. Они появлялись очень редко и, сменив внешность в Сумраке во время инициации, уже не хотели с ней расставаться. Они готовы были перенестись в реальный мир не как люди, а как грифоны и сирены, драконы и гекантохейры. Именно в таких странных обличьях они наиболее полно ощущали свободу и радость жизни. Ветераны из хтоников, такие как древний Кракен, всегда помогали новичкам осваивать своеобразный вид магии – метаморфоз.
