Утром в квартире молодой, начинающей писательницы Элизабет Велдон, раздался звонок. Поспешно подойдя к телефону, она сняла трубку:
– Мисс Элизабет Велдон?
– Да.
– С вами говорит агент по недвижимости. Кажется, мы нашли то, что Вы искали.
– Правда? Рада слышать. Когда я смогу осмотреть дом?
– Когда Вам будет удобно, дом готов к осмотру прямо сейчас. Вас будут ждать мистер и миссис Фармер, здешние смотрители. Они обо всем предупреждены и ожидают Вашего приезда.
Элизабет посмотрела на часы. Пол двенадцатого.
– Хорошо, диктуйте адрес.
По дороге к назначенному месту, Элизабет продолжала разговаривать с агентом по телефону:
– Это старый особняк викторианской эпохи, с использованием мотивов готической архитектуры, так называемое «готическое возрождение». Множество спален, детская, обширная библиотека, просторные залы, столовая, гостиная, картинная галерея, зимняя оранжерея, парковая зона. Эээ… только там немного запущенный вид. А так вполне пригодный для жизни особняк.
– А кто там жил раньше?
– Ну это давняя история. Эти люди уехали в другую страну. Сейчас там присматривают за домом мистер и миссис Фармер.
– Надо же, – подумала Элизабет, – уже несколько раз упомянул о смотрителях, а о хозяевах так толком ничего и не сказал. Что же там за история такая.
– Я кажется подъезжаю, – неуверенно пробормотала она собеседнику на том конце провода, завидев острый шпиль башни, выступающий из крон осенних деревьев.
– Всего доброго.
– До свидания.
С этими словами Элизабет заглушила мотор и вышла из машины.
Стоял ноябрь. На улице было прохладно. Элизабет запахнула пальто, защищаясь от холодного ветра. Воздух был свежий, после недавно прошедшего дождя. В нем витали ароматы травы и сырой земли. Солнечные лучи пробивались сквозь верхушки деревьев и слепили глаза, небо было чистое с таким прекрасным сизым оттенком, который бывает только после дождя. Листва на деревьях уже пожелтела, с веток капала вода.
Элизабет посмотрела на поместье. За старинной каменной оградой, покрытой мхом и зарослями плюща, среди кустов и деревьев заброшенного сада, она увидела дом. Стены его были каменные, построенные из больших серых блоков, покрытых мхом, влажных и холодных, как и фундамент, будто враставший в землю. Высокая крыша с крутыми скатами, врезалась в небо острым шпилем. Всем своим массивом дом, напоминал огромную скалу, гордо стоящую в одиночестве. Весь покрытый плющом и бурной растительностью, он одновременно был частью пейзажа, прекрасно гармонируя с природой и в тоже время он был чем-то чужеродным, зловеще затаившимся и поджидающим своего часа зверем. Размах архитектурной фантазии и изысканность деталей по началу восхитили Элизабет, но потом восхищение сменилось сарказмом:
– Ничего себе запущенный вид, капитальный ремонт не повредил бы.
Элизабет поежилась и отворила кованную дверцу каменной ограды. Тут ее осенило. Это был черный вход, а вовсе не парадный:
– Интересно почему меня направили не к парадному входу?
Не успела она закончить мысль, как дверь заскрипела и на разбитых каменных ступенях она увидела две фигуры. Одна из них – высокая худая женщина лет за пятьдесят, с узким бледным лицом и длинным тонким носом. Вся ее фигура была вытянута и спокойна, а волосы убраны в пучок. Она стояла сложа руки с такой неподвижностью, с какой, пожалуй, могут стоять только статуи. Лишь на лице едва ли можно было заметить легкую улыбку, которую перебивал строгий не без подозрения изучающий взгляд. Немного позади стоял мужчина, на вид чуть старше, ниже женщины и полнее, но также с интересом смотрящий на Элизабет. Он переминался с ноги на ногу и было заметно как он нервничает. Молчание нарушило громкое старомодное приветствие:
– Добро пожаловать в поместье «Гренвилл», – произнесенное женщиной.
Элизабет сконфуженно улыбнулась и поприветствовала в ответ.
– Вы верно мистер и миссис Фармер?
– Да. А вы я так понимаю Элизабет Велдон? Знаменитая писательница.
– Да, только еще не очень знаменитая.
– О, уверяю Вас, этот особняк поможет раскрыть в троекратном размере Ваш талант.
Как только она это договорила в конце аллеи что-то зашумело и громкий резкий загробный звук будто поднялся в воздух и на стремительной скорости начал раскатываться по всему парку, приближаясь к дому все ближе и ближе. Поднялся невообразимый ветер, который как гигантская волна, сбивал все на своем пути и двигался также по направлению к дому. Элизабет стояла на месте и не понимала, что происходит. Она слышала этот ужасный гул и чувствовала тревогу, как будто сама природа рассвирепела и собрала все свои силы. Холодный поток воздуха ударил ее в лицо и спутал волосы. Все тело будто сковал ледяной порыв ветра, пробирающий до костей. Миссис Фармер схватила Элизабет за руку и закричала:
– В дом, скорее в дом.
Мистер Фармер вцепившись в плечо жены бормотал:
– Спешите, спешите.
Превозмогая силы ветра, им удалось закрыть дверь, и наконец все оказались в доме. Старая кованая дверь захлопнулась, и за ней остался свет.
Глава 2. Экскурсия по дому
Элизабет оказалась в узком темном коридоре, где пахло сыростью и пылью. Она обернулась и начала всматриваться вглубь коридора:
– Ничего не видно.
– Мистер Фармер принесите пожалуйста лампу, – произнесла смотрительница.
– Почему лампу? Нет электричества? – Спросила Элизабет.
– Да, пробки выбило во время грозы.
– И часто тут такое случается?
– Пробки? Иногда во время грозы.
– Нет, миссис Фармер. Я говорю не о пробках. Я говорю об этом страшном гуле.
– Вздор, это всего лишь ветер.
– Тогда почему вы так испугались?
– А вот и мистер Фармер с лампой. Сейчас я зажгу свет.
– Ясно, – подумала Элизабет, – не хочет отвечать. Уже вторая странность, хотя я пробыла здесь не больше получаса.
Ощущая недоверие и враждебность исходящее от миссис Фармер, Элизабет неосознанно отпрянула от смотрительницы и повернулась лицом вглубь коридора. Пройдя вдоль стены, в полумраке она заметила картины, висящие по обеим сторонам коридора. Это были портреты каких-то людей, детали было не разобрать. Элизабет встала возле одной из них и пыталась разглядеть изображенного на ней человека, как вдруг за спиной появилось слабое свечение. Вскоре свет стал усиливаться, все больше освещая картину. И она услышала голос возле своего уха:
– Вам нравятся портреты? В 18—19 веках в английской живописи особое место уделялось портрету, – это был голос миссис Фармер, подошедшей к Элизабет с уже зажженной лампой.
Элизабет улыбнулась и ответила:
– Я обожаю портреты, впрочем, как и живопись.
– Должно быть Вы устали с дороги, могу я предложить чай?
