Работа…, работа…, опять работа. Ни выходных тебе, ни проходных! То сифилис «свирепствует» на участке, то туберкулез. То алкаши передерутся, да так, что всех сначала разнимать приходится, а потом шить. То дети тяжело болеют. А ведь нет никого рядом из коллег. Ни педиатра тебе тут рядом, ни хирурга, ни инфекциониста. Но не самое трудное лечить-то эти болезни, гораздо труднее ведь с самих больных убедить в необходимости лечения. Их ведь попробуй, вывези в район на обследование и консультацию. Тут я вспомнил больного Черницына с его перековерканной жизнью. Да мне даже дрова на зиму привезли в благодарность за вытащенную стружку из глаза. Правда потом пришлось колоть эти самые дрова чуть ли не ночами, да целый месяц напролёт, потому что ни выходных, ни проходных. Но, скажу я вам, колка дров действовала на мои мысли очень хорошо – что не говори, а «смена деятельности – есть лучший отдых!». В отпуске уже три года не был. Даже отца похоронить, и то не разрешили. Сам, против воли главного врача уехал. Виданное ли это дело, не попрощаться с самым дорогим человеком, из-за работы?
Но что действительно дало мне село, так это опыт. Помнится, приехал «зеленым юнцом» в село, только-только после медучилища. Чуть только какой случай, даже простой, да и больной не тяжелый, подумаешь бронхит, или люмбаго – так я сразу же в свои записи студенческие «бегом бежал». Инструкции от всяких препаратов хранил. Даже своего рода фармацевтический справочник сделал – разложил по файлам инструкции от препаратов по их группам и принципу действия.
Усталость, безысходность, а самое неприятное я стал чувствовать какую-то «ненужность», бессмысленность собственной жизни. Больше, чем усталость меня съедала какая-то непонятная тоска. Я все никак не мог найти объяснения этому своему чувству, этому ощущению. Вроде бы все нормально: сыт, одет-обут. Дочки в школу и детский сад ходят, дом, огород, хозяйство. Всё есть! Живи и радуйся! Но, нет. «Какое-то болото, – думал я, – «Мне здесь прекрасно… тепло и сыро!». Как в «Песне о соколе» Максима Горького. Так и с алкоголем можно в крепкие отношения вступить! Ещё главный врач поменялся, потом, через некоторое время отец умер, на похороны не отпускают… Я же человек, в конце концов. Я жить хочу! Хочу, чтоб мои дети мир увидели, раз уж мне не удалось.
…
– Что это? – Спросил главный, глядя на протянутое мной заявление об очередном отпуске.
Пробежал глазами по написанному:
– Ты в своем уме? Какой отпуск? Лето начинается, сейчас детские оздоровительные лагеря начнутся, кто там будет работать? Никаких отпусков! – Он коротко написал на заявлении «Возражаю» и отдал его мне.
Вот на обороте этого же самого заявления о предоставлении мне отпуска, я и написал заявление на увольнение.
«Всё! Хватит!» – Сказал я сам себе и поехал устраиваться на работу в областной центр в качестве фельдшера скорой помощи. Единственный и самый горький осадок, который рвёт мне душу по сей день, это какое-то чувство предательства по отношению к больным того участка. Они же не виноваты, что меня заменить некем, а я от них уехал, бросил их, что ли…
…Город.
Шумный промышленный город-миллионник. После тихой и размеренной жизни в селе, находиться в городе мне было жутко не по себе. Шум, гам, пыль, вонь. Огромное количество машин. Все куда-то спешат, никто никого не знает. Люди не здороваются на улицах друг с другом. То ли по причине того, что не знакомы, то ли просто всем плевать друг на друга? Хотя, скорее всего, и то и другое вместе взятое.
Добрался до отдела кадров. В отделе кадров приятная женщина по имени Оксана Анатольевна предложила мне на выбор две подстанции в разных районах города. Дала мне номера телефонов заведующих, сказала звонить им и договариваться.
Я набрал первый телефонный номер.
– Алло? – Ответил мне мужской голос.
– Здравствуйте. Александр Николаевич? – спросил я.
– Да, здравствуйте.
– Я от Оксаны Анатольевны вас беспокою. Я – фельдшер, хочу устроиться к вам на подстанцию.
То ли мой голос показался ему чересчур юным, то ли просто чтобы побольше обо мне узнать, он спросил:
– У вас опыт работы есть? – Да. Я работал почти год на скорой в районной больнице, а потом три года заведовал участковой больницей.
– Очень хорошо! – Оживился он.
– Приезжайте завтра к 10.00 к нам на подстанцию на собеседование. Улица Котова, 85.
Расположения улиц города я не знал вообще, поэтому спросил:
– А на каком трамвае до вас доехать можно?
– Смотря откуда будете ехать.
– Ладно. Я найду. До завтра.
Знал ли я тогда, что всего-то через год я буду с закрытыми глазами ориентироваться не только в расположении улиц города-миллионника, но и, услышав адрес с номером квартиры, я буду со скоростью калькулятора вычислять в каком подъезде и на каком этаже находится эта квартира.
Утром следующего дня, понимая, что мне придется плутать в незнакомом городе в поисках подстанции, я выехал пораньше. По обыкновению, я нашел больницу в этом районе и думал, что тут, как и в селе, подстанция будет расположена на территории больничного городка (в райцентрах обычно так бывает). Утро. Время около 7.00. Я хожу по территории больничного городка в поисках подстанции скорой помощи, или хотя бы какого-нибудь человека, чтоб спросить, где находится скорая. Нашел приемник терапии, хирургии, инфекции. Нашел пищеблок, лабораторию и даже морг. Скорой нет, хоть ты тресни! Наконец, на крыльце приемника я увидел вышедшую покурить медсестру.
– Здравствуйте! Подскажите пожалуйста, где у вас находится подстанция скорой помощи? – обратился я к ней.
– У нас нет подстанции. – Ответила женщина.
«Вот те раз!»
– Как это: «нет подстанции»? А кто вам больных привозит? – Опешил я.
– Скорая. Только они где-то в другом месте находятся… Где-то там. – женщина махнула рукой в сторону въезда в медгородок. «Ну да, скорая же через ворота въезжает, логично, что она где-то там за воротами. В другом, блин,
кривоЛИНЕЙНОМ
измерении находится!» – А можно у кого-нибудь точнее узнать? – Зайдите у доктора спросите. – Ответила медсестра, бросила окурок в урну и зашла в приемник. Оказалось, что доктор, когда был студентом мединститута, работал на этой подстанции сначала санитаром, потом фельдшером. Да-да, раньше такое практиковалось, вроде после четвертого или пятого курса студент мединститута мог работать фельдшером, это уже потом придумали всякие лицензии, аккредитации, сертификаты и допуски (от которых, по большому счету, и толку-то никакого). Так вот, теперь он ЛОР-врач отделения оториноларингологии. Иногда берет смены на скорой. Он мне чётко объяснил, где находится подстанция и даже нарисовал мне схематическую карту, как до нее добраться. Подстанция скорой находилась в нескольких кварталов от больницы, во дворах многоэтажек, в здании бывшего детского сада.
