Дверь наконец открылась. Эта была последняя дверь, запертая на ключ в новой квартире, куда Лиза и Олеся переехали вместе со своими родителями.
Большая пятикомнатная квартира с двумя санузлами и двумя кладовками казалась совсем заброшенной старыми хозяевами. Почти все двери и стены были ободраны и исцарапаны. Единственным, что казалось новым в этом месте, были дверные замки. Все комнаты и кладовые запирались на ключ или на металлические задвижки.
Мама считала, что это из-за того, что квартиру могли сдавать на время разным жильцам, может быть, даже нескольким семьям сразу. Хотя её предположение никак не объясняло общий убитый вид квартиры.
Что на самом деле произошло здесь, никто не знал. Квартиру приобрели через риелторское агентство. А они, в свою очередь, – у людей, которым квартира досталась в наследство.
– Ух ты! – весело воскликнула Олеся (она была старшей из близнецов, и поэтому считала себя умнее сестры). – Здесь будет моя гардеробная.
– Олеся, это же наша комната, а значит, здесь будет наша гардеробная, – делая ударение на слове «наша», возразила ей Лиза.
– Да, да, наша. И почему это мама с папой хотят, чтобы мы жили в одной комнате? Ведь у нас комнат предостаточно. Мы не маленькие деточки, нам уже тринадцать лет, – недовольно пробормотала Олеся.
Выключатель нашёлся около двери. Свет яркой лампы, висящей под самым потолком без всякого абажура, осветил будущую гардеробную.
– Ого! – разглядывая стеллажи с разными коробками и кульками, радостно воскликнула Лиза.
– Смотри-ка! Почему отсюда не вынесли вещи?
– Клёво! Может, найдём что-то интересное, – доставая с полки пыльную коробку, сказала Лиза.
В коробке оказались какие-то платёжки.
– Это просто хлам, Лиза. Давай неси коробку в коридор.
– Девочки, вы открыли эту дверь? Молодцы, – оглядывая чулан, будничным тоном сказала мама.
Она была высокого роста и немного сухощава. Чёрные длинные волосы, собранные в хвост на затылке, делали её похожей на пальму. На ногах у неё были мягкие туфли, что позволяло маме передвигаться по дому тихо и незаметно, словно кошка.
– А нам сказали, что весь хлам вывезли. Ну что же, девочки, вам придётся кладовку разобрать самим и ненужное выбросить. Только не бросайте всё подряд в мусоропровод, весь крупный мусор вынесите на улицу к мусорному контейнеру, – дала она распоряжение дочерям.
– Мама, ты нам поможешь? – спросила Олеся.
– Нет, я занята, пытаюсь найти тарелки и стаканы, нужно придумать что-нибудь поесть. И ещё столько дел…
Она не договорила, развернулась и удалилась по направлению к кухне, покачивая головой и вздыхая.
– Я бы и в самом деле поела что-нибудь. Может, попросим папу заказать пиццу? – спросила Олеся сестру.
– Ага, было бы здорово, – вдохновенно ответила Лиза.
– Сходи, попроси, – Олеся не любила обращаться к родителям с просьбами и всегда перекладывала эту миссию на сестру.
– Ладно, – привычно согласилась Лиза, стягивая с самого верха ещё одну пыльную коробку.
– Ой!
Коробка оказалась тяжёлой, и девочка её не удержала. Громкий, но глухой удар эхом отразился во всех комнатах.
– Всё в порядке?! – мамин голос звучал взволнованно.
–Да! Лизка уронила коробку с какими-то тетрадями, – крикнула Олеся.
Лиза виновато потупила взгляд, и он упал на одну из страниц раскрывшейся при падении тетради. На странице чёрным по белому крупным убористым почерком было написано:
5 февраля 2001 года
Гость опять приходил. Я не знаю, как он это делает, но когда я проснулся, он уже стоял рядом с кроватью и смотрел в окно. Шторы были раздвинуты и лунный свет освещал его лицо.
Я прекрасно помню, что задёрнул шторы перед тем, как лечь спать…
Лиза не стала дочитывать до конца и взяла тетрадь в руки – это была толстая тетрадь с красным трансформером на обложке – и перевернула страницу.
– Послушай! – очень настойчиво произнесла она.
Олеся знала, что если в голосе сестры появлялись такие нотки, следовало сделать то, что она просит.
4 февраля 2001 года
Гость пришёл сегодня в третий раз. Стоял и смотрел в окно, но уже почти рядом с кроватью. Я, по-моему, узнал его. Мне кажется, это Антон из соседнего дома. Он пропал прошлой осенью, как раз тогда, когда Мурлот не вернулся домой с ночной прогулки. Думали, что Антон убежал из дома. Но я не могу назвать его живым после вчерашнего. Люди не могут таять в воздухе, как дым…
Лиза, дочитав до конца абзаца, остановилась. Дальше текст продолжался, но она не осмелилась его читать.
– Что это? – Олеся подошла ближе и заглянула в тетрадь, потом забрала её у сестры и перевернула страницу, пролистала до начала. На обложке, с обратной стороны, было написано: «Дневник №5», ниже – «Только мой, не читать!» И ещё ниже большими буквами «Л. И.».
– Дневник! Кто это Л. И.? Как ты думаешь? – разбирая тетради на полу, спросила Лиза.
– Не знаю. Может, где-то есть полное имя, – продолжая листать дневник, ответила сестра. Но, похоже, Л. И. не любил писать имена целиком. Отложив дневник в сторону, Олеся уселась поудобнее на полу рядом с сестрой и стала рассматривать тетради.
– Все эти тетради – дневники. И, насколько я понимаю, дневники абсолютно разных людей, – сказала Олеся, испытывая странное чувство – некую смесь любопытства и неловкости.
– Почему они все здесь? – спросила Лиза.
– Может, раньше в этой квартире жил психиатр или коллекционер дневников? – пошутила Олеся.
– Давай выбросим их, – Лиза ощущала какое-то беспокойство. – Нехорошо читать чужие дневники. Они писали для себя, а не для нас. К тому же на дневнике Л. И. чётко написано: «Не читать!»
– Ерунда! Мы даже не знаем этих людей. Давай так, Лизка: оставим тетради у себя, если будет неинтересно, то выкинем. Хорошо? – Олеся взглянула на сестру с жалостливым выражением лица, что всегда смешило Лизу.
– Пожалуйста…
– Ну хорошо, Олеся, – заулыбалась сестра.
– Но к папе просить пиццу пойдёшь ты.
– Идёт! – легко согласилась Олеся, укладывая дневники обратно в коробку.
