Утро могло бы оказаться чудесным, если бы не несколько неурядиц: у Мави болело все тело, руки и ноги оказались связаны, а изо рта торчала какая-та зловонная тряпка. От сильной боли она распахнула глаза. Её сдавленный стон раздался над поляной, чем привлёк внимание окружавших её мужчин. Они переговаривались между собой, по их взглядам, она догадалась, что разговор шёл о ней. Один из них с особенной настойчивостью что-то предлагал относительно неё. Попыталась глубоко вздохнуть – это у неё получилось с трудом: воздух не хотел проходить в лёгкие через плотную ткань кляпа. Кто-то подошёл к ней и наклонился. Опираясь на заломленные за спину руки, она попыталась поднять голову, но мужчина толкнул её ногой в грудь, и она рухнула на камни. Сильный удар был нанесён с особой жестокостью: владельца сапога, видимо, не волновал тот факт, что от его удара девушка вообще могла отправиться к праотцам. Из больших глаз потекли слезы: Мави силилась с невыносимой болью, но у всего имелись свои границы…
Мужская рука по-хозяйски ощупала её грудь, забралась под вырез.
– Тащишься, сука? – хрипло спросил негодяй. Несмотря на плащ, в который она была одета, не покидало ощущение, будто он уже раздел её, и на теле нет ничего, кроме верёвок, которые врезались в её чувствительную кожу.
– Эй, идиота кусок, если с дочерью дракона произойдёт что-то, тебе первому башку срублю! – рявкнула Йена.
– Дай хоть поваляю её, – длинно сплюнул наёмник с рыжими, похожими на шерсть животного, всклокоченными волосами.
– Раскинь мозгами! Это тебе не девка трактирная, – Йена подошла ближе к своей пленнице. – Это сама дочь дракона. Сама королева! – её голос был спокойным. Только вот интонации были равнодушными, леденящими.
Мави замычала – ничего, кроме нечленораздельных стонов, не получалось. Её длиннющие волосы были в полном беспорядке, много прядей попало в узлы верёвок.
– Что, хочешь говорить? – женщина наклонилась к ней почти вплотную. – Думала, на этом твои испытания закончились? Думала, спокойно вернёшься в свой замок и заживёшь счастливо?
Мави усмехнулась, яростно сверкая глазами исподлобья, как это было возможно – усмехнуться с кляпом во рту.
– Я дам тебе слово, – ловко вытащила склизкий мерзкий комок. – Говори, птичка!
Во рту было отвратительное ощущение распирающей пустоты, язык – чужой и деревянный.
– Тебя и твоих людей повесят, – хрипло выдала Мави. – Это в лучшем случае!
Хотела отвернуться, но не могла: верёвки слишком прочно удерживали её в одном положении.
– За что, позволь узнать? – удивилась Йена. – Я тебе подарила шанс попрощаться с ним этой ночью. Все могло бы закончиться у озера.
– Король тебе доверял. А ты… но, я знала, я знала, что тебе и твоим людям веры нет. Вы грязные дикари и только!
– Да, мы грязные дикари. И хорошо исполняем свою роль. А ты дочь дракона, и исполняешь свою. Я предоставлю тебе выбор, птичка. Ты хочешь, чтобы твой любимый остался жив? – она указала на тело, которое лежало неподалёку.
Из горла вырвался сдавленный стон, когда она поняла, что это – Надар. Мокрые волосы, неподвижные веки.
Перед глазами распахнулась гудящая пелена. Словно в безумном сне, она не понимала, что происходит и для чего ей все эти испытания судьбы? Не отводя от него глаз, задыхалась слезами и кричала, чтобы он очнулся, только это уже была не она, это была её боль.
– Нет! – вонзила растопыренные пальцы в безучастную землю.
На разлитую в траве кровь садится насекомое. Осторожно хоботком оно пробует жидкость. Это было жуткое откровение, явление чего-то уродливого, ранее ей неизвестного. Оно навсегда запечатлелось в ее мозгу, и она никогда не сможет этого забыть…
– Будет ли он жить – зависит от твоего решения. Итак, первое, он может вернуться в свой замок и править долго и счастливо – никогда не вспоминая о тебе. Или второе, – извлекла из-за спины меч, с которого все еще капала кровь. – Что ты выбираешь?
Посмотрев в отражение лезвия, Мави сглотнула язвый комок в горле.
– Чего ты добьёшься, если я сделаю выбор? – прошептала, стараясь больше не замечать оружие и смотреть противнице в глаза.
– Не важно, чего добьюсь я, – Йена встряхнула волосами и усмехнулась, усердно гася тлеющие в душе искры жалости. – Важно, чего добьётся дракон, – одним внезапным тычком пальца в живот, заставила Мави сильно дёрнуться. – Ты знаешь, что ему нужно. И теперь, это у тебя есть.
Глава 1. Если в Мирикле и обитали Боги, то жесткие, сухие, глухие к молитвам о дожде…
Никому не могло прийти в голову прогуливаться без причины по жуткому солнцепёку в Мирикле, или, остановиться, чтобы поговорить о пустячном.
В дневное время, если и были люди, то они наверняка укрывались в самых прохладных уголках, ожидая ночи в ленивой дремоте.
За три месяца, изнывая от постоянной жажды, листва на деревьях стала жухлая. Серая. Тлеющая, как пыль столетий. А русла рек высохли, как мертвые кости.
Лишь кое-где узловатые жгуты старых лоз в строгом шахматном порядке покрывали сухую землю, серую от примеси пыли. Казалось, они скрючены от боли. Нужно было обладать зорким глазом, чтобы заметить в них ещё медовую зелень.
Иногда среди лоз попадался шалаш. В одном из таких сидел высокий монах аббатсва Таттум, обмахиваясь веером из полусухих листьев он латал соломенную шляпу. Рядом стояла кадка с колодезной водой.
– Хорошо! Эх, хорошо!
–Отец, Больг, – монах взмахнул глазами: перед ним стоял молодой прислужник. С мягкими золотистыми волосами. В точь, как солома. Бледным от испуга лицом и карими не то веселыми, не то насмерть испуганными глазами.
– Брат Богомил? – удивился монах в годах, – Никак, стряслось что?
– Надар Кимиш, прибыл в сопровождении свиты и ожидает вас, отец Больг, – прислужник с завистью посмотрел на уютную соломенную халабуду.
Он очень хорошо знал, как приятно сидеть в таком шалаше…
– Эх, чёрт меня съешь! Что, прямо сейчас? – возмущённый монах побагровел, словно помидор, а его двойной подбородок затрясся как студень. – Я думал, король опять пошлёт кого-то за невестой.
– Велено не мешкать, он хочет поговорить именно с вами.
– Вот проклятье! – настоятель достал из рукава чётки, закрыл глаза и, шепча что-то невразумительное, начал быстро перебирал деревянные шарики один за другим.
Прислужник только смотрел, как монах ловко орудует пальцами.
– Вот разъярённого Надара Кимиша нам здесь и не хватало! – монах сказал как бы про себя, но вместе с тем и рассчитано громко. – Если он узнает положение дел, обязательно будет в ярости. Эта Дочь Дракона, кого хочешь изведёт на тот свет! Честно говоря, я-то думал срубить ветку по-тихому, не связываясь с этим деспотом. Ну, вот чего девка упрямится? Шесть столетий короли Мирикла получали в жён Дочерей Дракона. Эта традиция.
