1. Глава 1
Лиза, наше время
— Лен, я не стала Марусю брать с собой в больницу, к маме завезла, но ты забери её, как освободишься, а то мама неважно себя чувствует. Снова сахар подскочил, — произношу, параллельно читая на стенде названия отделений и их расположение на этажах.
Неврологическое отделение, 3 этаж.
Быстрым шагом спешу в сторону лифтов.
— Хорошо. Напишу, как будем дома. Лиз, ты уже добралась? — спрашивает старшая сестра, где-то на заднем фоне ноет мой племянник. — Мишка, помолчи, — тут же обращается к младшему из детей. У неё их трое. — Как состояние Александра Владимировича?
Инсульт для всех стал неожиданностью. Ещё и в ночь с пятницы на субботу. Надеюсь, что всё обойдется. Как бы я ни относилась к мужчине, это не повод желать ему зла. А видит бог, обида на его поступок до сих пор сидит глубоко внутри.
Александр Владимирович Лунегов является отцом самых близких мне людей: Ксюши, Стаса и Назара, — и по совместительству дедушкой моей трёхлетней дочери Маруси.
Двери лифта распахиваются, и я жму на кнопку с цифрой три.
— Да, вот только поднимаюсь в отделение, но я ещё не видела свёкра.
— Ладно, приедешь, расскажешь, — и не прощаясь отключается, так как Мишка снова начинает стонать. Парню два года, и он тот ещё маленький нытик.
В отделении неврологии свой пункт регистратуры. Подойдя к окошку, обращаюсь к девушке в белом халате.
— Здравствуйте. Подскажите, пожалуйста, в какой палате находится Лунегов Александр Владимирович?
— Добрый день, минуточку. — Девушка щёлкает по клавиатуре и вглядывается в монитор компьютера. — Триста пятая палата, — поднимает на меня взгляд и указывает рукой направление. Налево.
Благодарю девушку и, цокая каблуками по светлой плитке, иду в указанном направлении.
Стас, Ксюша и Виктория Степановна оборачиваются ко мне, когда я вхожу в одиночную ВИП-палату. Здороваюсь кивком головы и, пока иду к койке, расположенной в центре, оглядываю помещение. Комната просторная, светлая, больше похожая на гостиничный номер, чем на больничную палату. Огромная плазма, картины с изображениями природы, круглый стол для приёма пищи, две тумбы под личные вещи, диван и пара кресел для посетителей, в которых сейчас расположились родственники.
Свёкор в положении полусидя жестом приглашает подойти к нему ещё ближе. Выглядит немного бледным, но в целом здоровым.
— Здравствуй, Лизонька.
— Здравствуйте, Александр Владимирович. Как вы? Напугали всех нас.
— Да всё со мной нормально. Не волнуйся. А где Машенька? — хмурится мужчина. Он очень любит свою единственную внучку.
— У моей мамы. Я её в следующий раз привезу, — обещаю.
— Дома увидимся. Я здесь не останусь, — ворчит мужчина.
— Сашенька, ты чего? — Подрывается Виктория Степановна с дивана и кладёт ладонь на его плечо, будто он уже пытается встать с койки и намеревается покинуть палату прямо сейчас.
— Виктория, не начинай, — отмахивается от супруги.
— Как не начинать-то, это уже твой третий инсульт за два месяца.
Что? Я не знала. Странно, что ни Стас, ни Ксюша мне ничего не говорили. Ну ладно Стас, наше общение в последнее время стало совсем сухим, но Ксюха? Мы с ней всегда были близкими подругами. Чуть ли не с сёстрами. Она мне как Ленка.
— Вы бы поберегли себя, Александр Владимирович. Виктория Степановна права. Вам отдых нужен, — поддерживаю свекровь.
— На том свете отдохну, — философски изрекает. — Я чего хотел-то, — чешет левой рукой подбородок, — мне поговорить надо с Лизой, наедине.
Свекровь кивает, целует мужа в щёку, и первой уходит из палаты.
— Мы зайдём вечером, до ужина, — произносит Ксюша, так же чмокая на прощание отца и меня вдогонку. — Лиза, ты же к нам приедешь сегодня на ужин? — спрашивает подруга, как-то странно глядя на меня.
— Да? — произношу неуверенно-вопросительно, на что Ксю кивает и быстро покидает палату.
Тем временем Стас подходит к отцу и похлопывает по плечу.
— Отдыхай, пап.
После чего, приобняв меня за талию, целует в уголок рта. Я тут же машинально напрягаюсь и поджимаю губы. Стас словно и не замечает. Улыбается.
Когда дверь за Стасом закрывается, свёкор меняется в лице, смотрит на меня хмуро, будто это я виновата в том, что он тут лежит. Как по мне, это всё очередная предвыборная гонка.
— Я вас внимательно слушаю, — пытаюсь не нервничать, но рядом с этим мужчиной мне всегда не по себе. Только в присутствии Маруси я спокойнее, она мой маленький щит.
— Лиза, я хотел напомнить тебе о нашем уговоре, — сухо произносит Александр Владимирович.
— А что с ним не так?
“Я ничего не нарушала”, — хочу произнести вслух, но решаю промолчать.
— Пока всё так, и я надеюсь, так будет и впредь.
От этого разговора меня прошибает озноб, и появляется смутная догадка, к чему ведёт Лунегов-старший.
— Назар вернулся домой, — будто кувалдой по голове.
Всего три слова лишают меня кислорода. Как в тумане выхожу из палаты и на ватных ногах иду по больничному коридору, ничего не замечая вокруг. В голове каша. Мне срочно нужно на свежий воздух.
Створки лифта открываются, и я вижу его. Узнаю сразу. Он всё такой же и в то же время другой. Чужой. Я резко разворачиваюсь и чуть ли не бегом направляюсь в сторону лестницы. Стук моих каблуков оглушает.
— Стой, — окликает меня Назар и уже через мгновение дёргает за правую руку. Будто в замедленной съёмке я разворачиваюсь к нему лицом.
Я не готова встретиться с прошлым. Не так быстро. Закрываю глаза, будто это поможет.
— Лиза, — тянет моё имя и словно заново пробует на вкус.
— Я спешу. — Распахиваю глаза и пытаюсь выдернуть ладонь, но Назар держит крепко.
Опускаю взгляд на наши руки, он это замечает и намеренно медленно скользит большим пальцем по ободку моего обручального кольца.
— Смотрю, ты времени зря не теряла, — произносит с горькой усмешкой.
— Как и ты! — кидаю в ответку и наконец-то смело смотрю прямо в когда-то так горячо любимые глаза.
Если бы ты только знал, как я мечтала, что ты вернешься ко мне:
до того, как на свет появится наша малышка,
до того, как я стану чужой женой,
до того, как наша дочь назовёт папой другого,
до того, как моя любовь к тебе разобьётся на миллионы мелких осколков,
до того, как... ты забудешь.
Забудешь меня — свою первую любовь.
А вы помните свою первую влюбленность? Когда кажется, что море по колено и только с ним навсегда. Когда даже после ссор и слёз вы всё равно ищете его объятия, которые окутывают теплотой и защитой. Когда кожа зудит от отсутствия тактильного контакта, а губы горят от желания слиться. Или когда смотришь в любимые глаза и видишь не просто отражение себя, словно в зазеркалье, но ловишь себя на мысли, что можешь распознать всю палитру чувств, на какую способен ваш первый избранник. Вспомнили? Вот и я вспомнила.
