Виталий Самойлов - Доктрина гиперанархизма

Доктрина гиперанархизма
Название: Доктрина гиперанархизма
Автор:
Жанры: Книги по философии | Пьесы и драматургия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Доктрина гиперанархизма"

Гремучая смесь из анархизма, персонализма и экзистенциализма в одном флаконе – эта книга может стать в распоряжении своего читателя своеобразной «инструкцией по выживанию» в современном мире определенного типа человека, которого в условиях «последних времен» стоит назвать не иначе как обособленным и отчужденным.

Бесплатно читать онлайн Доктрина гиперанархизма


© Виталий Самойлов, 2017


ISBN 978-5-4485-2579-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Свобода превыше всего»

(Вместо предисловия)

Читателю предлагается текст, который изначально задумывался автором как развернутый комментарий к его предыдущему сочинению – метафизической поэме Иная Весть. Однако уже в ходе работы становилось ясно, что тексту суждено оказаться самостоятельным произведением. В любом случае, ознакомление с Иной Вестью прежде прочтения Доктрины гиперанархизма окажется весьма полезным для того, чтобы уяснить, что именно автор вознамерился здесь сказать. Можно поступить и в обратном порядке, прочтя сначала Доктрину, а уже только затем приняться за Весть – так хотя бы можно отследить, в сколь великой степени произошли изменения в воззрениях автора. А можно остановиться лишь на Доктрине, позабыв как о существовании Вести, так и о существовании самого автора вместе с его настоящим сочинением. Кому как угодно. Мало ли кому та же Доктрина не придется по вкусу – если вообще придется. Судьба литераторов испокон века такова, что им надлежит заведомо готовить себя к произнесению своих словес в пустоту. Это еще называется мыслями вслух.

Автор решил учесть ошибки своего предыдущего опуса, написав такую вещицу, в которой о предельно сложном говорится предельно просто – по крайней мере, им были приложены к тому все возможные усилия. Вследствие этого, конечно же, благодетелем человечества ему вряд ли удастся стать, но расположить внимание лишнего читателя, быть может, все-таки получится. На самом деле, читатель никогда не бывает лишним. Он либо есть, либо его нет. На сей раз, автор подготовился и к тому, и к другому.

Чтобы уж совсем не впасть в беспросветный трагизм, автор решил также посмеяться в самом наименовании сочинения. Доктрина, раз уж на то пошло, не содержит в себе текста, претендующего на каноничность в целях изобретения очередного «изма». Этих «измов» и без того хоть отбавляй, а потому автор не стал себя озадачивать изобретением велосипеда – и без него уже давным-давно все придумано и сказано. Пожалуй, главное, что может для себя здесь твердо усвоить читатель, звучит следующим образом: творчество – это безграничный простор для самовыражения. Ни больше, ни меньше.

Стало быть, Доктрина не содержит в себе никакого «призыва» к какому-либо «разжиганию». Впрочем, к «маленьким любителям экстремизма» будет особая просьба: не касаться страниц этой книги, чтобы ненароком не пробудить в себе погромщика, на беду своим же родителям. Если эта книга и адресует читателю какой-либо призыв, так лишь призыв к размышлению, а не к действию. Лучше всего, когда действию предшествует основательное размышление, а основательное размышление ведет к основательному действию. Не принимай ничего на веру. Учись никому и ничему не доверяться. Твердость веры закаляется в терниях подозрения – так рождается убеждение. Не принять на веру значит открыться для прихода к вере. Только это будет уже ТВОЯ вера.

Доктрина гиперанархизма – это гимн свободе. Там, где свобода, там и пафос. А пафоса в книге много. Автора могут назвать даже «пленником свободы» – и действительно, он превыше всего возлюбил свободу. Но одно дело свободу любить, а другое дело ею обладать. Читатель, внимательно освоив Доктрину, в итоге дойдет до того, что не человек обладает свободой, а свобода обладает им. Тем более что Доктрина, равно как и всякая басня, имеет свою мораль. А мораль сей басни такова: создай себя сам, и будешь свободен. Впрочем, ты уже свободен. Свободен не быть свободным. Что тебе нужно – решай сам.

Книга написана пьесой заведомо, дабы на стыке драматургии и метафизики родить на свет произведение искусства. Всякое творение живет своей жизнью согласно желанию его творца. Поэтому Доктрина свободна идти своими путями так же, как и сам ее автор. И ее жизнь совершенно не будет зависеть от того, соприкоснется ли с ней кто-либо еще. Независимость – залог свободы. А во всякое творение, как известно, вложена живая душа.

Автор менее всего намерен приносить читателю извинения за те неудобства, которые будут ему доставлены в процессе чтения. Искусство не призвано служить комфорту.

Виталий Самойлов

Предисловие ко второму изданию

Второе издание Доктрины, почти что вдогонку следующее за первым, не предлагает ничего принципиально нового в содержательном плане. Можно сказать, что здесь автором лишь восполняются допущенные в первом издании упущения, которые пускай и незначительны, но все же могли быть предупреждены сразу за надлежащей прилежностью и отсутствием спешки в написании опуса. На сей счет можно возразить лишь тем, что упущения Доктрины куда продуктивнее было бы восполнить в очередном авторском сочинении. Однако же, когда имеется возможность по горячим следам хотя бы на йоту приблизить к совершенству нечто исполненное, то лучше не упускать шанса. Тем более, что Доктрина по многим своим параметрам подпадает под определение программного сочинения – по крайней мере, на текущий момент. Пока же хотелось бы оговорить те моменты, которые автор счел нужным учесть при ознакомлении читателя сызнова с не так давно законченным опусом.

Итак, во-первых. Реагируя на успевшие раздаться комментарии в адрес первого издания, автор обращает внимание учтивого читателя на то обстоятельство, что пускай сопоставление Доктрины с Катехизисом Гиперфашизма весьма правомерно и уместно, но возымело место быть оно лишь ввиду созвучия в наименовании двух сочинений – причем, созвучия, которое было допущено ради привлечения большего интереса к опусу в тех кругах, среди которых Доктрине был дан ход еще прежде ее официального опубликования. Несмотря на обвинения в том, что, дескать, Доктрина точь-в-точь дублирует Катехизис, автор также обращает внимание на то, что было оговорено в предисловии ко второму изданию самого Катехизиса: изложение какого-либо учения в диалоговой форме старо как мир, а потому не может быть названо чьим бы то ни было оригинальным изобретением. Не будь созвучия в наименованиях, использованный в Доктрине прием подачи мысли никого бы по большому счету и не задел. Все новое есть хорошо забытое старое. Между тем, судя по реакции на Доктрину, не лишним будет заметить, что даже в этом плане авторская претензия на новизну себя не оправдала. Тем оно и лучше, ибо таковой претензии вовсе и не было. Автор исполнил то, что хотел – детали же должны волновать лишь тех, кого они коробят и не дают спокойно спать по ночам. Лишние всегда отсеиваются сами собой. А такие, как оказалось, все же имеются.

Далее, во-вторых. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что автор не предназначает предложенную читательскому вниманию пьесу для постановки на сцене. Заключение пьесы само по себе исчерпывающе за это говорит. Впрочем, авторское предположение насчет того, что текст


С этой книгой читают
Компиляция рабочих заметок автора, посвященных актуализации проблематики новой метафизики, а также содержащих в себе широкий задел на выход из того затяжного кризиса, в котором находится философия на современном отрезке ее существования.
Одоление, казалось бы, необоримой толщи гипнотического сна самодовлеющим внутренним усилием, размыкающим тьмяное средостение омраченного бывания в сердце юдоли и предуготовляющим вселенский взрыв триумфального растворения иллюзии изъявлением со стороны Субъекта, парадоксальным образом оказывающегося пробужденным в самом центре ада, преображенной воли к чистому могуществу, в режиме безостановочного рывка в Неведомое – таков стержневой пафос филосо
«Идейная живопись и программная музыка хотят отвлеченные мысли изображать, рисовать и выражать первые – красками, а вторые – звуками; символическая же поэзия хочет, чтобы и само «слово действовало не своим содержанием, а звуками…»
«…Половое чувство есть выражение перехода организма от роста и развития к воспроизведению, к созданию существа, подобного себе во всех частях и частицах. Но что будет, если обратить в сознательное действие этот переход, понимаемый как повторение того, что происходило в организме?…»
Учебное пособие подготовлено на основе лекционного курса «Философия религии», прочитанного для студентов миссионерского факультета ПСТГУ в 2005/2006 учебном году. Задача курса дать студентам более углубленное представление о разнообразных концепциях религии, существовавших в западной и русской философии, от древности до XX в. В 1-й части курса рассмотрены религиозно-философские идеи в зарубежной философии, дан анализ самых значительных и характер
В сборнике представлена переработанная редакция краткого поэтического пересказа избранных «Диалогов» древнегреческого философа Платона
Это ваш идеальный путеводитель по миру, полному «величия рока и таинства ролла». Книга отличается непочтительностью к авторитетам и одновременно дотошностью. В ней, помимо прочего, вы найдете полный список исполнителей, выступавших на фестивале в Гластонбери; словарь малоизвестных музыкальных жанров – от альт-кантри до шугей-зинга; беспристрастную опись сольных альбомов Битлов; неожиданно остроумные и глубокие высказывания Шона Райдера и Ноэла Га
«День без тьмы»Зойка Семенова и не заметила, как вляпалась в жуткую историю. Это она-то, всю жизнь считавшая, что «бояться – стыдно!». Сначала на их этаже появились новые жильцы – папа с сыном-подростком. Вроде бы вполне обычные, но какие-то бледные, словно блеклые. Затем Зойка подобрала на лестнице драгоценный медальон. Вещица принадлежала новому соседу – и девочка, конечно, вернула бы ее хозяину, если бы тот вдруг не исчез. Спустя несколько час
Шаловливый проказник Купидон, ткнув стрелой Амура, попал в невезучую Сашу Шевчук.Девушка, давно смирившаяся с тем, что серые будни скучны и тоскливы, никак не ожидала, что окажется втянута в скандальную историю.Неприятности нападали со всех сторон, и чёрная полоса не желала перекрашиваться в белый цвет.На что можно пойти ради счастья любимой подруги?На помощь, терпящей бедствие Александре, поспешила её близкая подруга Марьяна, развившая бурную де
"Нет, жаловаться ей не на что. У нее хорошая работа, благоустроенный дом, все так удобно налажено… Ольга Викторовна поджала губы и накинула шаль. Стало как-то прохладно, и она для обогрева зажгла и приоткрыла газовую духовку. По телевизору что-то наяривал оркестр народных инструментов, и балалаечные трели, как мухи, кружились по кухне…"Маленькая зарисовка о женском одиночестве и не только.