Глава 1. Шум, в котором мы живём
«Когда еда на столе – слова звучат иначе.
А когда пусто – даже молчание колет, как нож.»
Кастрюля гремела так, будто она хотела уйти из дома раньше него.
Жена поставила её на плиту с таким звуком, что тарелки на сушилке вздрогнули.
– Опять хлеба нет? – бросила через плечо.
– Утром куплю, – пробормотал он.
– А дети что, утром поедят? В школу с пустым ртом?
Азиз промолчал.
Дочь сидела на табуретке, перелистывая тетрадь. Сын шаркал по полу, будто искал, куда спрятаться.
Он понимал – виноват. Только вот непонятно, в чём именно.
«Бедность – это не отсутствие денег.
Это когда в доме воздух тяжелее еды.»
Он налил себе чаю, но не пил. Вышел на балкон, закурил. Смотрел, как внизу кто-то выгуливал собаку, как ветер трепал бельё на верёвке.
Мир жил. А у него – всё стояло.
И вдруг…
Внизу мелькнула знакомая фигура.
Уверенная походка, лёгкий рюкзак, лицо – будто светится изнутри.
Аян.
Тот самый.
Сосед из соседнего подъезда.
Он давно ходил отстранённый, в себе, исчезал куда-то. А теперь – как будто снова ожил.
Азиз подался вперёд.
– Эй, Аян! – крикнул он. – Куда так спешишь?
Аян поднял голову. Улыбнулся. Та самая его улыбка – чуть кривоватая, но тёплая.
– Привет! Дела!
– Какие дела? Ты же обычно весь день дома.
– Сейчас не тот случай, – подмигнул он. – Потом расскажу.
Азиз спустился. Перехватил его у ворот.
– Слушай, ну ты загадками не говори. Что за движуха?
Аян посмотрел по сторонам, понизил голос:
– Уезжаю.
– Куда?
– В Штаты.
– Серьёзно?
– Серьёзно. Через фирму. Там всё официально. Работать на ферме, потом – видно будет.
Азиз замолчал. Смотрел на него, как на кого-то с другой планеты.
– Ты что, уже оформился?
– Всё. Осталась только виза. Должны позвонить завтра.
– А… ты кому платил?
– Фирма “NewWay Global”, – с гордостью сказал Аян. – Они всё делают. Помогают.
Азиз кивнул. Он слышал это название. То ли в маршрутке кто-то говорил, то ли объявление видел на столбе.
Аян хлопнул его по плечу.
– Не сиди, брат. Тут ничего не меняется. А там…
Он не договорил. Только глянул вверх, на небо.
«Иногда человек уходит – не потому что хочет.
А потому что внутри больше не может остаться.»
Через несколько минут Аян ушёл.
Азиз остался стоять.
На душе – тревожно.
Рядом в окне снова хлопнула кастрюля.
Дети засмеялись, потом затихли.
Жена закрыла форточку.
Он посмотрел туда, где исчез Аян.
И впервые за долгое время подумал:
«А если он прав?»
Он опять ничего не сказал.
Просто встал, налил себе чаю, сделал глоток – и ушёл на балкон. Как всегда.
А я стояла у плиты с грязной губкой в руках, а в голове – как будто пульс.
Не от злости. От усталости.
Я уже не помню, когда мы в последний раз разговаривали не про деньги. Не про еду. Не про то, что закончилось.
Всё заканчивается. Даже слова.
Дети едят молча. Иногда что-то рассказывают друг другу, смеются, но на нас с ним – даже не смотрят.
Я заметила, как сын всё чаще берёт ложку, крутит её в руках, а потом ставит обратно. Не потому что не голоден. Потому что чувствует, что в доме что-то не так.
Сегодня он говорил с Аяном.
Я видела их через окно. Аян был странно оживлён. Светлый какой-то. С рюкзаком за спиной, как будто не по двору шёл, а по улице Нью-Йорка.
Я поняла сразу – он уезжает. Наверное, у него получилось.
И я испугалась.
Не за него.
За нас.
Когда Азиз вернулся домой, он был не такой. Тихий. Думающий. Глаза – в пол. Но в голове – далеко.
Он сел к столу, как всегда, но ел медленно, будто тянул время. А потом снова ушёл на балкон. Опять.
Я гладила его рубашку и думала – что я скажу, если он однажды скажет: «Я уезжаю.»
Я, наверное, ничего не скажу. Просто кивну.
А потом стану ждать.
Как она – жена Аяна. Я ведь вижу её. Вижу, как она старается быть сильной, но в глазах – только одно: “почему он не остался?”
Я не держу его. И не толкаю. Я просто рядом.
И очень надеюсь, что этого хватит.
Аян не появлялся третий день.
Не выходил во двор, не садился на лавку у подъезда, не стучал соседям в окно, не брал сына за руку после школы.
Я сначала не обратил внимания. Подумал – может, уехал.
Ну всё, добился. Молодец.
Но потом увидел, как его жена выходит с мусором, оглядывается. Как сын один идёт домой, волоча ранец за собой. Как шторы в окне всё время закрыты – даже днём.
Однажды я специально вышел вечером, посидеть во дворе. Ждал. Наблюдал. Хотел просто убедиться – уехал он или нет.
Но внутри было странное ощущение – не радости за него, а тревоги. Как будто что-то пошло не так.
На следующее утро жена Аяна вешала бельё.
Я поздоровался.
Она ответила, но не улыбнулась.
– А Аян как, уехал?
Она чуть заметно вздрогнула, но быстро собралась:
– Да, уехал вроде. Давно.
“Вроде”?
Я запомнил именно это слово.
Не “да”, не “в Америку”, не “вылетел”. А – “вроде”.
С этого дня мне стало не по себе.
Я вспоминал, как он говорил:
– Всё оформлено, билет будет вот-вот.
И как будто радовался не тому, что уезжает, а тому, что может уйти.
От чего – не сказал.
На работе я сидел, глядя в экран, но видел не таблицы. Я видел его глаза в тот день. Улыбка была, а за ней – страх.
Дома жена сказала, что в холодильнике пусто.
Я кивнул.
Не потому что не слышал – просто не мог ответить.
Внутри уже крутился вопрос, который не давал покоя:
“А если он не уехал?”
А если он просто исчез?
Работа вымотала.
Директор орал с утра, потом клиент сорвал заказ, потом дали меньше, чем обещали.
На обед – ничего, кроме черствого хлеба и холодного чая из бутылки.
Когда вышел на улицу, солнце било в глаза.
Он надел кепку, сел на скамейку и достал телефон.
Без цели. Просто листал. Новости, погоду, чьи-то фотографии.
Пальцы остановились на объявлении:
“Работа за границей. Сборщики, водители, упаковщики.
Виза. Проживание. Помощь на всех этапах. Звоните.”
Он щёлкнул. Перешёл по ссылке.
Сайт выглядел прилично. Не как тот, что показывал Аян.
Здесь не было лозунгов «исполните мечту».
Просто таблицы, документы, FAQ. Даже адрес офиса был – с фотографией и приёмными часами.
Он записал номер. Потом стёр. Потом снова записал.
Вечером дома Асем мыла посуду. Он сидел на кухне, смотрел, как вода стекает по тарелке.
Хотел сказать.
Хотел спросить: «А если я уеду – справишься?»
Но не сказал.
Пошёл к себе. Лёг. Смотрел в потолок.
Позже в телефоне снова открыл сайт.
Зашёл на вкладку “Германия”.
Сезонные работы. По контракту.
Не Америка. Но похоже. Тоже за границей. Тоже шанс.
На следующей странице – анкета.
Имя. Возраст. Контакт.
Он заполнил, не отправляя.
Закрыл.
Оставил на потом.
Утром он всё же позвонил.
– Здравствуйте, вы оформляете сезонную работу?
– Да, конечно. Германия, Чехия, Польша. Сейчас открыт набор.
– А нужно сразу платить?
– Нет. Сначала собеседование. Потом подписание договора. Потом уже оформляем визу.
