Каждый, как правило сам выбирает
В жизни дорогу свою.
Только, когда всё погано бывает,
Валим мы всё на судьбу.
Если преследуют в жизни напасти,
Сядь и во всём разберись.
Может быть сам ты подвержен был страсти,
Честно во всём повинись.
Вспомни, как ты обращался с другими,
Часто ли им помогал?
Был ли ты добр со своими родными,
Что в этой жизни им дал?
Много в дремучем лесу бурелома,
Нужно убрать, чтоб пройти.
Так же хирург удаляет саркому,
Чтоб пациента спасти…
Как можно к счастью расчистить тропинку,
Это не день и не два.
Душу отмыть, отскребая соринки,
Прошлое сжечь, как дрова.
Нужно запомнить , прямая дорога -
Выстлана Дьяволом в Ад!
Можно добраться по ней до порога,
К двери, где черти сидят.
Нас искушают чужими дарами,
Только лишь раз оступись.
Подлость и ложь налетят, как цунами,
Зависть отравит всю жизнь…
Только когда распахнутся ворота,
Заднюю поздно включать.
Сам пролетел в жизни все повороты,
Что ж теперь волосы рвать?
Может быть надо нам выбрать минуту,
В храм с покаяньем зайти?
Взгляд ощущая небесный повсюду
Здесь свой покой обрести!?
Мысли греховные смоют водою,
Пламя очистит свечи.
В жизни всегда оставайся собою,
Будь терпелив, не кричи.
Жизнь преподносит нам часто уроки,
Знаки свои подаёт…
Но, мы не видим знамения строки,
Двигаясь только вперёд!
Каждый тропинку свою выбирает,
Часто забыв про судьбу.
Счастье найти очень сложно бывает,
Как и дорогу свою…
На свете жил один мужчина,
Бабулю часто вспоминал.
– Когда придёт тоска, кручина,
Ты Божий храм не забывай.
Тебе там сразу станет легче,
Молитва, как бальзам души.
Исчезнет груз, что лёг на плечи,
Тихонько стой и не спеши.
За годом год тянул он бремя,
Старался из последних сил.
Но день за днём летело время,
А он лишь только хуже жил…
Но, как-то утром он решился,
Перекрестившись в храм вошёл.
Усердно у икон молился,
Страх понемножечку прошёл.
Стоял любуясь образами,
Убранством, просто неземным.
То заливался вдруг слезами,
Казался храм таким родным…
Но кто-то, вдруг его одёрнул,
Ты, мол не правильно стоишь.
Топтаться будешь так в уборной,
Молитв не знаешь и мычишь.
Другая злобная старушка,
Возникла, как из под земли.
Вся в чёрном, будто бы зверушка,
Сказала : « Ноги все в пыли,
Иди, купи себе брошюру,
Усердно дома изучай.
А то приходят сюда сдуру,
Словно в кафе зашли на чай.»
Мужчина вышел за ворота
И слёзы хлынули ручьём.
Как дичь убили – прямо с лёта,
Его невидимым ружьём.
Присев на лавку долго плакал,
Смотрел в слезах на купола.
В надежде ждал он свыше знака,
Запели вдруг колокола…
Ему привиделось, что рядом,
К нему Христос на лавку сел.
Своим лучистым, добрым взглядом,
Обиды боль убрать сумел.
В сердцах мужчина возмутился,
Что не пускают в храм его.
За столько лет, он вдруг решился,
А в результате – ничего!
Для них теперь закон не писан,
Зачем теряют прихожан?
Устав когда и кем подписан,
Что гонят в шею горожан.
Обнял Христос его за плечи,
Вздохнув, тихонечко сказал:
-Не стоит слушать злые речи,
Я всё давно об этом знал.
Меня, как прежде почитают,
Но, как изгоя всё равно.
В храм, как и прежде не пускают
И это вовсе не смешно…
Большинство людей намного сильнее, чем они думают,
они просто забывают иногда в это верить…
Не щадит жизнь людей и бросает за борт,
И не каждый здесь вынырнуть в силах.
Разбивает судьбу вдруг крутой поворот,
Нет креста на заросшей могиле…
Они спят по подвалам, где сумрачный свет,
Из коробок построив жилище.
Пьют «палёный шмурдяк»,убегая от бед,
Будет день, будет завтра и пища.
А когда-то была и постель, и семья,
И с женой дочь встречали из школы.
Накрывали столы, приходили друзья,
Сам с иголочки, юный, весёлый.
Дочь любил он свою, часто ей рисовал,
Говорил : Нет дороже на свете!
И принцессой своею её называл,
В школу за руку вёл на рассвете.
Всё разрушилось вмиг, разлетелась семья,
Нет жены и родным он не нужен.
В подворотне с утра поджидали друзья,
Коллектив был проверен и дружен.
Бесполезные в жизни летели года,
Сам в себе вызывал отвращенье.
Зарекался, что бросит, что, мол, никогда,
И просил бесконечно прощенье.
Словно камнем на дно, всё летит под откос,
Больше нет ни подруг , ни друзей.
Из под шапки торчит клок немытых волос,
Всё закончилось в «стае» бомжей.
Ночью смерть обняла и забрала с собой,
На лице лишь усталость и мука.
Как собака, свернувшись, ушёл на покой,
Перед тем не издав даже звука.
Тридцать лет пролетело, могилка нашлась,
Без оградки, заросший лишь холмик.
Закатав рукава, дочь за дело взялась,
Крест вкопала, где раньше был столбик.
Перед Пасхой цветы, в день рожденья букет,
Это всё могло быть и при жизни…
Променял на «друзей» в жизни свой кабинет,
Не увидел, как быстро стал лишним.
Рушит жизни частенько крутой поворот,
Удержать руль бывает не в силах.
Зацепиться не смог, улетаешь за борт,
Без креста на заросшей могиле…
Исключительные единицы могут подойти к бездомному и поинтересоваться, как он себя чувствует, нужна ли ему помощь, вызвать скорую. Такой поступок сегодня сродни героизму. Человек мог скатиться до такого образа жизни из-за слабости собственного характера, или жестокого поворота судьбы…
Однажды летом, в жаркий день я старца повстречал.
У храма тихо он сидел и что-то бормотал.
Приличный вид, ботинок блеск, платочек с синевой,
Как леший, он не стрижен был, и полностью седой.
Остановившись, я спросил: Вам плохо, чем помочь?
Да вот, хотел я поболтать, но все уходят прочь…
Он улыбнулся и вздохнул, я рядышком присел,
Такой ответ меня смутил и сердце вдруг задел.
В его глазах – тепло и свет, сверкал в них солнца луч,
Приятный баритон скользил, был мягок и певуч.
Благодарю, что ты спросил. Мне помощь не нужна!
В замен свою я предложу, ТЕБЕ нужней она.
Подумай, что тебе важней, что хочешь получить.
Исполню я твою мечту, счастливым будешь жить.
Как тараканы в темноте, помчались мысли вскачь,
Сказать, что нужен оберег от бед и неудач?!
Машину, денег попросить, а может, особняк ?
Хотелось всё, а вот одно не выбрать мне ни как…
Здоровья можно попросить и жить без докторов,
Удачу, чтоб во всём везло, чтоб не было врагов.
А может быть, любви просить сейчас и прямо здесь?
Но я люблю и я любим, и счастье тоже есть.
Мозг начал тихо «закипать», искать один ответ,
Но выбрать что-нибудь одно он не способен, нет!
Вздохнув, сказал я старику, что это жизнь моя,
Доволен я своей судьбой и век прожил не зря.
Уж если правда, счастья вы хотите для меня?!
Пусть будет мир на всей земле, без дыма и огня.
Старик, тихонечко вздохнув, погладил по плечу.
Сказал: Всё будет хорошо, я тоже так хочу!
Пускай хранит Господь всегда тебя и всю семью,
То, что не выбрал для себя, нисколько не виню.
Обняв дедульку, я пошёл дорогою своей.
Кто он такой, что нужно здесь ему среди людей?
Вернулся к храму – никого! На лавке лишь платок.
