Они опоздали. Вместо белокаменного поселка с зеленым ухоженным парком, черная оплавленная воронка. На дне, все еще пузырится камень и вырываются тонкой дымкой испарения.
– Алор, что будем делать? – хриплым от тревоги голосом спросил Рагнор.
Высокий, темноволосый командир обвел взглядом своих подопечных и резко выдал команду:
–Идем на сторожевую базу, свяжемся со станцией, они должны знать, что происходит.
Двадцать подростков, трусцой побежали за алором.
Но на базе их ждало разочарование, вся аппаратура вышла из строя, а связаться по–другому, можно было только из разрушенного посёлка.
Один из молодых, долго подслушивал под дверью, не решаясь использовать для этого магию. Командир был крут в воспитании, и чуть не получил дверью в лоб, прозевав, когда тот собрался выйти к ним, в большой зал, еле отклонился. Алор недовольно покосился на шмыгнувшего в строй мальчишку и пройдя еще несколько метров, повернулся к воспитанникам.
– Мы потеряли связь с нашими станциями, но есть вероятность, что нас хватятся через какое–то время.
–Но алор?!– воскликнула единственная девушка среди воспитанников, – это будет слишком долго, время течет по–разному и…
– Я знаю, как течет время в разных потоках вселенной Алани, да, – командир прошёлся взглядам по мрачным физиономиям подопечных, – это произойдет не сразу, не год и не два и даже не сто лет потребуется, пока наши кураторы поймут, что что–то случилось. Наша практика немного затянется, а пока вы здесь, миссия «Хранители» будет вашей задачей. Все понятно?! – крикнул под конец алор и в ответ раздались нестройные ответы. Командир опять поморщился.
– Рагнор и Алистер, остаётесь за старших, все что натворите, спрошу с вас, если не выйду на связь через месяц, ищите по маяку, но только вдвоем, – алор уже почти выходил, но потом резко обернулся, чтобы застать, как его помощники строят рожи ему в след.
– И на всякий случай, я включаю ваши оболочки на аварийную систему, если с вами что–то случится, для сохранения жизни сущности, вы погрузитесь в анабиоз.
–Хорошо алор! – резко выпрямились два весельчака.
Алор еще раз осмотрел своих воспитанников, которых ему, высшему, всучили как наказание, фыркнул от глупости малолеток вышел в портальную комнату. Нужно было узнать, что произошло на орбите Солана.
День начался, как всегда; кружка хорошего кофе, горького без молока и сахара; прохладный душ, чтобы включить спящие мозги и наконец, просмотр сообщений в соцсетях. Вдруг, когда ты легла спать, в три часа ночи, кто–то решил написать. Спать так поздно ложусь, потому что сова и ничего с этим не могу поделать. Весь день хожу вареная, а как ночь, словно включается запасная батарейка и заснуть не получается. Тогда на помощь приходят книги и фильмы. Живу я одна, даже кошку не завожу, боюсь подохнет, от моей любви… да и вообще, решила для себя жить и только для себя.
Я не всегда была такой нелюдимой эгоисткой, когда–то любила и думала, что меня тоже любят, но… все познается в нужде… Замуж вышла рано, сразу после школы. Любовь до гроба… такого больше не будет и много такого же нежного лепета. И сначала, так было, страстные ночи, сладкие проведенные в ожиданиях встречи, дни…
Он был старше на восемь лет и уже имел престижную работу. А потом у нас родился сын, маленький комочек радости. Мы были самой счастливой семьей… мне так казалось. Я растила сынишку, готовила обеды и смотрела сериалы. Он работал, ездил с друзьями на рыбалку и баловал меня редкими походами в кафе или киношку.
А потом пришла беда… оттуда откуда не ждали. Наш сын заболел. Мамино маленькое солнышко стало гаснуть. Нам сказали, что, если выживет, останется инвалидом, но я не сдавалась, бросала все силы, чтобы спасти ребенка. Тогда–то муж в первый раз предал. «Зачем его вытаскивать если он останется на всю жизнь инвалидом»– сказал, когда–то горячо любимый муж и отец. «И нам в тягость и ему не жизнь.» – Неслись из его рта странные, страшные слова.
Нет, я понимаю если бы это сказали наши соседи, бабки на скамейке, просто знакомые, но … не было ни слов, ни эмоций, они словно выгорели.
Сын умер… врачи сказали, что не выдержало сердечко. Это стало таким ударом, который я не смогла пережить.
Я стала пить… сначала, чтобы просто не вспоминать, потом просто стало все равно. И тогда он предал во второй раз. Как оказалось, у него есть другая женщина и она скоро родит ему ребенка… вот так. Он ушел. Я не помню, что было дальше. Сквозь туман запоев пробираются мерзкие воспоминания, о которых лучше вообще не думать.
И пришла спасительница, сестра моя, Анька. Жила она в деревне, имела, по деревенским меркам приличное хозяйство. Была семья, муж, дети, но всем заведовала она, своей крепкой рукой.
Анька женщина здоровая, статная и сильная. Скрутила меня, как кутёнка, закинула на заднее сиденье в чем была и увезла к себе в тьму тараканью. Родители мои умерли, воспитывалась я у тетки, она была матерью Аньки и тоже имела крутой нрав.
Привезла меня сеструха домой и давай меня воспитывать и в себя приводить, и ведь нашла … самый правильный способ, действенный такой.
Сейчас вспоминаю, смех разбирает, но тогда… я так на нее обиделась, у меня горе двойное, у меня сил нет, а она мне… вилы с лопатой в зубы и вперед на освоение куч навозных. А если не хочу, никаких кушать. А в деревне такси нету, не уедешь, там и машин не у кого нет. Раз в две недели, приезжает районный автобус и все. Дети у Аньки в интернате во время учебы живут, потому что не наездишься на заказных машинах. А уехать… почему–то у них даже мысли такой нет.
Так вот и стала я бесплатной рабочей силой, которой за работу едой платят. Я рыдала, кидалась на Аньку драться, та посмеивалась и как нашкодившую кошку раз за разом учила жизни, хорошей трепкой, чтоб не повадно было. И с фингалом ходила и с разбитой губой, а хрен с ней справишься с кобылой…
Жила я у нее несколько месяцев, потихоньку приходила в себя и училась жить заново. В деревне особо страдать некогда, там день, год кормит, а не потопаешь, не полопаешь. Скотина опять же, каждый день жрать хочет, а потом… обратку дает, которая мне до сих пор в страшных снах сниться, говорят к деньгам.
После зимы привезла меня Анька назад, в мою заброшенную квартиру, оглянулась я, ужаснулась, как же в таком бардаке жила. У меня были небольшие деньги, что от прошлой жизни остались, хорошо не все успела пропить. Бывший благоверный здесь поступил как мужик, ушел в чем был, потом, конечно, ему вещи передала, но все что нажито, делить не стал. А квартира мне от родителей досталась. Привела я в порядок квартиру, себя и поняла, что нужно идти дальше.
