Вспоминая сейчас… Оглядываясь на… Окинув взглядом опыт минувших лет… Эти литературные штампы, с которых начинаются многие воспоминания —мне неинтересны.
Все это смахивает на Папу Мумми-Тролля и его Мемуары. Я еще не настолько стар, поэтому ограничусь небольшими рассказами для себя, для моих близких и для вас, мои «дорогие книжечки», – этот термин, обозначающий зрителей моего Youtube канала «Букинист Орск», придумала дочка Аня, я им активно пользуюсь в своих видео и трансляциях, а теперь это будут читатели книги.
Как оказалось, задатки книготорговца были заложены мне еще в детстве родителями. В советскую эпоху, в восьмидесятые годы, мама работала в организации ЛГН (Лаборатория Госнадзора за стандартами измерительной техники) инженером и была руководителем парторганизации, а по общественной линии была так называемым книгораспространителем, имела прямые контакты с директорами двух крупнейших городских книжных магазинов «Знание» и «Книжный мир». Напомню юным читателям, что время и место, где происходили описываемые события, назывались по-другому – это советское время и СССР.
В СССР многое было в дефиците. Дефицитом были и книги: спрос на них был огромный, а найти в свободной продаже интересное было невозможно. Спасала людей система общественных книгораспространителей, получавших для своих организаций в государственных магазинах книг некоторое количество хорошей литературы для реализации среди сотрудников, знакомых и друзей по государственной цене. Была одна загвоздка – книги давались с нагрузкой, то есть, например, к Швейку Гашека, или к «Идиоту» Достоевского, прилагались пара абсолютно никчемных и неинтересных книг, но клиенты с удовольствием и большой охотой покупали и такие «книжные наборы», (вспомнились еще «продуктовые наборы»). Стоили они недорого, а иметь хорошую книгу в домашней библиотеке хотелось очень многим. В свои десять лет я активно помогал маме, таскал пачки книг, комплектовал наборы, встречал приходящих покупателей (все продажи происходили у нас дома), распаковывал коробки и вдыхал запах новых книг – «запах счастья»!
Иногда часть книг оставалась нераспроданной, и мы с моим папой брали табурет, остатки книг, и выходили на проспект, рядом с домом. На табуретке мы раскладывали ассортимент имеющихся для продажи книг, и люди, гуляющие по проспекту Ленина, (а это центральная улица нашего города), увидев наши богатства, быстро все раскупали. По итогам всех продаж подводился баланс, считались деньги – мама сдавала в кассу государственного книжного магазина итоговую сумму по накладной, получала благодарность, и все были довольны.
С развалом Советского Союза развалилась система советской книготорговли, она стала частной, и я уже не принимал в этом никакого участия. Но интерес к книгам у меня остался, я активно читал, продолжая собирать библиотеку, учился в институте и не помышлял ни о какой коммерческой деятельности. Шел 1992 год. На втором курсе института мне последовала неожиданная просьба помочь знакомым продать домашнюю библиотеку. Это были знакомые моего деда, уехавшего в Германию за три года до описываемых событий. Дед мой – немец по национальности, репрессированный в советское время и отсидевший в сталинском лагере около 14 лет, имел очень интересные знакомства.
Многие люди, с кем он дружил, тоже были репрессированными и жили в Орске, как в ссылке. Через деда на меня и вышли эти люди: брат и сестра, уже очень преклонного возраста. Брат в свое время был личным секретарем Льва Троцкого, а сестра везде следовала за ним. Как «троцкиста» брата в тридцатые годы арестовали, на удивление не расстреляли, а посадили на долгое время в лагерь. После «отсидки» он осел в нашем городе, так дед с ним подружился. Некоторое время спустя брат умер, а сестра собралась уехать в Израиль и решила продать перед отъездом прекрасную домашнюю библиотеку.
Почему они обратились ко мне? Я предполагал, что моя семья внушала ей доверие, и она думала, что книги можно продать студентам. Я, учась в институте, имел много друзей и по представлениям этой женщины студенты – педагоги могли заинтересоваться покупкой хороших книг. Для меня это было неожиданно, но, переговорив с состоятельными сокурсниками, я привел их в ее квартиру, и они купили всю библиотеку, за исключением альбомов по искусству. Друзьям альбомы были не нужны, а меня очень заинтересовали, но цена, которую запросила хозяйка, была неподъемной. Я помню, что мой дед позвонил ей из Германии и предложил за каждый альбом сто немецких марок, по количеству альбомов было около тридцати штук. Хозяйке книг нужны были американские доллары, а марки в Израиле, по ее мнению, не котировались, и дед, посоветовавшись со мной, отказался от сделки. Куда делись альбомы потом, я уже не узнал, возможно были проданы, а мои хлопоты она оценила в подарочный трехтомник классика венгерской литературы Шандора Петефи. Я поблагодарил ее, опыт посредничества остался у меня в памяти, а на неистраченные деньги за альбомы, что хотел выслать мне дед, я в 1995 году впервые в жизни посетил Западный мир, увидел как там живут люди, в чем отличие от нашей жизни, ну и, конечно, встретился с дедом и пообщался с ним вволю.
