Михаил Шевелёв - Довоенная книга

Довоенная книга
Название: Довоенная книга
Автор:
Жанр: Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2022
О чем книга "Довоенная книга"

Летом 2022-го вопрос «Где вы были последние восемь лет?» стал принципиально важным. И останется таким еще на многие десятилетия. И ответ на него не может быть коллективным – только индивидуальным. Потому что коллективная ответственность начинается с индивидуальной. «Довоенная книга» – ответ российского журналиста Михаила Шевелева, который ушел из этой профессии в 2014-м. Потому что она стала требовать слишком много компромиссов.

Тогда автор этого сборника рассказов и повестей решил, что он ничего не теряет, если попробует написать что-то не репортажное, но художественное. Перед вами результат.

Книга была сдана в издательство за три месяца до важной даты 24.02.2022. А дойдет до читателя уже после. Автор решил не менять в этом тексте ничего.

Бесплатно читать онлайн Довоенная книга


Оформление Валерий Калныньш

Портрет автора книги Борис Жутовский


© М. В. Шевелёв

© «Время», 2022

* * *

Никогда в жизни никакого отношения к художественной литературе не имел. Был добросовестным читателем, и все. И не планировал иметь. Мне вполне хватало журналистики, я ею и занимался довольно долго и с удовольствием.

А потом эта профессия для меня закончилась. Не в одночасье это произошло, постепенно, но в две тысячи четырнадцатом, после Крыма и Донбасса, стало ясно: нет таких российских средств массовой информации, где мне хотелось бы работать. Слишком много требуется компромиссов.

Средств массовой информации не осталось, а зуд вот этот – буквы складывать в слова, потом в предложения и абзацы – никуда не делся. Ломка, надо сказать, довольно болезненная.

Я и подумал: что я теряю, если попробую что-то написать не репортажное? Не получится – ну и гори оно огнем, не корову проигрываю.

Трудность была в том, что придумывать я не умею – только запоминать и записывать увиденное и услышанное. Но проблема оказалась решаемая. Надо было для начала просто повспоминать. Я лет десять проработал военным корреспондентом – в Южной Осетии, Карабахе, Абхазии, Чечне, других местах – там было что запомнить.

Оттуда и первый рассказ – «Август».

Август

Пристал Пашка ко мне, как банный лист. Поедем да поедем, что мы здесь сидим, чего ради, август, город пустой, ничего не происходит, работы нет, гонораров, соответственно, тоже нет… давай, поехали…

– Куда? – спрашиваю, просто чтобы отвязаться.

– О, – говорит Пашка, – вот начался деловой разговор. Есть идея. Поехали снимем кино про Карабах, Южную Осетию и Абхазию с Приднестровьем – типа, как живут непризнанные республики, кровью завоевавшие свою независимость.

А мы с ним только-только из Чечни вернулись, три недели шлялись.

– Вот не наелся ты говна. Давай хоть отоспимся, отмоемся, дела какие-нибудь поделаем, и вообще, ты по суточным соскучился – ты и езжай снимать эту байду.

– Нет, меня Кушнер одного не отпускает, только с тобой. Он считает, что я Абхазию от Приднестровья не отличаю, поэтому привезу некондицию.

– Он прав, если не кривить душой.

– Да я не спорю, но давай поехали, будь человеком, мне правда очень надо, я в три конца должен, и ты же мой лучший друг.

Ну и уговорил, конечно. Действительно, Москва в августе – это кладбище, с которого все покойники разъехались по отпускам. Осталась жара и тоска, и дружить я умею. Поехали, черт с тобой.

Первым номером программы выбрали Южную Осетию. Во-первых, ближе других, а во-вторых, там у меня дружок, Тамерлан, он в местном театре главный режиссер. Тамерлан набрал дома молодых ребят и два года курс в Москве готовил, в Щуке. А сейчас они вернулись, и у них первая премьера. Интересно же, в смысле, сюжет же.

Цхинвали в девяносто пятом – это то еще бытовое удовольствие. Света нету, дорог нету, жрать негде, в единственной гостинице всего один номер, в котором есть вода, поэтому живем мы втроем, а чтоб не слушать по ночам храп Кости-оператора, играем до утра в пятьсот одно.

И вот ничего нету, а театр есть. И там действительно первая премьера: в последний раз еще до первой войны что-то играли, то есть лет семь назад. Им даже свет дают по вечерам, чтобы они могли репетировать. Потому что подлинная независимость начинается с собственной культуры, а не с флага, герба и аксельбантов на самодельных генералах, как я правильно написал в закадровом тексте.

Два дня мы снимаем последние репетиции, на третий – премьера.

Снимаем – слабо сказано. Мы творим, мы создаем выдающееся кино, нас ждут Канны и Венеция. Я видал Пашку в кураже, он вообще легко заводится, но чтобы в таком, чтобы так… На пике вдохновения он придумал подвесить Костю на крюке, оставшемся от люстры по центру зала, чтобы снять общий план, и если бы я не сказал «хорош, крюк ржавый, а у Кости трое детей», он бы это сделал, потому что Костя – существо безответное.

И в общем понятно было, чего он так завелся, дурак не поймет.

Они все были хороши необыкновенно, эти двадцатилетние ребята, которых Тамерлан повез в Москву, и они потом не стали за нее цепляться, а вернулись домой, потому что родина начинается там, где кончаются деньги, как тоже правильно было отмечено в закадровом тексте. И что за патриотическую чушь они играли на родном языке, не имело совершенно никакого значения.

Но среди них была Мадина, и Пашка завелся. Осетинки вообще самые красивые на Кавказе, но Мадина была… короче, Пашку можно было понять.

Его можно было понять, но у всего есть пределы.

– Ты, – спрашивает, – можешь сегодня после пьянки в честь премьеры переночевать у Тамерлана? И Костю прихватить.

– Могу, – говорю, – я все могу, но послушай меня. Я не ханжа. И я тебе слова не сказал ни разу, когда ты прошмандовок собирал вокруг себя по командировкам. Но это – другое. Мы завтра уедем, а она останется в этой деревне, где все знают всё про всех. Это Кавказ. Это провинциальный Кавказ. Ты ей хочешь печать на лоб поставить на всю оставшуюся жизнь? Ты хоть понимаешь, что творишь?

– Я понимаю. И не лезь. Потому что это ты не понимаешь.

– Я переночую у Тамерлана и Костю прихвачу. Но запомни: это наша последняя командировка. Потому что ты пошлый гондон. Блистательный столичный журналист и юная провинциальная актриса – тебя самого не тошнит от этого сюжета?

– Утром поговорим.

Утром пришли с Костей в гостиницу. Выходит к нам Пашка, в руках четыре кассеты, тогда еще на Betacam снимали. Держите, говорит, приедете – отдайте Олесе Бондаревской, пусть она сюжет клепает. Она толковая, у нее хорошо получится, вы только за титрами проследите.

– В чем дело?

– Я остаюсь. Мы с Мадиной женимся, через три дня в храме венчание, я договорился.

Ну, мы деньги, какие были, ему оставили и уехали.

Потом лет десять все, кто в Цхинвали ездил, обязательно таскали туда всякие памперсы, присыпки какие-то, лекарства, шмотье. Колхоз же тесный, все про эту историю знали, и неважно, кто как друг к другу относится, есть же какие-то понятия, двое детей все-таки, не хвост собачий. Алан и Паша-младший. Алану уже двадцать два. Он родился в мае девяносто шестого. Понятно, Эйнштейном быть не надо: август плюс девять.

Паше-младшему пятнадцать, он две тысячи второго.

Пашка в Цхинвали – уважаемый человек. Руководит на местном телевидении операторами, в университете преподает журналистику.

Пашка. Преподает. Журналистику. Неважно где. Поверить в это невозможно, но приходится.

Жалко, видимся редко.

Я не езжу в Южную Осетию, потому что там давно ничего не происходит. Так, вялотекущая независимость.

Он не ездит в Москву. С тех пор как Мадину убили. В восьмом году во время второй войны. Танк проезжал, случайно дом задел, а там такая постройка – ей много не надо, ее и завалило. Хорошо, дети в подвале были.


С этой книгой читают
Истории несчастливой, безответной любви, обмана и предательства не раз ложились в основу литературных произведений. Будь то проза или стихи, драма или комедия.Свой взгляд на проблему в книге «Сердце под вуалью» представляет Зинаида Загранная. И с высоты прожитых лет дает молодым женам советы, как пережить подобную историю в собственной жизни.Философский и лирический материал книги будет интересен также специалистам сферы искусства.
Книга стала продолжением «Невыдуманных рассказов», изданных в 2016 году. По сути, она является художественным осмыслением реальных событий, произошедших с автором. Читатель окунётся в атмосферу жизни страны на рубеже ХХ—ХХI веков. Содержит нецензурную брань.
Вы помните слова классика о правде, говорить которую легко и приятно? Беда в том, что именно правда способна ранить людей больнее всего, превращая произносящего её в ненавистного всеми изгоя. Оказаться в роли гонимого правдолюбца не посчастливилось однажды и афинскому философу Сократу, которого малодушно напоили ядом уязвленные обличительными речами соотечественники. Думаете, спустя века нравы изменились, а люди стали мудрее? Тогда что вы скажете
Есть вопросы, которые интересуют каждого человека с детства: Что такое жизнь? Что такое смерть? Что такое человек? Что такое любовь? Что такое секс? Свои варианты ответов на эти вечные вопросы в ясной и простой форме дает писатель Александр Ермак.
В этой книге, дорогой читатель, тебя ждут интересные герои басен и сказок! Их похождения и приключения расскажут тебе много познавательного и увлекательного. Желаю приятного чтения! С большим уважением к маленьким читателям,Павел Александрович Рассохин.
Однажды случается чудо и жизнь человека начинается сначала. Но счастья это не приносит – nризраки прошлого не желают отпускать, настоящее незнакомо и пугающе, будущее кажется невозможным. Она изо всех сил пытается жить заново, но это вряд ли удастся сделать в одиночку. Рядом должен быть кто-то, кто протянет руку и постарается понять. Сильному человеку приходится учиться слабости, а слабому – зажмуриться и броситься в бой.А рядом – люди, для котор
Миллионы хрономер Икс картографирует транспортную реальность, надеясь обнаружить Мирвар. На периферии открытой Вселенной, в магистральной артерии, советник натыкается на дрейфующий вражеский борт. Шанс, плетущий интриги за спиной Самуэля, пользуется случаем и отправляет армаде Тикитуана сигнал. Противник незамедлительно атакует Системную сферу. Перед его натиском оказывается беспомощным сам Глоцинад. Голографический мир погружается в хаос. Но бол
Токио, классическая музыка, скрипка, вино и вечеринки у богачей, стали неотъемлемой частью жизни Тэкуми, который является первой скрипкой токийского симфонического оркестра. Его жизнь – это череда взлётов и падении, одиночества и потерь, депрессивных эпизодов и головных болей, сопровождающихся хронической бессонницей. Кроме всего этого, Тэкуми растерял свой внутренний стержень, а с ним и смысл жизни. Он больше не видит смысла в своём существовани