1. Глава 1.
Глава 1. Жизнь пролетела, а жить-то хочется...
Когда заканчивается жизнь, осмысливаешь все, что сделала и, конечно, что не успела сделать. Я свою жизнь прожила ярко, как говорят, есть что вспомнить, а детям рассказать нечего. У меня было все — и взлеты, и падения, как, впрочем, у всех людей. Но был момент, который мне запомнился ярким — моя служба в спецвойсках. Мои родители были вечно заняты: отец — военный, мать — в бизнесе. Познакомились они в детдоме. Бабушек, дедушек не было. Я была предоставлена сама себе.
Когда мне исполнилось десять лет, в школе появились друзья. Но, в основном, это были мальчики. Ребята затащили меня на восточные единоборства, и я надолго пропала из виду у родителей. Мои друзья и спорт — это все, что мне было нужно. И еще книги. Читая их, я проживала жизни героев, мечтала о любви, о большой дружной семье.
Мне исполнилось восемнадцать, и отец вышел на пенсию — у военных она наступает рано. Тогда-то отец и заинтересовался моей жизнью.
Нет, родители не были плохими. Они старались дать воспитание, оплачивали посещение всяких кружков, секций. Чему я только ни училась — рисовала, танцевала, шила, вышивала, даже на мотогонки ходила, пока руку не сломала. Но военные единоборства и катаны были моей страстью, поэтому отец «подергал за ниточки», и я оказалась в спецотряде. Гоняли нас по-черному, но я втянулась.
Замуж так и не вышла. Был жених, конечно, тоже военный. Его убили в Чечне. Провожала и как знала, что не увижу больше. Печальные глаза в глаза, но все-таки очень надеялись вновь увидеться. Не судьба…
Мы любили друг друга, больше в моей жизни не было такой любви. Нет, я не ханжа, в моей жизни были мужчины, но любви больше не было. Я не подпускала к себе мужчин, боялась боли потери. Пережить это чувство опять? Нет, увольте!
Последняя моя спецоперация, после нее я хочу уволиться. Хочу семью, детей. Родители не вмешивались. Отец знал, что такое долг. А мать… я люблю ее, но у нее специфический характер. То море внимания мне уделяла, то зацикливалась на своем бизнесе, то опять вспоминала о дочери — и сразу танцы, фотомодели, шить, вязать. Когда с женихом случилась беда, то она меня и замуж пыталась выдать. С ее точки зрения, удачно, но я отбилась. Потом мать опять оставила меня в покое. Вот так и прошла шиворот-навыворот моя карусель-жизнь. А потом я умерла, глупо и бестолково…
После задания возвращалась домой. На выходе из вагона поезда зацепилась на лестнице — больше ничего не помню. Темнота и глухой гул в голове, потом резкая вспышка. И я то горела, то мне было жуть как холодно. Мелькали мои воспоминания о пустой прожитой жизни, даже зацепиться было не за что. Пусто в сердце, пусто в душе. Я почувствовала жуткое отвращение к этой пустоте.
Я жить хотела, любви и счастья, семью… Быть нужной, желанной, чтобы чувства — огонь и пламень! Повторяю эти фразы много, много, много раз, как мантру, как желание, как крик в последний миг — крик женщины, молящей о помощи. Боги, если вы есть, услышьте, дайте шанс! Я проживу жизнь, чтобы не было пусто, чтобы было что вспомнить, чтобы меня помнили…
2. Глава 2.
Глава 2. Свет в конце тоннеля. Есть ли боги?
Вспышка. Свет режет глаза, спина огнем горит. Больно-то как! Тело — огонь, душа — холод, мороз щиплет до боли… Я чешу то спину, где достаю, то запястья.
Снова вспышка — и тишина, гул пропал. Сколько прошло времени, не знаю. Покой. Тихо.
— Открой глаза. Мне нужно, чтобы ты на меня посмотрела, — приказал приятный женский голос. — Открой, иначе я не смогу тебе помочь! — снова звучало как приказ, а приказы я привыкла исполнять.
Я пыталась, правда, но в глаза будто суперклей налили. Тело пришло в норму, не горело, не чесалось, и холода я больше не чувствовала, будто спину одеялом теплым накрыли.
— Аврора! Открой глаза! Да что же ты не борешься! Вроде бы боец! И душа сильна! Ты нужна мне!
Ну, раз не получается так, поступим нахально, как говорят, с помощью матери и лома. Нащупала, руки вроде слушаются, глаза протерла, пальцами зацепила веки и с трудом открыла. Проморгалась, но ничего не видела. Нет, слабые очертания чего-то, но резкость навести не могла.
— Аврора, не бойся, — продолжал приятный голос уговаривать меня.
Мое лицо взяли теплые руки, указывая направление, куда смотреть. Потом, прижавшись к моим губам, она начала вдыхать мне в рот воздух. Меня окутал запах лаванды и еще каких-то цветов.
— Аврора, дыши! Скажи, как ты чувствуешь себя, зуд и жар прошли? — с участием твердил голос.
Да, вот так пошутили родители и назвали меня Авророй. У них, видите ли, любимая песня про Аврору была. Хотя так звали и богиню зари, поэтому я смирилась, свыклась с именем.
— Дыши! — настаивал голос.
Вдруг я вздохнула так, что в ушах зазвенело. Очертания начали вспышками просматриваться. Боже, какая красавица! Если я в детстве представляла себе волшебницу, то именно такой, как эта женщина: высокая, с волосами золотистого цвета и с венком из васильков, синие, как фуксия, глаза на пол-лица, сверкающее платье в пол, сотканное из золотых и серебряных нитей, аж глазам больно.
— Рада видеть тебя, Аврора. Я — Лада. Ты молила, я услышала. Ты нужна! Я дам тебе возможность прожить жизнь еще раз. Но как ты этим шансом воспользуешься, зависит от тебя! У тебя будет возможность иметь семью, детей. Ты будешь обладать магией — ты в моем магическом мире. Горела, и в холод тебя бросало, и чесалась, потому что твоя магия ипостась выбирала.
— Ну и кто я теперь? Надеюсь, не собака или кошка? Да и змеей быть не хочу! — я была в шоке.
— Нет, ты альва. Эта раса в моем мире практически вымерла тысячу лет назад. Большую часть истребили, а остальные ушли через портал в другую Вселенную. В тебе — семьдесят процентов альвы, а остальное — от отца боевого Ангела. Магия альвы — это огонь, вода, земля и магическое лечение. От отца тебе досталась магия воздуха и ментальная магия, ну и крылья, конечно.
— Класс! А я высоты боюсь, — возмутилась я.
Я, конечно, летала в самолетах, на вертолетах, нормативы сдавала по прыжкам с парашютом. Ну, как сдавала — меня выталкивали... Я потом с отцом неделю не разговаривала.
— Дорогая, у тебя не будет этого страха, обещаю! Подумай, чего бы ты хотела для себя.
— Надо думать, дай минут пять, — ответила я красавице.
Да, я привыкла анализировать и расставлять все по полочкам, но мало информации.
— Лада, как все устроено? Мне надо воевать, бродить по лесу? Что я должна тебе за возможность жить?
— Жить научиться и научить любить! Есть в моем мире недостатки. Мои дети разуверились во мне. Я дала им свободу и заветы. Ничего сложного, но они возвели в культ женщин. Они настолько их избаловали, что женщины стали править миром. Нет, у нас не матриархат, но только с разрешения женщины мужчины в моем мире могут работать, учиться, жениться, вообще дышать. Если чем-либо обидели женщину, то она может приказать умереть мужчинам. Или, например, если надоели одни и хочется других мужей, тогда можно отправить их на смерть, а себе взять новых. Неблагодарные! Они вместе с мужчинами могут умертвить и неугодных детей, особенно если это мальчики, — искренние негодовала она.
